Магия на каждый день
Шрифт:
Ей?
Настя шарахнулась в сторону, спряталась под подоконником и вся аж затряслась.
ОН-ЕЙ-ПОМАХАЛ.
Это невыносимо! Потрясающий, удивительный, лучший на свете мужчина застукал ее за подглядыванием! Ужас, ужас…
Настя пнула бинокль, встала и поплелась на кухню за вином — решила, что своими силами не справится.
— Н-да… — заключила она, выпив бокал темного, почти черного чилийского красного. — Да ради такого мужчины я готова сжечь «Луи Виттон»!
Любимая сумочка от Луи Виттона обошлась в целое состояние — ее заказывали во Франции, и главной тонкостью было то, что традиционно золотисто-розовая
Так что Настю даже слегка передернуло от собственной дерзости, но, хорошо поразмыслив, она решила не забирать слова обратно. Матвей был невероятно хорош.
— Ну и что мне делать? — спросила она у бутылки вина.
Вообразив, как превратится в одну из тех актрис, что сетуют на нищенскую театральную зарплату, украшают облезлые каблуки стразами, а в свободное от репетиций и выступлений время (ох, как много его будет!) нанимаются уборщицами в богатые дома, Настя позеленела. Она так живо представила, как приходит к кому-нибудь в самодельной кофточке, заявляет: «Вообще-то, я актриса!», переодевается в ситцевый халат, а в перекурах терзает хозяев разговорами о том, как однажды Табаков лично похлопал ее по плечу… Ой!
Настя отпила прямо из бутылки, и тут ее осенило. Она бросилась к чемоданам, которые все еще стояли в коридоре, перетряхнула все барахло и нашла ее! Визитку! Затем выкопала из-под одежды, косметики, белья, салфеток телефон, быстро набрала номер с визитки и чуть не озверела, когда никто так и не взял трубку.
— Идиот! — выругалась Настя, пошла к себе в комнату и забилась под одеяло — в халате и тапках.
Но тут зазвонил телефон. «Да пошли вы все!» — подумала Настя и немедленно бросилась к сотовому, сметая все на пути. Что-то грохнулось и покатилось, что-то звякнуло, но она не обращала внимания — неслась по коридору, проклиная привычку расшвыривать нужные вещи. Почему-то телефон оказался в ванной — вроде она туда заходила, когда звонила Паше. В отчаянии Настя протянула руку — звенело где-то справа, и мобильный послушно прыгнул в протянутую ладонь.
— Ух ты! — удивилась она. — Алло! — крикнула в трубку.
— Ты чего орешь? — удивился Кравиц.
— Просто… — смутилась Настя. — Я привыкла именно так отвечать по телефону.
— Ну? — излишне довольным тоном произнес он.
— Что — ну? — напряглась Настя.
— Давай говори: «Паша, я готова с тобой работать, потому что ты — гений и мне никто никогда не делал таких потрясающих предложений», — заявил тот.
Настя помолчала, а потом расхохоталась.
— Паша, я очень хочу с тобой работать, и мне никто никогда не делал таких потрясающих предложений! — с чувством произнесла она.
— А теперь извиняйся! — велел Кравиц.
— А это еще за что? — удивилась Настя.
— За то, что ты чуть не променяла меня на Епифанцева, — пояснил он.
— Слушай, а ты, кстати, не в курсе, что там с Епифанцевым? — поинтересовалась
— Извиняйся давай!
— Дорогой Паша, прости меня, дуру грешную, за то, что я не сразу поняла, какая большая удача стучится ко мне в дверь! — выпалила Настя.
— Ну… — задумался Паша. — Ладно. Принимается. А твой Епифанцев…
— Никакой он не мой! — вскинулась Настя. — Можно по существу?
— У него не один фильм не окупился, — лениво ответил Паша. — Он сейчас вообще никому не нужен. Все просекли, что на кино можно заработать. Время Епифанцевых прошло.
— А-а… — протянула Настя. — Тогда все ясно.
— Ну, теперь, когда мы все выяснили, я могу пригласить тебя поужинать? — поинтересовался Кравиц.
— Поужинать?! — воскликнула Настя.
«Ура! — ликовала она. — Я надену самое красивое платье, пойду в хороший ресторан и буду наслаждаться успехом! Не только Сашке сегодня веселиться…»
Паша пообещал заехать через час, и Настя побежала одеваться.
Глава 16 Большие надежды
— Ух ты! — воскликнул Кравиц, завидев Настю. — Неожиданно…
— В смысле? — удивилась та.
— Ну… — развел он руками, — ты вся такая… в розовом.
Настя надела сумасшедшее розовое платье от Сони Рикель, розовое пальто из стриженой норки от Ярмак и атласные туфельки от Живанши. Выглядела она как Барби, но это заводило. Насте самой, когда она так оделась, показалось, что она сделала пластическую операцию по полной перемене внешности — так непривычно Настя выглядела в новом цвете.
— Знаешь, неизвестно, когда розовый снова войдет в моду, так что надо пользоваться случаем, — ответила она только для того, чтобы хоть как-то отреагировать на его замечание. Не объяснять же про родственниц в черном, колдовство и прочее?
Паша как-то загадочно на нее посмотрел. В его взгляде были не удивление, не пренебрежение, не одобрение — на его лице отразились такие непонятные и сложные чувства, что Настя решила не ломать себе голову.
У Кравица оказался потрясающий «Крайслер» — весь в красивом тюнинге, черный, блестящий, с удобными сиденьями, телевизором, баром и мощной звуковой системой.
— Специально для такого случая взял водителя, — сообщил Паша, помогая Насте забраться в машину. — А вообще-то я люблю сам водить. Выпить хочешь?
— Мог бы тогда уж и официанта пригласить, — буркнула Настя.
Кравиц внимательно посмотрел на нее и расхохотался.
— Я учту, — кивнул он. — Вино? Коньяк? Ликер?
Настя попросила белого вина, которое оказалось изумительным — терпким, крепким, сочным. На душе стало легко, Настя повеселела, тревоги и заботы отошли на задний план, и неожиданно ей захотелось в отрыв.
Кравиц привез ее в странное место. Обычный дом, обычная дверь обычной московской квартиры. Но внутри оказался клуб — ресторан, бар и что-то вроде салона, где собирались только самые известные, самые богатые и самые светские люди Москвы. Рядом запросто сидели Тина Канделаки и Александр Гафин, Макаревич аккомпанировал Андрею из «Иванушек», Артур Смольянинов что-то горячо обсуждал с известным художником Константином Комардиным, а Вячеслав Бутусов спорил с Эрнстом.
Опомнившись, Настя захлопнула рот. Даже для нее все это было слишком: ни одного нормального человека — только знаменитости.