Маго, графиня Артуа
Шрифт:
В конце этого восстания, продолжавшегося двести двадцать три дня, графиня, лично наложила на городскую коммуну образцово-показательное наказание [179] . Жители Сент-Омера обязались возместить ущерб, нанесенный замку, снести возведенные ими укрепления и выдать зачинщиков восстания правосудию графини, в обмен на что им были сохранены их привилегии. Они также должны были заплатить штраф в размере 100.000 ливров, плюс 16.000 ливров в качестве выкупа за пленников. Это непомерное финансовое наказание отражало масштаб нанесенного графине оскорбления. Оно значительно ослабило город, который был вынужден демонстрировать непоколебимую лояльность власть имущим, чтобы надеяться на облегчение долгового бремени. Маго также потребовал от горожан совершить акт покорности [180] : весь город без исключения — клирики и миряне, мужчины и женщины, молодые и старые — должен был пройти процессией одну или две лиги от города, до места, выбранного графиней, в знак подчинения и смирения. Эта публичная церемония была демонстрацией власти суверена, чей авторитет никто не мог оспаривать безнаказанно. Кажется очевидным, что Маго использовала Сен-Омер в качестве примера, чтобы вселить страх в другие города Артуа, которые на самом деле оставались послушными и лояльными.
179
AD Pas-de-Calais, A 52/18 et A 52/21.
180
AD Pas-de-Calais, A 52/7.
Хотя после этого события Маго удалось надолго установить свою власть над городскими коммунами, ей все же пришлось столкнуться со многими другими угрозами ее апанажу.
Придя
Особенно ожесточенной была конфронтация с епископом Камбре. В начале XIV века Камбре был епископальным княжеством, зависимым от империи. Титулярный прелат, князь-епископ, был очень важной фигурой, сочетавшей духовную и мирскую власть. Офицеры и дворяне помогали ему в осуществлении его сеньориальных прав, доходы от которых добавлялись к доходам, связанным с его должностью. Епископ был крупным противником, с которым уже были серьезные столкновения во время правления Роберта II, как в августе 1299 года, когда граф направил войска против города Камбре, чтобы положить конец вмешательству сержантов епископа в дела Артуа. Одержав победу, он воспользовался возможностью распространить свою юрисдикцию и на сам город Камбре [181] . Однако этого было недостаточно, чтобы подавить притязания епископата. В августе 1305 года Маго начала новую кампанию против Камбре. Но спор продолжался, и дело было передано в суд [182] . Если графиня хотела сохранить завоевания своего отца, а она претендовала на юрисдикцию над пригородами Кантемпре и Энтрепон, то есть частью города к западу от реки Эско (Шельда) [183] , то граница между королевством Франция и Священной Римской империей должна была быть зафиксирована и демаркирована. Именно поэтому король Франции Филипп IV и король Германии Альбрехт I вмешались в назначение четырех арбитров [184] , которые в марте 1307 года вынесли решение против графини. Графиня оспорила это решение и обратилась в арбитраж к королю Филиппу IV, который в 1308 году подтвердил решение, принятое в предыдущем году, но приказал епископу Камбре выплатить Маго 32.000 ливров в качестве компенсации за расходы, которые она понесла, защищая свою юрисдикцию [185] . Хотя столкновения продолжались, ситуация, как казалось, на некоторое время успокоилась.
181
G. Hennequin, Le Probleme de la frontiere entre la France et l'Empire sur l'Escaut superieur du Xe au XIVe siecle et la politique des comtes d'Artois dans le ressort des bailliages d'Arras et de Bapaume jusqu'a la mort de Mahaut (1329), memoire de maitrise dact., Universite Charles-de-Gaulle Lille III, 1956, p. 183–184. H. Dubrulle, Cambrai a la fin du Moyen Age (XIIIe — XVIe siecles), Lille, Lefebvre-Ducrocq, 1904, p. 263–264.
182
G. Hennequin, Le Probleme de la frontiere…, op. cit., p. 185.
183
H. Dubrulle, Cambrai…, op. cit., p. 365–367.
184
Германский король и епископ Камбре назначили двух арбитров, Маго и Филипп Красивый — двух других. Бодуэн де Бапом, схоласт из Теруана, и Пьер де Сент-Круа, рыцарь, были выбраны для Маго; Готье Кат, архидиакон Антверпена, и Жан д'Эсне, рыцарь, для епископа. См. H. Dubrulle, Cambrai…, op. cit., p. 265; G. Hennequin, Le Probleme de la frontiere entre la France et l'Empire…, op. cit., p. 186–188.
185
Registres du Tresor des chartes: inventaire analytique, R. Fawtier (dir.), t. 1: Regne de Philippe le Bel, J. Glenisson et J. Guerout, Paris, Impr. nationale, 1958, n° 990. B. Delmaire, Le compte general du receveur d'Artois pour 1303–1304. Edition precedee d'une introduction a l'etude des institutions financieres de l'Artois aux XIIIe — XIVe siecles, Bruxelles, Commission royale d'histoire, 1977, p. XVII; G. Hennequin, Le probleme de la frontiere entre la France et l'Empire…, p. 190–191; H. Dubrulle, Cambrai…, p. 266.
Далее, на севере, Маго пришлось столкнуться с амбициями графа Фландрского. Предметом спора стали реки, объект всех вожделений. В то время как арбитражное решение от 13 апреля 1265 года постановило, что река Лис принадлежит графу Фландрии, в 1282 году последний подтвердил привилегию, данную его предшественниками жителям Сент-Омера, свободно пользоваться рекой Аа от слияния с Нейфоссе до Гравелина. В силу этого жители Сент-Омера вносили свой вклад в очистку русла реки Аа и пользовались правом косить траву на ее берега [186] . Однако споры об использовании водного пути не прекращались [187] , и Маго регулярно приходилось сталкиваться с офицерами графа Фландрского — бургомистром Ваттена, бальи Бурбурга и бальи Касселя — для защиты прав горожан. Хотя между двумя принцами было несколько споров по юрисдикции [188] , они никогда не достигали такого масштаба, как в Камбрези.
186
C. de Laroiere, "Recherches sur les limites de la Flandre et de l'Artois", Annales du Comite flamand de France, 4, 1859, p. 200–201.
187
Juillet 1322, AM Saint-Omer, BB 292/7; 10 декабря 1323 года, AM Saint-Omer, AB 25/1.
188
Chandeleur 1324, AD Pas-de-Calais, A 50/12.
Эти несколько случаев иллюстрируют, как много угроз существовало для целостности графских владений, тем более что Маго также приходилось бороться с аппетитами артуасских баронов в пределах своего графства. Хотя большинство мирян уже не были достаточно влиятельны, чтобы противостоять графской власти, этого нельзя было сказать о церковных властях, чьи судебные учреждения остро конкурировали с графской системой правосудия. Хорошо организованные церковные суды, или officialites, извлекли пользу из развития юридической науки в XII веке и постоянно расширяли свою юрисдикцию [189] . Они также привлекали тяжущихся, которые все чаще пытались выдать себя за клириков, чтобы избежать суда бальи. Церковные суды, которые не могли приговаривать людей к смерти, были в этом отношении более мягкими. Борьба Маго с церковными судами привела к нескольким столкновениям с епископом Арраса, но прежде всего она легла в основу отношений между Маго и аббатством Сен-Васт. Именно у подножия этого бенедиктинского монастыря, основанного в VII веке на месте оратория, куда Святой Васт (или Ведаст), первый епископ Арраса (ум. 540), иногда приходил на богослужения, развивался город Аррас. Аббатство имело обширные владения в окрестностях и владело целым районом города, в котором находилась готическая церковь построенная во второй половине XIII века. Благодаря мощам святого, аббатство было важным центром паломничества. Процветающие и влиятельные монахи, которые делили юрисдикцию над городом с графиней, епископом и муниципалитетом [190] , без колебаний выступили против Маго.
189
Юрисдикция церковных судов распространялась прежде всего на клириков, как светских, так и монахов. Согласно постановлениям Лионского церковного собора (1270), эта привилегия распространялась на клириков, которые были неженаты или женаты только один раз, пострижены в монашество, не занимались торговлей или предосудительной деятельностью. После подтверждения своего статуса клирики подпадали под особый закон, согласно которому они подчинялись исключительно церковной власти — privilegium fori ecclesiastici. Церковь обладала юрисдикцией в вопросах веры (святотатство, колдовство, ересь), таинствах и вопросах, касающихся церковного имущества (бенефиции, десятина, приношения, обеты).
190
A. Guesnon, "Les origines d'Arras et de ses institutions", Memoires de l'academie d'Arras, 2e serie, t. 26, 1895, p. 183–258.
Однако не эти многочисленные судебные процессы волновали Маго больше всего. Больше беспокоило то, что она столкнулась с Маргаритой д'Авен-Эно, своей мачехой и вдовой Роберта II. Когда, в 1298 году,
191
L. Albaret, Le bailliage de Lens aux XIVe et XVe siecles (1291–1436), th. de l'Ecole nationale des Chartes dactylographiee, 3 volumes, 1997, t. 1, p. 97.
192
J. Yver, "Les deux groupes de coutumes du Nord", RN, 35, 1953, p. 206–207.
193
J. Michelet, Histoire de France, Livre V, chap. II, dans OEuvres completes, t. V, ed. P. Viallaneix, Paris, Flammarion, 1975, p. 135. J. Chiffoleau, "Le proces comme mode de gouvernement", in L'eta dei processi. Inchieste e condanne tra politica e ideologia nel ‘300, Atti del Convegno di Ascoli Piceno (30 nov.–1er dic. 2007), Roma, Istituto storico italiano per il medioevo, 2009, p. 317–348.
Отношения графини и ее противников, которые боролись за каждый спорный пункт в суде, показывают, насколько сильно средневековое общество любило закон и справедливость, гарантов общественного порядка. Это также объясняет все более растущее значение легистов, к которым обращались король, принцы, епископы, аббатства и города для защиты своих интересов. Маго здесь не была исключением и имела прокурора и советника, Рено де Лувра, в Парижском Парламенте, для отстаивания своих интересов. Ему помогали лучшие юристы и практики того времени, одни из самых известных в Парламенте, такие как Пьер де Мокре [194] , Эд де Санс [195] и Жан Ганьер [196] . Это были так называемые адвокаты-пенсионеры, поскольку они получали жалованье, или пенсию, от своих клиентов, включая короля, и назначались графиней для ведения всех текущих дел [197] .
194
Пьер де Мокрэ и его брат Гийом де Мокрэ написали юридический трактат под названием Постановления о плетельщиках и об эскриптах (Les ordonnances de plaidoier de bouche et par escript abbregies par Pierre et Guillaume Maucrueuls de Montagu, selon droit, us et coustume, le ressort est en Parlement cujus est questio). Пьер был королевским адвокатом в Парламенте, когда его облагодетельствовали в мае 1326 года. После смерти Маго он выступал за Роберта д'Артуа вместе с Гийомом дю Брелем. 20 мая 1335 года сообщается о его смерти.
195
Эд был доктором права, казначеем в Мо по крайней мере с 1319 года, а также каноником Парижского собора после 1320 года и профессором гражданского права. Он был еще жив 5 января 1334 года, когда заключил соглашение в Парламенте, но исчез до начала декабря 1335 года, когда в одном из документов упоминается его смерть. Эд был автором труда Summa de materia judiciorum possessoriorum. Он также аннотировал и глоссировал две рукописи Digestum novum.
196
Жан Ганьер во многом обязан своей известностью статусу обвинителя на процессе Ангеррана де Мариньи. Он упоминается как адвокат Маго в Парижском Парламенте в 1317 и 1322 годах, а с 1335 года становится советником короля. В расписке от 1348 года он назван "рыцарем и советником короля", а в 1364–1370 годах был одним из советников Парламента.
197
F. Aubert, Histoire du parlement de Paris de l'origine a Francois Ier (1250–1515), Paris, A. Picard et fils, 1894, t. 1, p. 207. R. Delachanal, Histoire des avocats au parlement de Paris (1300–1600), Paris, Plon, 1885, p. 356–357.
Многочисленные судебные баталии Маго демонстрируют, какое значение она придавала территориальной основе своей власти, от которой зависели ее доходы и права. Она также неустанно защищала эту материальную власть, которая лежала в основе ее политической власти, от амбиций своего племянника Роберта.
Роберт д'Артуа, племянник лишенный наследства
Роберт родился в 1287 году. С самого рождения ему была предназначена самая завидная судьба, поскольку однажды он должен был унаследовать графство Артуа. Как ранее и Маго, он вырос при французском дворе. Вместе с сыновьями короля Филиппа IV, Людовиком, Филиппом и Карлом, Роберт получил образование, подобающее будущему графу. Потеряв отца в возрасте одиннадцати лет, он не смог помешать своей тетке захватить графство Артуа, после смерти своего деда Роберта II в 1302 году, тем самым лишившую его престижного будущего, которое ему было обещано.
Хотя эта передача графства Маго соответствовала артуасскому праву, она подлежала королевскому одобрению, поскольку Артуа было апанажем. Несколько факторов объясняют, почему в 1302 году король принял решение в пользу Оттона и Маго. Во-первых, молодость Роберта и хотя он был близок к династии Капетингов, его тетка, две дочери которой должны были выйти замуж за сыновей короля, была еще более близка; кроме того, Роберт еще не имел возможности проявить себя на службе у государя. Во-вторых, важное место Маго на политической шахматной доске, ведь благодаря своему замужеством она служила королевским амбициям в Бургундии. И наконец, непоколебимая верность самого Оттона королевской власти, который будучи главным сторонником династии Капетингов в пфальцграфстве, часто сражался в битвах под французскими знаменами. Предоставление апанажа Артуа графу и графине Бургундским казалось почти справедливой наградой для этой пары.
Роберт не предпринимал никаких официальных шагов до 1307 года, когда он впервые выдвинул претензии к Маго, при поддержке своей матери Бланки Бретонской. Дело было передано в Парижский Парламент. Чтобы узаконить свои притязания, Роберт пытался доказать, что артуасская система наследования признает приоритет мужчин над женщинами. Несмотря на важность того, что было поставлено на карту, Маго, несомненно, сохраняла спокойствие, ведь как мог тот же король, не дискредитируя себя, принять решение, противоположное тому, которое он принял пятью годами ранее? Претензии Роберта д'Артуа были отклонены 9 октября 1309 года, а права его тетки на графство Артуа были подтверждены. Тем не менее, он получил солидную финансовую и земельную компенсацию. Уже будучи сеньором де Конш и де Меэн-сюр-Евр после смерти своего отца, Роберт получил от короля земли Донфрона. Таким образом, он вернул себе часть наследства своего деда, так как эта нормандская сеньория была подарена Роберту II Людовиком IX в 1259 году, а после смерти второго графа Артуа отошла к короне. Маго также обязалась выплатить своему племяннику 24.000 ливров в качестве компенсации и предоставить ему земли за пределами графства Артуа, которые будут приносить 5.000 ливров дохода в год. В этом последнем вопросе она предпочла отступить перед Филиппом IV. Для этого она уступила королю земли, завещанные ее отцом — Шарни, Шаторенар и Вилларжи — и часть своих бургундских владений [198] , доход от которых был эквивалентен требуемым 5.000 ливром, при условии, что он будет выплачивать Роберту причитающуюся ему ренту. Так племянник Маго получил графство Бомон-ле-Роже в Нормандии, специально созданное для него Филиппом IV. Даже не вернув себе Артуа, Роберт теперь носил тот же титул, что и его тетя, и имел владения, которые обеспечивало ему приличный доход.
198
Quingey, La Chatelaine, Montmirey-le-Chateau, Santans, Aresches, Scey-en-Varais, Chatillon-le-Duc, Fondremand, Lavans-les-Dole, Traves et Grozon.