Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна

Абнетт Дэн

– Ну ладно. – Магос выпрямился. – Мне лучше.

Он снова осмотрелся и жестом указал на машину:

– И насколько же она стара?

Джафф ткнула его стволом в ребра.

– Иди, – прошипела она.

– Ты не можешь винить меня за этот интерес, мамзель. Моя работа – задавать вопросы. Вся моя жизнь из этого состоит.

– Сейчас у тебя нет никакой жизни.

Магос задумался:

– Эти… испытания. Что меня ждет, Одла?

– Боль, – ответила она, раздражаясь все сильнее.

– Ох, –

магос поежился. – Какая досада. Я не очень хорошо переношу боль. А какой именно она будет?

– Иди уже! – рявкнула Джафф.

– Нет, правда, мне бы хотелось подготовиться…

Она приставила пистолет к голове магоса:

– Будь паинькой, заткнись и пошевеливайся. Ты очень раздражаешь.

– Да, мне уже говорили об этом, – кивнул Драшер. – Но знаешь, я думаю, что никуда больше не пойду. Поразмыслив, я решил, что лучше умру, чем соглашусь на эти твои испытания. Я плохо переношу боль. Уж лучше пусть все закончится быстро.

Он зажмурился.

Раздался треск.

Когда Драшер открыл глаза, обмякшее тело Одлы Джафф лежало у его нот.

– А вы не очень-то торопились, – сказал магос. – Не знаю, как долго еще смог бы нести эту чушь, чтобы ее отвлечь.

– Вы прекрасно справились, – заверил Эйзенхорн.

– Она мертва? – спросил Драшер.

Инквизитор склонился над телом:

– Еще нет.

– Она убила Нейла, – произнес магос.

– Она предала меня самым поганым образом, – ответил Эйзенхорн.

Он обшарил карманы Джафф, нашел пистолет Драшера и протянул хозяину.

– Без него мне было как-то приятнее, – заметил магос.

– Берите. Вам нужно оружие. Думаю, нас осталось только двое.

Драшер неохотно взял пистолет.

– Я слышал ваш шепот у себя в голове, – сказал он, потирая затылок, – Прямо тут. Было неприятно.

– Мне нужно было дать вам сигнал так, чтобы она не услышала. Чтобы вы остановились, а я сумел подобраться вплотную. Выстрелив, я рисковал бы слишком сильно. Ситуация оказалась непростой.

– Почему? – спросил Драшер. – О чем вы?

Эйзенхорн протяжно вздохнул. Магос отметил нездоровую бледность и испарину, выступившую на лбу инквизитора.

– Это место, – сказал Эйзенхорн. – Эта… машина. Она мешает моему разуму. Излучает фоновую силу, которая вступает в конфликт с моим псионическим даром. Мне приходится тратить больше сил, чем обычно. И я способен действовать только на короткой дистанции.

– Тогда не надо, – посоветовал Драшер. – Вы вымотаете себя.

– Я буду делать то, что нужно, магос, – возразил Эйзенхорн. – И когда нужно. Столько, сколько смогу. Сейчас мои таланты – наш единственный козырь против Когнитэ.

– Что это за машина?

– Не уверен, – ответил Эйзенхорн, – но, полагаю, это устройство называется Ткачом Имматериума.

– И что это значит?

– Оно может создавать вещи из варпа, – пояснил инквизитор. – Связать эфир с физическим

миром. Уже много столетий ходят слухи, что Когнитэ пытаются его построить. Я не особенно в это верил, но, похоже, еретики вновь посрамили меня.

Он поднял бесчувственное тело Джафф и перевел взгляд на Драшера:

– Можете ее подержать? Это ненадолго.

Драшер подчинился.

– Ткачи Имматериума – капризные устройства, – продолжил Эйзенхорн. – До настоящего момента еще никому не удавалось изготовить один из них, хотя попыток за прошедшие тысячелетия предпринималось немало. Пробовали и еретики, и агенты Империума. Но все прототипы имели одну проблему – они разрушались, как только начинали взаимодействовать с тканью реальности.

– Но это место… это не наша реальность? – спросил Драшер, удерживая Джафф в вертикальном положении.

– Вы, как всегда, проницательны, – кивнул инквизитор. – Здесь, в Кештре, особенно тонка граница между нашим миром и варпом, и, полагаю, так было всегда. Сумрачное обиталище монстров, которого боялись древнеударийские племена, давшие ему имя, впоследствии вошло в народные предания, как это обычно и происходит с подобными дурными местами. Когнитэ использовали это утончение ткани пространства и возвели тут свою твердыню.

– Чтобы прятаться?

– Да, и теперь, когда нам стало об этом известно, я полагаю, что у них есть подобные убежища по всему Империуму. Вот почему им удавалось так хорошо скрываться. У Кештре есть и еще одно предназначение.

– Потому что мы в варпе?

– Мы в пограничном пространстве между варпом и реальностью, – поправил Эйзенхорн. – В так называемой сумрачной зоне. Идеальная лабораторная среда для постройки Ткача Имматериума с возможностью его запустить, не опасаясь препятствий со стороны реальности.

– Это все предположения, я правильно понял? – спросил Драшер.

– Пока – да. Давайте спросим у Джафф, – сказал инквизитор. – Подержите ее.

Он отступил на шаг:

Одла.

Драшер содрогнулся. Он почувствовал, как тело женщины в его руках зашевелилось. Ее голова, еще секунду назад безвольно болтавшаяся, держалась прямо.

– А это обязательно? – нервно спросил магос. – Ведь ваши силы ограничены и…

– Мне нужна информация, – отрезал Эйзенхорн. – Отпустите ее и отойдите в сторону.

Драшер послушался и встал рядом с инквизитором. Одла Джафф стояла сама, но как-то странно и неестественно. Ее глаза были открыты, но смотрели в пустоту.

– Пожалуйста… – прошептала она.

Я доверял тебе.

На металлическом настиле под ногами саванта начали появляться ледяные узоры.

А ты привела нас в ловушку.

– Ты сам себя сюда привел. Иншабель разнюхала о нашей работе здесь, на Гершоме. Появился отличный шанс заманить тебя сюда и закончить эту долгую борьбу.