Магия цвета ртути
Шрифт:
— Я привык путешествовать.
— А не боишься, что тебя могут узнать?
— Стараюсь не рисковать понапрасну.
— Ты охотился там за паладинами, верно? — произнес парнишка заговорщическим тоном — только что не подмигнул.
Оставив этот вопрос без ответа, Кэлдасон легко поднялся на ноги.
— Все это хорошо, но время поджимает. Может, покажешь мне свои чары?
Куч неуклюже встал.
— Пойдем наверх, — и взял свинцовый подсвечник, чтобы посветить на лестнице.
Винтовая лестница оказалась узкой, скрипучей; по сторонам располагались ниши с полками, на которых,
На одной из скамей находились четыре покрытых черным фетром предмета, каждый размером с кастрюлю для варки омаров. Куч подошел к ним и, позволив себе некую толику театральности, возгласил:
— Смею предложить твоему благосклонному вниманию чудо, творимое сокровенными искусствами!
Размашистым жестом юноша сдернул ткань, и взору Кэлдасона предстал стеклянный, в форме колокола, сосуд с огромной пробкой в горлышке. Подавшись вперед, он разглядел внутри небольшой кусок миниатюрного ландшафта: деревья, кусты, скалы и несколько гранитных плит, составленных так, что они образовывали пещеру. Что-то, доселе дремавшее внутри, пробудилось, и во мраке пещеры засветились раскосые желто-зеленые глаза. Крошечный дракон с важным видом вышел на свет; выгнув спину, он распростер крылья и издал приглушенный толстым стеклом рев. Из разверстой пасти вырвалась струя пламени и черного дыма.
Куч, не теряя времени, продолжил представление. Он сдернул следующий покров, показав сосуд, где на лесной опушке пасся снежно-белый единорог с длинным витым рогом на лбу.
В третьем сосуде была заключена гарпия, средой обитания которой служила сумрачная сталактитовая пещера. Чудовище, ростом не длиннее большого пальца Кэлдасона, висело, как летучая мышь, вниз головой, махая кожистыми крыльями и злобно, сверкая красными глазками. В четвертом, наполненном водой сосуде красовался дворец из розовых кораллов, вокруг башен которого плавала красавица-русалка с серебристым хвостом и длинными распущенными волосами. Над уголками ее чувственных губ поднимались воздушные пузырьки.
— Признайся, — самодовольно промолвил Куч, — это производит впечатление. Знаешь, сколько могут стоить гомункулусы подобного качества на рынке?
— Ты сам их сделал?
— Ну... не совсем. Но помогал.
— Не спорю, работа хорошая. Но, пойми меня правильно, это нельзя назвать сильной магией.
— Вообще-то да, — неохотно признался паренек и досадливо сморщил нос — Но дело не в самих гомункулусах, а в том, что я собираюсь сделать вот с этим...
Он указал на дракона, после чего взял с захламленной полки два плоских рыжевато-коричневых камня, каждый из которых удобно умещался в ладони. Полированную поверхность камней покрывали рунические письмена.
— Сейчас ты увидишь настоящее колдовство, — заявил Куч. — С помощью своего мастерства я превращу дракона в нечто иное. Это требует большой сосредоточенности, так что,
Кэлдасон хмыкнул, приподнял бровь, однако в ожидании прислонился к стене и сложил на груди руки.
Куч поднес камни к сосуду с противоположных сторон, один против другого, прикрыл на миг глаза и принялся монотонно, нараспев, читать заклинание на каком-то древнем языке. Дракон смотрел на него из сосуда.
На обоих рунных камнях появились светящиеся точки: они пульсировали, множились и сливались воедино. Дракон зарычал и забил раздвоенным хвостом. Куч продолжал бормотать нечто невнятное, причем лицо его исказилось от напряжения, а на лбу выступила испарина.
Свечение становилось все сильнее, а затем оба камня одновременно выплеснули навстречу один другому поток медленно двигавшихся сгустков энергии, которые, соединившись, образовали горизонтальную огненную черту. Она искрилась и потрескивала. Дракон замер.
Секунду спустя огненная линия выпустила пару усиков, мигом настигших оцепеневшего дракона. Сплошная линия разорвалась, и теперь поток энергии, исходящей от камней, протекал через эти усики и через тело гомункулуса, словно промывая его изнутри.
— Вот оно! — дрожащим голосом выкрикнул Куч. — Превращение!
Сосуд содрогнулся, внутри произошел взрыв, и внутренняя поверхность стекла покрылась зеленоватой слизью, смешанной с чешуйками и обломками костей.
— Ой! Горячо! — воскликнул Куч, выронив камни. — Жгутся!
Подпрыгивая, он яростно дул на ладони и тряс ими.
— Похоже, тебе стоит еще поработать над этим трюком, — тактично высказался квалочианец.
— Ничего не понимаю, — буркнул юноша, продолжая дуть на обожженные ладони и морщась от боли. — Надо сделать другую попытку.
— Не трудись, Я все рано не слишком-то увлекаюсь магией.
— Неужели? — спросил Куч с удивлением, похоже, заставившим его позабыть о собственной неудаче. — А как же насчет всех даруемых ею благ?
— Скажем так: большая их часть не для меня.
— Ты имеешь в виду, что не можешь себе этого позволить.
— Можно понимать это и так. Лицо паренька сделалось серьезным.
— Знаешь, я действительно не возьму в толк, что у меня пошло не так. Позволь мне, — он покосился на второй сосуд, — сделать еще одну попытку.
— Пробуй сколько угодно. Но без меня.
— Слушай, всего один раз. Я сумею убедить тебя, что...
— Нет! Вообще не понимаю, зачем я здесь застрял. Мне давно надо было уйти, — не без раз-– 39-дражения бросил Кэлдасон и, прежде чем юноша успел что-то сказать, вышел из комнаты. Куч нагнал его уже на лестнице.
— Послушай, я признаю, что дело обернулось не так, как я рассчитывал, но это не значит, будто...
— Послушай, дело не в твоих удачах или неудачах, а в том, что я должен...
Неожиданно Кэлдасон покачнулся. Кучу показалось, что тот едва не упал, но что-то в облике странника удержало юношу от того, чтобы поддержать его.
— Что с тобой?
— Ничего, все в порядке.
— Давай, я смешаю для тебя бодрящее снадобье.
— Не надо, — прохрипел мужчина, он тяжело дышал, обхватив голову руками.