Макияж для гадюки
Шрифт:
С утра никто ему не позвонил, и теперь Павел Петрович остановил машину напротив китайского ресторана «Цветок сливы» и откинулся на спинку сиденья, приготовившись к длительному ожиданию. Над входом в ресторан покачивались круглые бумажные фонарики. На большом витринном стекле красовалась улыбающаяся краснощекая девушка в китайском национальном костюме рекламный плакат, немного отклеившийся с одного угла, и точно такая же девушка, только живая, стояла в дверях, улыбаясь и кланяясь входящим посетителям.
Посетителей было довольно много, видимо, в этот час забегали пообедать служащие из окрестных офисов. Мужчины в отутюженных брюках, белых рубашках, ярких галстуках, без пиджаков по случаю неожиданной жары; офисные девушки в легких льняных костюмах (летние платья строгий шеф не разрешает надевать), смешливые секретарши и самоуверенные бухгалтеры.
В машине сразу же стало жарко. Павел Петрович опустил стекло, вытер платком вспотевшую лысину. Легкий ветерок, пропахший разогретым асфальтом и бензиновой гарью, нисколько не освежал разгоряченное лицо.
Вчерашней девушки пока не было видно, но он уговаривал себя не отчаиваться: может быть, задержалась у себя в конторе и еще появится…
Вдруг он насторожился. Через дорогу переходил крупный молодой мужчина в голубоватой рубашке. Его походка, фигура, густые светлые волосы показались Павлу Петровичу знакомыми. Подойдя к ресторану, мужчина оглянулся, и тут стало ясно, что это — именно тот человек, с которым ссорилась вчерашняя девушка, прежде чем сесть в машину к Павлу Петровичу: пухлые, как бы детские щеки, вздернутый нос, капризная складка между бровей.
Павел Петрович открыл дверцу машины.
Он хотел догнать мужчину и заговорить с ним, но его опередили. К мужчине в голубой рубашке подошли два весьма подозрительных типа, одетые, несмотря на жару, в черные костюмы, схватили его под руки и грубо втолкнули в стоящий рядом черный автомобиль, «БМВ» третьей серии. Сами похитители впрыгнули следом, и черная машина сорвалась с места.
Павел Петрович хотел захлопнуть дверцу и тронуться следом, но в дверцу кто-то вцепился и потянул на себя. Подняв глаза, Соколов ахнул: перед ним стояла Надежда Лебедева, жена старого друга.
— Надя, ты как здесь.., ты чего… — растерянно проговорил он, все еще инстинктивно пытаясь закрыть дверь.
Однако Надежда протиснулась в машину, устроилась рядом с Павлом на переднем сиденье, перевела дух и сердито проговорила:
— Даже и не думай от меня отвязаться! Не для того я целый час вялилась тут на солнцепеке, уже как вобла стала! Меня скоро можно будет к пиву подавать! Живо рассказывай, кого ты заметил, что так подхватился!
Надежда была страшно зла на весь мир.
Она явилась к ресторану «Цветок сливы» заранее, в половине первого, чтобы сориентироваться на местности. Окна в ресторане были завешаны бумажными картинками, что значительно осложняло наблюдение, так что в ресторан Надежда войти не рискнула, чтобы не пропустить машину Павла. Она купила подтаявшее с одного бока мороженое, потом бутылку тепловатой минеральной воды, съела мороженое, попила водички — Павел все не приезжал. Люди текли мимо нее нескончаемым потом, некоторые заходили в «Цветок сливы», среди них было довольно много молодых женщин, но ни одна не подходила под описание Павла — очень стройная шатенка с не слишком короткой стрижкой. Подходящего мужчины тоже не было. Сегодня с утра стояла жуткая жара, но пришлось надеть удобную для слежки одежду, то есть брюки. В брюках же, хоть и легких, было жарко, и Надежда понемногу накалялась от жары и от злости. Потом она не выдержала и отошла в тень автобусной остановки. Оттуда было плохо видно, да еще пристал какой-то потный тип с бутылкой пива в руке. На такой жаре типа здорово развезло, и он никак не мог сообразить, куда ему ехать. В результате Надежда чуть не пропустила Пашину «девятку».
— Ну? — рыкнула она. — Говори живо!
— С какой стати? — возмутился Соколов. Некогда мне с тобой разговоры разговаривать, мне нужно ехать вот за той машиной! — он показал на удаляющуюся черную «БМВ». — А то они сейчас скроются, и тогда…
— Поезжай, — согласилась Надежда, — расскажешь по дороге!
— Да с какой стати… — начал Павел Петрович, выворачивая в левый ряд и устремляясь за черной машиной, но непонятно почему все же начал рассказывать Надежде о своем вчерашнем приключении. Надежда задавала вопросы исключительно по существу.
— И вот теперь у меня срывается поездка! — огорченно проговорил он в заключение, резко выворачивая руль. — Самолет во вторник, а у меня нет приглашения! Просить повторное неудобно, да и не успеть: пока пришлют, пока оформят визу, будет уже поздно.., а такая интересная конференция!
Надежда все это уже знала, но притворилась, что слышит в первый раз, — ей было стыдно признаться, что вчера она подслушивала на балконе.
— Да, в Париже сейчас, наверное, здорово… — мечтательно протянула она.
— Один доклад профессора Верже чего стоит! — вздохнул Павел Петрович. — Я давно мечтал с ней познакомиться!
— С ней? — переспросила Надежда. — Это что — женщина?
— Ну да, — Соколов пожал плечами, — Жаклин Верже, замечательный специалист по системам слежения…
— Паша, ты просто неисправим! — усмехнулась Надежда. — Впрочем, это не мое дело…
— Вот именно, — ехидно ответил Павел, поскольку профессору Верже шестьдесят четыре года, она уже свой возраст не скрывает.
— Так или иначе, ее система слежения нам бы сейчас не помешала, а то я уже потеряла из виду ту черную машину!
— Она свернула на Киевскую, — пробормотал Павел Петрович, поворачивая следом.
— Девушки своей, я так понимаю, ты не видел, — начала Надежда, — а в той машине…
— Они схватили того мужика, что был с ней вчера! Просто запихнули в машину и увезли!
— Бандиты? — уточнила Надежда.
— А знаешь, как-то они на бандитов не похожи, — протянул Павел Петрович, — те здоровые такие, затылки бритые, цепи золотые, а эти все в черном…
— В такую жару? — поразилась Надежда.
— Вот именно. И с виду некрупные, один так и вообще маленького роста, рыжеватый такой…
— Это плохо, — заметила Надежда, — потому что раз крепкий и относительно молодой мужчина не сумел отбиться от двух мелковатых парней — стало быть, эти двое — профессионалы.
— Ох, Надя, чует мое сердце, что не бывать мне этим летом в Париже! — вздохнул Павел Петрович.
Надежда тоже уверилась, что дело тут непростое, но вслух сказала, чтобы Павел не отчаивался, а следил за машиной, может, что и удастся выведать.
Они увидели, как в дальнем конце улицы черный автомобиль свернул с проезжей части и въехал в ворота. Павел Петрович подъехал туда же и остановился. Перед ним был опущенный шлагбаум и будка охранника.