Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна

Абнетт Дэн

Отступив на шаг и продолжая держать магоса на прицеле, Джафф убрала конфискованный пистолет в карман собственной куртки. Сарк в ужасе забился в угол клетки и снова принялся ворчать и стонать.

Громким, четким голосом, обращаясь к кому-то за спиной, савант крикнула:

– Чисто!

За все время ее руки ни разу не дрогнули.

– Как давно? – спросил Драшер.

– Что именно?

– Как давно ты работаешь против ордосов?

– С самого рождения, магос, – ответила она. – Я – продукт евгенической программы Когнитэ. Меня создали савантом. Именно таким

уникальным созданием, которое могло бы заинтересовать человека наподобие Грегора Эйзенхорна. Таким, которое он мог бы рекрутировать.

– Полагаю, это объясняет, почему ты прикидывалась такой никчемной, – сказал Драшер. – С твоими навыками, Кештре можно было бы найти за несколько часов. Но ты ведь и так знала, где оно. И пыталась помешать нам его найти.

Джафф улыбнулась:

– Магос Драшер, ваше лицо можно читать, как открытую книгу. Микроспазмы подкожных мышц шеи, скул и верхней губы. Непроизвольно расширенные зрачки. Вы в ужасе. Ваше самообладание – это маска. Бравада.

– С моими мышцами верхней губы все в порядке, – возразил Драшер. – Разумеется, я в ужасе. Ты только что убила человека и теперь целишься в меня. И при этом понимаешь, что ничего хорошего в жизни тебя не ждет. Я не знаю точно, чем все закончится, но сильно сомневаюсь, что Инквизиции свойственна снисходительность к еретикам.

– Не свойственна, – согласилась она. – Но ведь здесь нет инквизиторов. Священные ордосы гниющего короля-бога не вовлечены в происходящее. Эйзенхорн – отступник, магос. Он опасен и склонен к крайностям даже по их меркам. Его объявили еретиком много лет назад и охотятся на него так же рьяно, как и на Когнитэ. И вот опять – мышцы шеи. Вы об этом не знали.

– Догадывался, – сказал Драшер. – Всей этой операции недоставало официальности. Я не очень хорошо его знаю, но мне он показался целеустремленным…

– О, Эйзенхорн в своем высокомерии считает, что его цель благородна.

– И он охотится за вами?

– Война с Когнитэ – дело всей его жизни. Именно неиссякаемый фанатизм, с которым он нас преследует, стал основной причиной его опалы у повелителей ордосов. Просто пойми, Драшер: никто не будет к нему прислушиваться. Никто не придет к вам на помощь. Никто не знает, где вы. С ним покончено. Как и со всеми вами.

– Ты так уверенно это сказала, мамзель Джафф, но на самом деле ты не знаешь наверняка, правда? Подергивание жевательной мышцы, легкий спазм мышц брови. Сомнения, очевидно же.

Савант нахмурилась и невольно дотронулась свободной рукой до лица.

– Маленький кусок дерьма, – процедила она, испепеляя его взглядом.

Драшер улыбнулся. Он не умел читать микровыражения лиц. Просто придумал это все, чтобы позлить Джафф.

Раздались шаги. По ступенькам на площадку поднялся грузный высокий мужчина с пронзительными фиолетовыми глазами, странно контрастировавшими с оливковой кожей, черными волосами и густой бородой. На нем были кожаный комбинезон и куртка с кольчужными вставками. На плече висела крупнокалиберная автоматическая винтовка. Следом за ним шли еще трое: суровая женщина с коротко остриженными рыжими волосами, долговязый татуированный

человек и толстяк, скрывавший лицо под капюшоном.

– Почему он еще жив. Джафф? – спросил бородач. Голос оказался на удивление низким.

– От него может быть толк, Гоблека. – ответила она. – Высокий интеллект.

Новоприбывший посмотрел на магоса, как на пятно грязи, испачкавшей дорогой ковер. Гоблека. Драшер помнил это имя. Еретик, на которого дознаватель Эйзенхорна охотилась на Гершоме.

– Ты допросила его? – спросил Гоблека.

– Он ничего не знает.

– А ты проверь. – прошипел бородач. – Из-за твоей скверной работы агенты проклятых ордосов попали внутрь. Я хочу, чтобы их всех нашли и устранили, поэтому нам лучше знать все, что им известно.

Драшер отметил выражение лица Джафф. Его мимика была на редкость красноречива: Гоблека привел саванта в ужас. Конечно, внушительные габариты и очаровательные манеры еретика сами по себе располагали к этому, но магос понял, что теперь Джафф предстоит доказывать свою ценность. Она не смогла захлопнуть ловушку и убить их всех в Хелтере, не создавая проблем. Она позволила им попасть в Кештре. Ей придется исправлять ошибку и восстанавливать свой статус. Драшер сомневался, что Когнитэ любят давать своим провалившимся агентам второй шанс.

– Где Эйзенхорн? – спросила Джафф, не опуская оружия.

– Не знаю, – ответил Драшер.

– Правду сказал? – сощурился Гоблека.

– Да, – ответила савант. – Он не смог бы убедительно солгать в ответ на такой вопрос.

Бородач кивнул.

– Отведи его в камеры на нижнем уровне, – велел он.

Джафф замешкалась.

– В чем дело? – спросил еретик.

– Может, Блайг или Стрикал это сделают?

– Делай сама, Джафф, – оскалился толстяк.

– Я хочу вернуться, – объяснила она. – Бетанкор ждет снаружи. Она – последняя ниточка, С ней нужно разобраться, и только мне удастся подобраться вплотную.

– Запри его. Потом можешь идти, – сказал Гоблека.

Джафф посмотрела на Драшера и жестом приказала ему двигаться вперед.

Магос послушался. Джафф шла следом, держа его на прицеле. Они спустились с площадки и направились вниз, к основанию башни, пересекая одну за другой подвесные платформы и лестницы. Вокруг крутились и жужжали латунные колеса и шестерни машины. Драшер пытался не обращать внимания на бездонную пропасть под ногами – он с детства боялся высоты. Но упирающийся в спину ствол пистолета помогал сфокусироваться.

– Для чего это нужно? – спросил он.

– Заткнись, – велела Джафф.

– Вы что-то затеваете. Эта машина очень стара, верно?

– Драшер, ты не настолько ценен. Заткнись.

Магос почувствовал странное покалывание у основания черепа. Он остановился и оперся на перила.

– Шевелись, – сказала савант.

– Подожди минутку, пожалуйста. Голова кружится.

Он обвел взглядом механизмы, платформы и мостики в надежде, что в тенях…

Покалывание переместилось на затылок.