Магия белых ночей (сборник)

Романова Елена

– А кто-то это в выгоду себе использует. Можно перетрясти все семьи леших и выяснить, у кого есть в услужении аука, но это вилами по воде писано. Возможно, у нас гастролёр, рубит деньжат по-быстрому и сваливает.

– Да много на той мелочовке срубишь? – усомнилась я.

Остановившись у стола с наваленным товаром, подняла кружку со слегка неприличным изображением. Хмыкнула и вернула на место. Не отпускала мысль – мы о чём-то не догадались. Или забыли. Что-то глупое, но важное. Взгляд снова прошёлся по мелочовке. Нитки, пряжа, наборы для вышивания, мулине, канва.

Там, где стояла я, – сувениры.

– Он берёт количеством и не тратит ничего, – Лев тоже осматривался, пытаясь засечь хоть что-то. – У него есть фургон.

– Он у каждого третьего лешего есть, – фыркнула я. – Их деятельность часто с деревней и лесом связана. Тот же Лёшка жил у тётки-дриады, а родители его на даче. И летом, и зимой. Они жили за счёт огорода, леса и озера. Даже на балконе у Лёши постоянно солёная рыбка на верёвочке подвешена была. Её тётка потом на рынке продавала. Мы, помню, говорили, что попробовать её на балкон идём, а сами там целовались. Пока аука нас не спалил и не сдал. Он вообще любопытный был. А уж если поцелуйчики или обнимашки заметит, так и будет стоять с разинутым ртом.

– Она ещё с ним целовалась! – фыркнул Лёва. – Ведьма, не разбивай мне сердце дважды. Что ты вообще в том Лёшике нашла?

– Возможность на «отлично» писать контрольные в старшей школе, Морковка. Был бы у тебя аука, я бы и тебя целовала.

– Да и без него поцелуешь, – вдруг довольно оскалился он.

– Чего это? – я насторожилась.

– Ты же сама сказала, если увидит аука непотребства какие, так и замрёт с разинутым ртом. Лови – не хочу.

– Лёвушка, ты сдурел?! – воскликнула так громко, что дремавший до этого продавец подскочил со своего стула. – И не подумаю с тобой целоваться. Вот ещё! Ты мне хоть вшивый цветочек подари для начала.

– Вот, – перед Львом внезапно возник букет из пластиковых ромашек. – Всего 600 рублей, а такая красота. Покупай, и целовать красавица будет.

Вот не зря продавец проснулся, сразу взял дело в свои руки.

– А ничего подешевле нет? – Лёва поморщился, чем вызвал новую волну моего гнева.

– Я что, и шесть соток не стою?

– Нет, Златка, ты, конечно, стоишь и большего, но зарплата у нас только через неделю.

– Э, нет, дорогой, в долг не отдам, – сдулся продавец.

– Ладно, беру, – Лёва полез в карман и извлёк оттуда скрученные купюры…

…Через минуту мы уже стояли в милом закутке с обшарпанными стенами и смотрели друг на друга как два идиота. Я с ромашками, Лёва с самыми серьёзными намерениями меня позажимать с пользой для общего дела.

– Ну! – шикнула на него. – Делай уже что-нибудь.

– Да как-то неромантично, – замялся Морковка.

– Боги, ну почему в этом мире ведьма всё должна брать в свои руки?! Каменистый, ты мне обязан будешь!

Подойдя к нему вплотную, приподнялась на цыпочки и, ухватив эту рыжую краснеющую каменяку за плечи, коснулась его губ. Твёрдые, тёплые. Провела по ним языком и ахнула, потому как в следующее мгновение меня стиснули в объятиях, углубляя наш первый невинный поцелуй.

Время замерло.

Вокруг ходили люди. Кто-то даже попытался

нас пристыдить, но быстро плюнул на это дело. Я же, обнимая Морковку своей мечты, уже стала забывать, зачем мы вообще стоим в этом закутке.

Но в какой-то момент запах вокруг нас изменился. Повеяло свежестью и грибами. Замерев, Лев скосил взгляд в сторону и, приподняв уголки губ, нагло ухватил своими лапищами меня за задний филей.

Я проследила за его взглядом и обнаружила всего в двух шагах маленького косматого пузатого человечка. Разинув рот, он глазел на нас не мигая. И вроде как лови не хочу, но эту часть плана мы как раз и не продумали.

Чтобы не спугнуть воришку, я обхватила голову Левы руками и заставила наклониться его чуть ниже.

– Что делать-то? – шепнула на ухо.

– Я думаю, Златка, а ты не отвлекайся – целуй меня и дальше, чтобы интерес не пропал.

– Лёва, ты совсем охамел? – фыркнула, чувствуя, что меня лапают пониже спины.

– Нет, всё в рамках приличия. Вот как выйдешь за меня, Зельева, станешь Златой Каменистой, так и охамею окончательно.

– Ага, как же! Думаешь, подарил пластиковый веник, и всё. Я твоя навеки.

– Да ты моя с детства, ведьма. Я и в патруль шёл, зная, что с такой роднёй и дедом ты там тоже окажешься. И Илья Никитич осведомлён, по кому я все эти годы сох. Но сейчас не о том. Как этого ловить будем?

Аука продолжал таращиться на нас, хлопая огромными глазищами. Такой милый.

– А что ему будет за воровство? – каюсь, мою душу спеленала жалость.

Ну хорошенький же. И зла на самом деле не желает.

– Ничего, поговорят с ним. Расскажут, что на рынках воровать плохо, и вывезут в поселение, поближе к лесу. Сдадут на поруки проверенной семье леших. И заживёт он новой жизнью. Но, Златка, поймать его нужно. У меня в заднем кармане наручники, достань незаметно.

Обрадованная, что духу лесному ничего не будет, не удержалась и куснула Лёвку за мочку уха.

– Злата, ещё раз так сделаешь, и я на тебе прямо здесь жениться начну. А ну, делай, что сказал, ведьма.

Тихо засмеявшись, я принялась ощупывать его сзади. Как там всё упруго и интересно оказалось.

– Зельева, – выдохнул мне в губы гаргул, – не провоцируй. И так уже косятся прохожие на нас.

– Угу, – промычала и достала магические заговорённые наручники. – А дальше что?

– Ещё не придумал, – он аккуратно забрал у меня предмет ловли милых преступных элементов. – Нужно чтобы подошёл к нам ближе. Обратится в дымок – уже не задержим.

– А ему точно ничего не будет?

Я покосилась на лесовичка. Стоит пузатенький, лыбится. Ну как дитя малое.

– Точно, Злата. Какой из него, несмышлёныша, преступник? Его самого спасать нужно от хозяина лешего. Не поймаем мы – облаву торговцы организуют. И ведь выловят, а потом самосуд устроят.

– Хм… Тогда готовь наручники… Ау… – выдохнула я громко.

– Ау, – повторил аука и просиял.

– Ау, – повернулась к нему и выставила букет из пластиковых ромашек.

– Ау, – он от счастья запрыгал на месте и протянул маленькую пухлую ладонь ко мне.