Магия вне закона. Помощница Смерти
Шрифт:
Да, надежды не оправдались! Я ничего не поняла. Какую беглянку? И почему я должна её вернуть?
Наверное, все эти вопросы явственно отражались на моём лице, потому что Смерть улыбнулась:
– Мне нужен человек, разбирающийся в целительстве. И способный, если так требует порядок вещей, отринуть милосердие и помочь душе подготовится к переходу.
– Священник и врач в одном лице?
Смерть кивнула.
– А почему я?
– Потому что ждать больше я не могу, а из представившихся сегодня ты идеальная кандидатура. Так говорят в твоём мире? Тебе легче всего будет освоиться в теле молодой особы. У неё уже есть талант – видеть мои метки, но нет твоих знаний, чтобы спасать тех, чьё время ещё не пришло. Например, родственники их отмолили или поручился кто.
Смерть выразительно возвела тёмные глаза в потолок. Понятно было, что она этого не одобряет. Мол, сказано забрать, значит, забрать!
– И как я найду ту, кого надо?
Ни единому слову Смерти я не верила. Как и в то, что умерла. Наверное, переучилась, и вот теперь снится такой странный сон.
– У неё метка есть. Я поставила, когда за руку схватить пыталась. Левая кисть сухоткой поражена. Ну, ты знаешь, что это! Как найдёшь, ладью эту сожми и позови меня мысленно. Я приду, и мы что-нибудь обязательно придумаем.
Смерть оскалилась и наклонилась через стол, чтобы я видела искры, вспыхивающие в её расширенных зрачках. Я бы отшатнулась, настолько это зрелище было жутким, но словно приросла к стулу, не в силах сдвинуться с места.
– Думай скорее, Габриэлла!
Оскал у Смерти не обещал лёгких мук в случае отказа. Всё равно это сон, так что согласиться можно. Для виду, по крайней мере. Чтобы проснуться и на экзамен идти.
– А что будет с этой девушкой, в тело которой я попаду?
Не могла не спросить. Потому как почти врач.
– Я заберу её вместо тебя, – махнула рукой Смерть, словно речь шла о сущем пустяке. И откинулась на спинку стула, не сводя с меня тёмных глаз, ставших вполне обычными. И зубы у Костлявой такие белые, ровные и блестящие, что большинство бы обзавидовались.
– Да не горюй о ней, о себе думай! Габриэлла Крусти – единственная дочь ведьмы, сожжённой на костре её соседями по деревне. А ведь она им много помогала. И магией дочь ведьмы тяготится, неправильная у неё сила, запретная, так говорят в том мире. Но ты справишься, вон учебник по внутренним болезням освоила, названия лекарств ваших выучила, а тут, и говорить не о чем!
И снова я Смерти не поверила. Нету ей веры, чувствовала сразу. Только и альтернативы у меня нет.
– Согласна, – вздохнула я, и тут же в моих руках появилось гусиное перо, а вместо шахматной доски с фигурами на столе оказался пергаментный свиток.
– Подписывай, сама знаешь, устные договорённости не в счёт!
Где-то я уже недавно слышала уже эту фразу! Точно, на прошлой неделе, когда ходила к юристу, чтобы показать ей целевой договор, который мне подсунули в деканате.
Хочешь быть диагностом и одновременно получить сертификат по пульмонологии? Не вопрос, отработай у нас три года.
И вот у этого юриста были такие же ноготки и глаза. Тёмные, как омуты.
Немного поколебавшись, посмотрев на Смерть и мысленно досчитав до десяти, я подписала.
И тут же всё завертелось, смех Смерти звучал вокруг меня, похожий на звук металла, которым царапают стекло. А в моей ладони оказалась та самая чёрная ладья, которой я ходила.
– Открывая дверь. И ищи мне Оренду. А как найдёшь, так зови.
Смерть я больше не видела, зато дверь снова была передо мной. И чернота вокруг.
Я взялась за ручку, та сама повернулась в моей ладони, и дверь стала открываться. Что за ней скрывалось, я смотреть не стала.
Не могла, потому что впервые в жизни испытала острый приступ дурноты. Словно приступ панкреатита живот скрутил. С закрытыми глазами симптомы странным образом мгновенно проходили.
Я зажмурилась и сделала шаг навстречу, почувствовав тёплый ветер в лицо.
2
– Эй, что стала на дороге?! Зашибу! – услышала я гневный мужской оклик, когда наконец пришла в себя.
Мир изменился, это я сразу поняла не только потому, что вокруг стало жарко и запахло свежей травой, но и потому, что тело стало непослушным, деревянным.
Другим.
Я чувствовала себя, как кукла на верёвочках. Вроде бы она сама стоит, двигается, говорит, а на самом деле нити уходят ввысь, где за них дёргает кукловод с оскалом Смерти.
– Я не вижу ничего, – крикнула я что есть мочи, и это было сущей правдой. Но голосок у меня был тоненький, как позвякивание серебряных колокольчиков, вряд ли мужлан, летевший на меня, услышал.
Хоть я ничего и не видела, а понимала, что вот-вот на меня налетит лошадь. Возможно, и не одна. Храп коней раздавался почти над самым ухом, и в нос ударил запах пыли и пота.
Решив, что хуже не будет, я закричала и, закрыв голову руками, метнулась в сторону. Влево, вправо, всё равно, оставаться на месте – верная погибель.
Я, конечно, коней только в парке и в цирке видела, и там они смирные, послушные, а эти, чтоб их, явно не из этой породы.
Метнулась-то я быстро, а вот пробежала немного. Запнулась о камень, чертыхнулась и рухнула в траву. В ушах звенело, во рту появился привкус крови, смешанной с грязью. Я принялась ползти вперёд, одновременно стараясь откашляться и держать голову ближе к земле.
– У, ведьмина дочь! Кто-то тебя наверху крепко не любит! – раздался злобный смех над головой, и я открыла глаза.
Надежды что-то увидеть не было. Я что, ещё и слепая?!
Но чудо свершилось. Я различила перед собой густую траву насыщенно-зелёного цвета, даже муравьёв, деловито шныряющих по земле, заметила.
Храпение коней отдалилось, они фыркали поодаль слева, и я подняла голову, заслонившись от солнца рукой, как козырьком.
– Что смотришь?! Проклясть хочешь? Ты мне смотри, вмиг душу вытрясу, – мужичонка оказался настоящим богатырём. Нависал надо мной, потрясая пудовыми кулаками и поигрывая крепкими мышцами. Его плечо я не смогла бы обхватить и двумя руками.