Магия чудес
Шрифт:
— Что вы имеете в виду? — спросил я.
— Он не такой, как большинство из них. Они недоверчивы и ненавидят белых. А говоря «симпатичный», я имел в виду, что он был настолько любезен, чтобы дать мне понять, будто верит мне, когда я говорил, что изучаю их религию и хочу к ним присоединиться. Сначала я думал, что он рассмеется мне в лицо, но когда я позвенел в кармане деньгами, он начал воспринимать меня серьезно.
— Может быть, он действительно воспринял ваши слова серьезно, — выдвинул я предположение, наблюдая шествие, все еще продолжающееся в этот момент на экране.
— Он был не дурак, наверняка нет. Ему
Картина на экране неожиданно изменилась, и появилось изображение внутреннего двора храма. Это была большая площадь, окруженная высокими стенами. С одной стороны находилось длинное и высокое сооружение из тлеющего древесного угля, который выделял интенсивный жар. Этот вал был где-то 50 шагов в длину и 5 шагов в ширину. Я смотрел, как мужчины разгребали угли и придавали бесформенной груде вид длинной узкой платформы.
— Я встретился с моим жрецом, — произнес англичанин. — и мы пошли внутрь. Камеру я держал спрятанной и футляр, и он не имел ни малейшего представления о моих намерениях. Он провел меня на балкон и спрятал за каким-то бамбуковым занавесом. Я вручил ему еще большее пожертвование на святыню, и жрец ушел Через мгновение я сделал в занавеси одно отверстие для объектива и другое — для глаза. Камера была подготовлена к работе.
— Я заснял начало и конец разгребания угля, — Продолжал он далее, когда картина вновь изменилась. — Вы видите? Сейчас уже все подготовлено. Куски угля уложены ровно. Их слой имеет толщину около шести дюймов. Древесный уголь горел около десяти часов, как сказал мне жрец. Горячо, как в преисподней! Жаp такой, что даже там, за бамбуковой шторой, я с трудом мог его выдержать Вы видите, как те, что разгребают уголь, все время отворачиваются и отклоняются и сторону, чтобы не обжечься. Ад, да и только!
— А сейчас смотрите на эти ворота, — произнес англичанин через некоторое время, — я начал снимать к тот момент, когда услышал снаружи шум. Я знал, что сейчас войдет процессия. Это они! Впереди жрецы, а за ними — кандидаты. Все кандидаты — мужчины; женщины слишком грешны, чтобы когда-либо им было доступно очищение. Большинство мужчин — старики. Я насчитал их сорок три. Посмотрите на их лица: они выглядят так, как будто идут на полуденное чаепитие. Эти верзилы в униформе — это полицейские-сикхи. Их можно увидеть во всех британских колониях. Это не святые, их прислало правительство, чтобы они следили за порядком. Позднее вы увидите их в действии.
Я наблюдал, как процессия вошла во двор. Кандидаты в молчании расположились на одном конце длинной полосы раскаленного угля. За ними собралась толпа, состоящая из мужчин, женщин и детей; все они были чрезвычайно возбуждены.
Полицейские с дубинками в руках прошли медленным шагом сквозь толпу. Жрецы окружили огонь и соединились с другой, насчитывающей шесть человек, группой жрецов, которые прибыли из храма и заняли место с противоположной стороны угольной полосы. Каждый из этих шести священнослужителей держал в руках короткий меч со множеством ремешков. Между группой жрецов и огнем находилось небольшое углубление, наполненное водой. Оно было около шести шагов в ширину, четырех дюймов глубиной и десяти дюймов в длину.
— Для чего предназначены эти плети? — спросил я. — Не для того ли, чтобы держать ходящих по огню подальше от воды?
— Вы сейчас сами увидите, — последовал быстрый ответ. — Похоже, что когда они переходят из огня в воду, жрецы бьют их для того, чтобы отвлечь их внимание от раскаленных ступней. Я просил своего жреца объяснить мне это, однако не понял его слов. Он говорил что-то о древнем обычае.
— И что, ни плеть, ни огонь не ранят их? — спросил я.
— Плеть ранит. Иногда ремни рассекают им кожу на плечах и спине. Но сейчас внимательно смотрите на экран. Вы видите? Все они молятся. Делают множество каких-то чудных жестов. Они молятся богу Агни, чтобы тот защитил чистых и сжег грешников. У меня мороз по коже ...
Камера теперь снимала молчаливую группу кандидатов, которые не принимали участия в молитвах, а лишь спокойно ожидали Они были одеты лишь в набедренные повязки И вот один ветхий старец поднял руку, как будто приветствовал кого-то из толпы, повернулся и медленно двинулся в направлении мерцающей и излучающей жар платформы. Он сложил ладони и обратил лицо к небу, будто бы молясь о чем-то, после чего спокойно взошел на полосу огня. У меня перехватило дыхание Решительным, ровным шагом человек двигался по раскаленному углю в направлении ожидавших ею в конце пути жрецов.
Я задержал дыхание, глядя на то, что происходило на экране. Ступни старика оставляли черные следы, которые исчезали и вспыхивали сразу же после того, как он проходил. Он шел вперед ровным, размеренным шагом Он был похож на привидение, потому что волны жара поднимались снизу, создавая вокруг него едва заметный дрожащий ореол тумана. Когда я всматривался в экран, мое изумление смешивалось с сомнениями. То, что я видел, не могло быть правдой. Но вскоре наступил конец этого кошмарного перехода. Старик спрыгнул с угольного пласта в воду, и тут же жрецы с обеих сторон взялись за плети и ударили его по плечам.
Их жесткие бичи опустились троекратно, раздирая обнаженное, смуглое тело. Старик содрогнулся от боли. Двое других жрецов подхватили его и поспешно усадили на лавку возле стены. Они осмотрели его ступни, покивали головами и быстро вернулись на свои места.
Камера вернулась назад и захватила в объектив следующего кандидата, который, собственно, в этот момент восходил на угли. Это был худощавый человек среднего возраста. Он повернул голову, обратившись лицом к ожидавшим его жрецам. Стиснутые в кулаки руки болтались по бокам. Он начал идти широкими, быстрыми шагами. Шаги становились все более быстрыми. Он поднял голову вверх и обратил лицо к небу, как будто хотел отдалиться от жара. Он был уже в середине пути и шел все быстрее и быстрее. Неожиданно шаг перешел в быструю рысь, и затем — в бег. Когда он достиг конца, то, как сумасшедший бросился в воду. Как только он спрыгнул, то тут же ощутил удары бичей. Они со свистом падали на его плечи раз за разом, пригибая тело кандидата к земле до тех пор, пока он, корчась от боли, не оказался в крепких объятиях двух жрецов.