Магнитные бури
Шрифт:
Мария Андреевна корила и винила в случившемся только себя: «зачем я уговорила сына перебраться к нам? Как я могла забыть свою личную историю, когда меня выбросили с завода, а потом бывшие коллеги по другим заводам при наличии у них вакансий мне дружно заявляли, что меня они на работу не возьмут. Игорь, умница и трудоголик, останется без работы? В былые времена уехал бы он на работу в Европу. А сейчас его партия из СССР не выпустит – сын преступника и почти врага народа».
– Игорь, все неправильно, как так можно? – со слезами в голосе возмущался Андрей, – что ты будешь делать? Давай мы с тобой уедем в другой город, устроимся, а потом маму к себе заберем. Например, в столицу нашей республики или в столицу СССР, российскую федерацию. Там знаешь сколько работы? Я тоже буду работать.
– Фантазер ты,
– Я уже об этом думал, – ответил Андрей, – я сейчас институт себе выбираю в Москве. Экзамены я сдам и уверяю тебя, что обязательно поступлю в институт и получу высшее образование. Там и работать останусь.
– Вот это ты молодец, – похвалил брата Игорь, – правильное, взрослое решение. А сейчас запомни – в школе только «отлично».
Игорь по умолчанию не мог остаться без работы. Во-первых, это материальное обеспечение, без которого семью не заведешь, а о семье он мечтал. Во-вторых, для него работа была тем счастьем, которое он планировал получить от жизни.
Выход из этой ситуации оставался один – искать работу в другом городе. Мария Андреевна снова помрачнела, но сыну советы не давала, молчала и все о чем-то думала.
Как оказалось, она готовила себя к совершению неординарного поступка, несвойственного ей по умолчанию. Мария Андреевна никогда, ничего и ни у кого не просила. Она была уверена, что если кто-то захочет ей помочь, то поможет сам, без дополнительных просьб и нытья. Но в данной ситуации благотворители не обнаруживались, поэтому Мария Андреевна мучительно раздумывала, а не попросить ли ей самой. Тем более, что речь идет о благополучии ее сына. И она решилась…
Друг ее мужа, а ныне глава областного филиала Госбанка принял ее без колебаний и отсрочек встречи. Прием он ей назначил в тот же день, как только она ему позвонила. Беседа была короткой, но содержательной:
– Мария Андреевна, проблему Вашу я знаю. Не удивляйтесь, коллеги из банка, в котором Вы работаете донесли. Я уж было сам собирался Вам звонить, но Вы меня опередили. Игоря я знаю совсем не с чужих слов. Если Вы не забыли, то моя дочь и Игорь вместе учились в школе, а затем и в институте. Да, что там в институте – они в детском саду были в одной группе, – вспоминал банкир, – я не знаю известен ли Вам один эпизод из жизни наших детей, но в моей семье этот случай помнят. В детском саду моя Маринка в присутствии всей группы и воспитательницы заявила:
– Я запрещаю девочкам подходить и играть с моим Игорем. Вполне понятно, что девочки заволновались и спросили у Марины:
– А почему это Игорь твой? Он наш, всехний.
– И Маринка им ответила. Вы не знаете, что моя дочка ответила своим подружкам? А я знаю:
– Когда я стану взрослой, то выйду замуж за Игоря. Поэтому он мой. Правда, Игорь?
И Ваш сынок, Мария Андреевна, подтвердил, что Маринка говорит правду. Так, что мы с Вами когда-то были на пороге новых родственных отношений. Не случилось. Ну, да ладно. Жизнь такая штука, еще все может произойти. А теперь вернемся к вашему вопросу. Работа для Игоря. Дам я ему работу. Технический отдел банка, должность инженера за контролем государственных долгосрочных капвложений. Его образование и существующий опыт работы на производстве вполне соответствуют этому назначению. Что скажете, Мария Андреевна?
– Конечно, да – ответила Мария Андреевна и сразу же засомневалась, – а как к этому отнесется секретарь парторганизации банка? Конечно, сын за отца не отвечает, да и Василия Андреевича мы похоронили, но мало ли, что? Вас партия может не одобрить…
– Партия уже одобрила. Я говорил Вам, что сам собирался предложить Игорю работу? Говорил! И, конечно, же я предварительно свои действия согласовал с нашей парторганизацией. Обсудили, так сказать. Никто не высказался против. В свое время Василий Андреевич был нашим клиентом,
Мария Андреевна домой летела на крыльях и впервые, за много прошедших лет на ее губах дрожала улыбка.
«Теперь все будет хорошо, – думала она, – у Игоря есть работа, он женится, пойдут дети. Я уже и мысли не допускала, что среди нашего былого круга общения есть нормальные, порядочные и хорошо воспитанные люди. Мне казалось, что нас окружали только корыстные, злобные завистники, а тут надо же – глава Госбанка, и он, видите ли, сам собирался нам позвонить и предложить сыну исключенного из партии и судимого за воровство человека, престижную работу. Возможно, он знает, что воровства не было. Сначала по решению расширенного заседания профкома и парторганизации завода Василию Андреевичу на самом деле была оказана материальная помощь на обустройство жилья. И он ею воспользовался. Но потом мы с ним посоветовались и решили, что как-то это неэтично: директору завода покупать кастрюли, ложки и поварешки из средств прибыли завода. И тогда я сама все деньги в полной сумме помощи внесла на расчетный счет завода. Когда Василия Андреевича арестовали, на завод прибыла аудиторская проверка. Я им отдала приходный чек на всю сумму, возвращенной мной помощи, и до того момента, пока не прочитала заключение аудиторской проверки, твердо верила, что инцидент с материальной помощью директору завода исчерпан и Василий Андреевич на днях вернется домой. Но в своем заключении комиссия очень подробно описывала на что расходовалась прибыль завода. Оказание материальной помощи работающим заняло большую часть доклада аудиторов. Отдельной строкой, с большими подробностями, был описан единственный случай оказания материальной помощи директору завода. О том, что директор в конечном итоге этой помощью не воспользовался, аудит умолчал, возврат денег комиссией был не замечен. Я пробовала настаивать, но мне в глаза ответили, что я сама мошенница и требую то, чего на самом деле не было. Якобы никакой чек я им не передавала, а проводки по балансу они не нашли. Их просто нет! И только тогда я поняла, что совершила огромную глупость – я отдала оригинал платежного документа. Я не сделала копию, не попросила расписку от руководителя аудита о факте получения им от меня документа. Я тогда верила людям на слово. Честное, благородное, но это всего лишь слово. Его сказали и забыли. Так случилось и со мной – меня обманули. И пусть бы просто обманули, как-то бы я пережила. Но мне жизнь сломали, а Василия Андреевича отправили на проживание в параллельные миры. Время идет, а нашу семью все преследуют и преследуют. И, вот, наконец, какая-то справедливость… Неужели в конце туннеля засветился лучик света?»
Игоря приняли на работу. Он отремонтировал свою квартиру и переехал туда жить. Мария Андреевна все свои выходные проводила там – разложить белье, пересмотреть одежду Игоря, пополнить запасы в холодильнике. И шторы, занавесочки, картины. Она с любовью украшала жилище Игоря и одновременно присматривала место для детской комнаты. Тем более, что совсем недавно обнаружила в ванной комнате несколько шпилек для волос. Игорю шпильки не нужны, значит, это шпильки для женских волос.
О своей подруге Игорь ничего не рассказывал, а мать не спрашивала. Игорь большой мальчик, разберется сам, или сами, что тоже замечательно. Ей бы только внуков дождаться!
Время шло, но Игорь со своей девушкой мать и брата не торопился познакомить. И все-таки девушку Мария Андреевна однажды увидела. Поздним вечером она после работы зашла в продовольственный магазин. А когда с сумками вышла на улицу, то увидела Игоря, не одного. Девушка держалась за его руку, что-то говорила, и они оба смеялись. Мария Андреевна спряталась за угол здания и оттуда еще несколько минут наблюдала за Игорем.
«Замечательно, замечательно, – радовалась она, – девушка красавица. И на Игоря смотрит влюбленными глазами! Пусть, сынок, тебе повезет».