Магнификус II
Шрифт:
– Она правда Рогатая? – ехидно спросил Второй.
– Не кощунствуй, – строго осек его Шарскун. – Это не она, это он.
– Я серьезно.
– Не знаю, я не богослов, Рогатая и Рогатая. В общем, слава ему!
Впереди показался овальный вход в перекрестный тоннель.
– Смотри, – провел по стене лапой скейвен, очищая от плесени нацарапанные на камне каракули, – моя язык. Мы под Миддейхеймом – городом Белого волка.
– Это хорошо или плохо? – не понял Сергей.
– Это никак, – ответил его спутник. – Хотя вокруг много варп-камня, а значит, есть железные вагоны для переправки его в Скейвенблант, столицу Скейвенов, и Эшинблант – мой родной город. Там дядя Сникч. Старый уже дядя Сникч, а его сын Шроч не любит ходить, он любит изобретать. Его посылали в столицу учиться. Умный скейвен, но не сильный.
– Так ты не в столице живешь?
– Нет, там, во-первых, дорого, во-вторых, там правит другой клан.
Путешественники продолжили свое движение дальше, пока под ногами не начала скрипеть галька.
– Смотри-ка – галька, – поднял с земли круглый камень Второй. – Где-то рядом море?
– Да, – кивнул Шарскун, – Море Костей. Недалеко. Три перехода, если вагоны не найдем.
– Тьфу ты! – сплюнул Сергей, – что за названия? «Гиблый лес». «Мертвые земли». «Море Костей». Кто это придумал?
– Древние, – безучастно ответил крыс, вглядываясь в тусклое зеленое мерцание, исходящее от сводов тоннеля. – Варп. Где-то рядом шахта.
Он достал из-за пазухи пузырек с какой-то жидкостью и протянул спутнику:
– Пей. Варп-камень вреден для людей. Действия хватит на два или четыре месяца.
Второй с отвращением понюхал содержимое пузырька и вернул его крысу:
– Не буду. Рыбьим жиром пахнет.
– Надо, – настойчиво ткнул в него сосудом скейвен. – Варп вызывает быструю мутацию. Пить не будешь – рога вырасти могут.
– Тогда канонизируете?! – морщась, влил себе в рот содержимое пузырька Сергей.
– Не кощунствуй, – опять осек его Шарскун и вздохнул: – У людей так мало святого!
– Не сердись, – извинился его неразумный друг и показал на что-то блеснувшее впереди: – Я заметил огонь.
Скейвен замер и прислушался.
– Идут.
– Кто?
– Не знаю, но идут быстро.
– Спрячемся?
– Не надо, я слышу речь инжи.
– Новая порода?
– Люди. Только хорошие. Они наш клан учили выживать. Давно.
Действительно, вскоре Второй увидел шествующую по тоннелю колонну людей в длинных плащах и посохами в руках. Их вел седовласый старец.
Когда они поравнялись с путешественниками, старец взмахом руки остановил процессию и вопросительно обратился к Шарскуну:
– Ани шарми тель уш уш лами?
– Нух лами, нима лами, датс лами, – почтительно склонившись перед стариком, ответил тот.
– Ибаро эшин курт лиссо, нетопосу хмолкс дуфо нейо, – улыбнулся тот, опять взмахнул рукой, и колонна двинулась дальше.
– О чем вы говорили? – не удержался Сергей.
– Это врачи, они идут лечить людей на север, там эпидемия, – перевел свой разговор со стариком тот. – Еще он сказал, что впереди есть вагон-капсула. Он нас пронесет под морем очень быстро. Он разрешил взять капсулу.
– Под землей народ гостеприимней, – констатировал Второй.
– Инжи – великий народ, – согласился с ним Шарскун. – Врачи. Скейвены любят инжи. Все любят инжи. Кроме Хаоса. Но скоро инжи уйдут из этого мира в самый центр земли. Мне так папа говорил.
– Зачем?
– Их поведет Тордион думать о будущем.
– Тордион? Этот старик?
– Нет. Старик – его ученик. Один из учеников. Гален зовут. А сам Тордион – сын Древних. Независимый и мудрый.
– Мощный тип, – сделал свой вывод Сергей.
– Да! – опять согласился с ним скейвен и пошел вперед.
Действительно, в скором времени они вышли к огромной пещере с хитроумной, поблескивающей белым металлом, конструкцией в центре. Громадная площадка, примыкающая к строению, делала всю конструкцию схожей с космодромом.
– Классический хайтек, – констатировал Второй.
Крыс ловко взобрался по лестнице на площадку и подошел к овальному цилиндру, стоящему на рельсе.
– Это она, – погладил лапой капсулу скейвен, сдвинул вбок крышку и полез внутрь. – Поехали, «добрый мальчик».
– Поехали, – подозрительно заглянув внутрь капсулы, буркнул тот.
Пережитый впоследствии полет внутри капсулы Сергей вспоминал с трудом, потому что его все время тошнило от перегрузок. Шарскун мужественно претерпевал все тяготы полета, вцепившись лапами в круговые поручни капсулы. Хотя и по его морде можно было судить, что путешествие в инжи-капсуле ему также в новинку.
По прибытии друзья еще долго лежали на платформе, приходя в нормальное состояние. Первым поднялся скейвен и, пошатываясь, побрел к лестнице, ведущей вниз. Второй, постанывая и на ходу потирая затекшие за время полета руки, двинулся вслед. Он уже было взялся за перила, как его внимание привлекла приоткрытая дверь ангара, примыкающего к площадке. Пока Шарскун спускался вниз, Сергей незаметно подобрался к двери и заглянул внутрь. Изнутри ангар напоминал театральную костюмерную – длинные ряды вешалок с плащами, такими же, как у инжи, столы с выложенными на них посохами и сумками. Среди прочего он обнаружил массивный меч темной стали, поверх которой мерцали выгравированные символы на неизвестном языке. Второй быстро скинул свой плащ, разорванный при падении из вагонетки, набросил себе на плечи плащ инжи, схватил со стола сумку и меч. Последний раз оглянувшись на пространство ангара, он выскочил наружу и побежал по лестнице вниз.
Скейвен сидел на песке в двадцати метрах от конструкции и устало ждал своего медлительного спутника. Когда же он увидел Сергея, его морду исказил неподдельный ужас, а хвост вытянулся трубой.
– Нет! – взревел он, но было уже поздно. Второй спрыгнул с лестницы и тут же оказался в луче яркого голубого света.
Шарскун закрыл лапой глаза.
– Чего ты? – спросил его Второй, подходя ближе.
Скейвен опустил лапу, вскочил на ноги и заорал:
– Ты очень, очень глупый человечишко! Это свет инжи, он всех превращает в воду!