Магия Луны
Шрифт:
— Понимаешь, есть одна вещь, о которой я должна была рассказать тебе до нашей свадьбы.
Рафаэлю показалось, что земля уходит у него из-под ног Будь она проклята! Он уже знал, что она хочет ему сказать, и ненавидел ее за это, вместе с ней он ненавидел и себя, и Дамьена. Его желание умерло, сразу и безвозвратно Он с неприязнью смотрел, как она пытается прикрыть ноги и живот остатками ночной рубашки.
Пропади все пропадом! Нет! Она не может оказаться шлюхой, ненасытной любовницей его брата! Только не Виктория, его невинная, нежная девочка!
Он заставил себя легко и, как ему показалось, беззаботно поинтересоваться:
— Что
— Надеюсь, что нет. Просто я очень боялась, что это может оттолкнуть тебя. Я трусиха. Прости меня, пожалуйста.
Рафаэль не мог заставить себя посмотреть ей в глаза. Он только прикрыл ее трепещущее тело простыней и медленно встал.
— У девственницы в первую брачную ночь идет кровь, — ни к кому конкретно не обращаясь, произнес он.
Виктория не поняла, что произошло. Почему он оставил ее?
— Я ничего не понимаю, — смущенно призналась она.
— Я не хотел этому верить, — с трудом выговорил Рафаэль, чувствуя жалость прежде всего к самому себе. Никогда в жизни его так не унижали и не оскорбляли. — Я мог бы поклясться головой, что ты честна и невинна. — Он грубо рассмеялся, подхватил халат и набросил его на плечи. — Подумать только, как я мог быть так слеп! Оказывается, ты и в самом деле маленькая потаскушка? Тебе надо было заставить меня задуть свечи немного раньше, моя милая. Чтобы я не успел заметить твоей дикой, ненасытной, необузданной страсти. Твоя тяга к мужчинам столь сильна, что ты уже не можешь даже ее скрыть. Ну все, Виктория. Сравнений больше не будет.
Не в силах осмыслить, что же все-таки происходит, Виктория рывком села на кровати.
— Я не могу понять, Рафаэль. Это все не так ужасно. Это не моя вина. Почему ты так рассердился?
— Великий Боже! Неужели ты бы разыграла всю комедию целиком? И я бы услышал крик целомудренной девственницы? А как ты собиралась решить вопрос с кровью на простынях? Или для этого тоже существуют какие-нибудь уловки? Но ведь я видел, какой дикой, животной страстью горели твои глаза, как ты без всякой стыдливости позволяла мне самые смелые ласки, как ты тянулась, рвалась ко мне, влекомая сильнейшим желанием? Впредь тебе надо учиться владеть собой, моя милая, и лучше притворяться. Будь ты проклята, Виктория! Шлюха!
Он резко повернулся на каблуках и выбежал из комнаты. Слишком ошарашенная, чтобы что-то предпринять, Виктория молча смотрела ему вслед. Стук захлопнувшейся двери вывел ее из оцепенения.
Наверное, Дамьен рассказал о ее уродстве? Причем намеренно сгустил краски? Представил все хуже, чем на самом деле? А что может означать фраза Рафаэля о девственности и крови на простынях? И о каких сравнениях он говорил? Она отчетливо припомнила откровенно насмешливый взгляд Дамьена перед тем, как они с Рафаэлем ушли в библиотеку. О чем они могли говорить?
Неожиданно Виктория почувствовала, что дрожит. Ей еще никогда в жизни не было так холодно. Муж покинул ее в первую брачную ночь. Он говорил, что она красива, нежно ласкал ее, пока.
Она непроизвольно коснулась рукой бедра, ощупала проклятый шрам. Неожиданно она показалась самой себе нечистой, решила, что ее изуродованное тело действительно достойно презрения. Она внушала ему отвращение, к сожалению, в этом сомневаться не приходилось. Но почему? Он же не видел ее ноги!
Виктория уткнулась лицом в подушки и разрыдалась.
— Ты готова?
Виктория заставила себя посмотреть на мужа. Это были первые слова, услышанные ею после того, как он захлопнул за собой дверь предыдущей ночью. Она завтракала в одиночестве и даже не знала, где он. Ее муж, любимый, обожаемый муж, ненавидел ее.
— Да, — коротко ответила она, — я собралась.
— Тогда поехали. — Рафаэль секунду помедлил, вглядываясь в ее бледное лицо. Возможно, она переживает свою вину перед ним? Внезапно ему пришло в голову, что у них свадебное путешествие и теперь какое-то время они проведут вдвоем. Забавно! Какой мужчина не захочет остаться наедине с такой страстной и изобретательной красавицей? Только на таких не женятся! Он подумал, что, наверное, их брак можно аннулировать. А вдруг она носит под сердцем ребенка Дамьена? Тогда малыш, без сомнения, будет похож на него. Или на мать. О каком аннулировании брака может идти речь, если появится ребенок, как две капли воды похожий на него, своего отца? Рафаэль выругался про себя и поспешил отойти подальше. Если она будет слишком близко, он может не сдержаться и ударить ее.
Он услышал, как она с шумом отодвинула стул и встала. Нахмурившись, он, не оглядываясь, вышел из комнаты. Когда Виктория появилась во дворе, Рафаэль уже сидел на нетерпеливо переступающем жеребце. Он не счел необходимым слезть с лошади и помочь жене сесть в карету. Зато это поспешил сделать недоумевающий Том. Что ж, по крайней мере сегодня она не будет маячить у него перед глазами.
— Рафаэль!
С раздражением оглянувшись, он увидел глядящие на него полные слез глаза.
— Что еще? — В голосе звучало столько нетерпения и нескрываемой злости, что она только молча покачала головой. Все равно она не решилась бы спросить, чем вызвана его внезапная ненависть. Слишком много посторонних ушей было вокруг.
Признав свое поражение, она тихо ответила:
— Ничего.
Остановившись на ленч, он просто проводил ее в гостиницу и оставил одну. Видимо, он ее настолько презирает, что даже не желает сидеть с ней за одним столом. Виктория долго размышляла и в конечном итоге решила, что жалеть себя, предаваться меланхолии и печали нет никакого смысла. Надо действовать.
— Я больше не буду слабой, — сказала она вслух, — мой муж ведет себя со мной возмутительно. Этому надо положить конец.
Хотя маркиз довольно подробно объяснил Рафаэлю дорогу, они все-таки несколько раз сбивались с пути и добрались до Медового дома только поздно вечером. Дом стоял за высоким забором с внушительного вида коваными железными воротами. К нему вела красивая аллея, обсаженная с двух сторон липами и дубами. Это был довольно приятный двухэтажный особняк, весь увитый плющом.
Подъехавшую карету встретила добродушная женщина, ожесточенно вытирающая руки о необъятный передник.
— Меня зовут миссис Рипл, — сообщила она, присев перед Викторией в неуклюжем реверансе. — А вы миссис Карстерс?
Виктория подумала, что ее впервые назвали новым именем, и вынуждена была признать, что, несмотря ни на что, ей это приятно Она молча кивнула — Вы, должно быть, совершенно измучены, бедная девочка Пойдемте скорее, я покажу вашу комнату. Я только вчера получила сообщение от маркиза. Но к вашему приезду все подготовлено. Сейчас принесут ваш багаж.