Магия сказочного замка
Шрифт:
Наверное, в такие минуты лучше всего закрывать глаза. Как тогда на американских гонках, когда в течение целого года Надя упрашивала меня на них прокатиться. Наконец, выпал удачный момент – отменили два последних урока физкультуры, и мы рванули в парк аттракционов. Эх, лучше бы учитель не болел в тот день, и я попрыгала бы через козла или полазала по канату…
Американские горки были для меня настоящим кошмаром. До сих пор не могу понять, почему люди готовы платить большие деньги за билет, чтобы минутой спустя испытать подобное унижение, какое испытала я в тот день, визжа словно резаный поросенок.
И сегодня у меня снова представился шанс им стать. Я вновь почувствовала себя на американских горках. Вот только на этот раз я не сидела в кабинке, мертвой хваткой вцепившись в металлический поручень, а парила в воздухе, широко распахнув слезящиеся от ветра глаза, не в силах их закрыть. Единственной опорой было туловище оборотня подо мной и его шелковистая шерсть на боках. И никаких тебе тут стенок и пола.
– Ааа… – кричала я.
Ветер шумел в ушах, но в отличие от впередисидящих подростков, явно получающих удовольствие от полета, я пребывала в тихом ужасе (ладно, ладно – самом громком ужасе на свете).
Над головой проносилось зеленоватое небо, а внизу голубая, как морская гладь, трава. Не успела я задуматься над тем, какого же цвета здесь настоящая вода, как слева на горизонте что-то заалело. Первая мысль, пришедшая мне на ум, была: «Море крови». Но это была не кровь, а всего на всего еще одно очередное поле травы, от которого мы стремительно отдалялись.
В какой-то момент (я упустила в какой именно) страх отступил и его место заняло новое чувство. «Мне нравится летать?» – удивилась я. И не просто нравится, я ощутила себя частичкой всего этого. Теперь я точно знала, что испытывает птица в полете. Невероятную эйфорию!
Я продолжала кричать, но уже не от страха.
Наконец город скрылся из виду. Мы пронеслись с неимоверной скоростью над знакомым полем, где Ян вел меня, как телка на заклание, а потом бросил одну. «Интересно, пролетая его он вспомнил об этом?» – задалась я вопросом и снова похлопала Яна по боку. Ох, и видела бы меня мама, точно бы с ума сошла – так нагло заигрывать с парнем, пусть и в облике оборотня.
Голубая трава колыхалась, и создавалось такое впечатление, что это глубокое бескрайнее море. Именно где-то здесь мы расстались с Мирой. Интересно, как она поживает? Добралась ли до отца и братьев? Вспоминает ли меня?
По правую сторону нескончаемого поля был такой же нескончаемый разноцветный лес. На меня вновь нахлынули воспоминания. А потом я увидела множество домиков, покрытых мхом. «А что, если я спрыгну вниз?» – возникла безумная мысль, но стоило мне пошевелиться, как гладкий черный хвост оборотня обвился вокруг моей талии наподобие страховочной веревки.
Наконец, домики закончились, и все пассажиры восторженно ахнули. Мы подлетали к высокой скале, на которой находился белый дворец. Он казался самым прекрасным зданием на свете. Даже круче замка Белоснежки из диснеевского мультика – весь из мрамора, с резными колоннами и витражными окошками. Прекрасный дворец сверкал в лучах солнца и от него просто невозможно было отвести восторженного взгляда.
Я начала считать этажи, но очень быстро сбилась. Множество ярусов замка создавали впечатление, что он достигает самих небес. На многочисленных балконах, неподвижно стояли позолоченные и серебряные статуи разных мифических существ… Да нет же не мифических, а самых, что ни на есть настоящих!
На одном из таких балконов мы приземлились, и я оказалась напротив серебряной нимфы с печальным прекрасным лицом. Пока я рассматривала статую, оставшиеся пассажиры поспешно спрыгивали на землю и, ругаясь, что опоздали на целых десять минут, покидали балкон.
– Эта тупая скотина выбрала длинный маршрут, – не переставал жаловаться мальчик-коротышка. – Ну ничего, я все расскажу родителям, и они его точно накажут!..
Когда на балконе остались мы втроем – я, статуя и Ян в облике зверя, то поняла, что все еще сижу на последнем верхом. Причем хвост оборотня все еще огибал мою талию. Но стоило мне это заметить и пошевелиться, как хвост вернулся на свое законное место. Я слегка качнулась в сторону и затем не совсем уверенно спрыгнула вниз. Опора сразу же ушла из-под ног (точно так же, как на американских горках), и я упала на мраморный пол. Зверь фыркнул, будто бы посмеялся. По крайне мере, выглядело это именно так.
– Лучше молчи, – пробурчала я и, схватившись за нимфу, начала подниматься на ноги.
Видимо, статуя была создана не для того, чтобы ее трогали шаловливые ручонки, а чтобы восхищались красотой… издали. Потому она и оказалась не очень-то прочной. Кисть руки нимфы хрустнула и отломилась.
– Мм… Ей и так не плохо, – пробормотала я, глядя на отломанный каменный кусок кисти в своей руке, а затем, не долго думая, выбросила его через перила балкона (замела следы, называется).
И только через секунду я осознала, что делать этого не стоило, так как внизу мог кто-то проходить и получить камнем по голове. Я обеспокоенно перегнулась через перила и в это самый момент увидела, как кисть нимфы-статуи, долетевшая почти до низа, утонула в черной дымке, окружающей дворец наподобие рва.
– Ну ладно, под окнами здесь явно никто не ходит, – облегченно вздохнула я и повернулась к Яну.
Отряхивая свою мантию (точнее мантию Нестора) я заметила на талии, в том месте, где меня, словно ремень безопасности, страховал хвост Яна, кровавый след. Оборотень тоже это заметил и, виновато опустив голову, попятился назад.
– Ян… ты ранен?! – обеспокоенно воскликнула я, но тот сорвался с места и взмыл в воздух, а мои слова так и потонули в его реве.
И я не могла ничего сделать, кроме как проводить его тоскливым взглядом, гадая суждено ли нам еще раз встретиться или нет. А ведь мне столько нужно было ему рассказать…
На выходе из балкона меня с ног чуть не сбил какой-то парень. Он, наверное, считал, что я должна была уступить ему дорогу и даже не думал останавливаться.
«Ладно! – решила я, отступая в сторону и пропуская его пройти мимо. – Не такая я уж и гордая!»
На парне была черная мантия с высоким воротничком. То, что люди в черных мантиях – те еще мерзавцы, я поняла еще на площади. Ладно, пускай не все, но в большинстве своем! Поэтому я ничуточки не удивилась, когда он смерил меня презрительным взглядом.