Макияж для гадюки
Шрифт:
— И вчера был. А только вам зачем? — спохватился парень.
— Понимаете, Виталий, — протянула Надежда, ухватив хоккеиста за пуговицу, — мой друг, она бросила взгляд на скромную «девятку»
Павла Петровича, — подвозил вчера девушку, как раз до этого места, и она у него в машине оставила бумаги. А его папку как раз забрала…
— Бывает… — неопределенно вымолвил Виталий.
— Так вот он хотел бы их вернуть, а свои назад получить, понимаете? — втолковывала Надежда. — Но там нет ни адреса, ни телефона., так вот я подумала, может, вы случайно что-нибудь заметили… Вы человек, я вижу, наблюдательный… — на всякий случай польстила она.
— Видел я вчера вашего.., друга, — Виталий тоже покосился на «девятку», — мое место он занял.., но врать не буду, заедаться не стал, сразу освободил.., а девушку — нет, девушки никакой не видел…
— Та-ак! — раздался за спиной у Надежды Николаевны раздраженный голос, — это кто тут у нас к посторонним мужчинам клинья бьет?
А ты, Виталя, тоже хорош — на минуту нельзя одного оставить…
Надежда обернулась и увидела девицу, стоящую метрах в пяти от них, уперев руки в бока.
Девица была хороша, ничуть не хуже малинового джипа. Румянец во всю щеку, круглые как пуговицы голубые глаза, светло-рыжие кудри облаком вокруг головы, короткое, под цвет джипа, платье, усыпанное искусственными камушками и едва не лопающееся на высокой груди. Казалось, на этой девице красовался отчетливый штамп: «Собственность Виталия Моржова».
Камушки на платье, в ушах и на пальцах сверкали, а глаза девицы метали громы и молнии.
— Зоенька! — заворковал хоккеист. — Да ты чего подумала? Женщина автограф для племянника попросила.., по-хорошему…
Девица и сама, разглядев лицо Надежды и приблизительно определив ее возраст, смутилась. Ревновать к такому антиквариату было безусловно ниже ее достоинства. Однако она еще для порядка прикрикнула на хоккеиста,;
— А вот, может быть, вы что-нибудь видели? — перекинулась на нее Надежда Николаевна и повторила свой вопрос.
— А нечего девушек подвозить в таком возрасте и на такой рухляди! — недовольно проговорила еще не вполне остывшая Зоя, покосившись на «девятку», но устыдилась и задумалась.
— Девушку.., нет, вроде бы никакую девушку я не видела… — ответила она наконец.
Однако что-то в ее тоне заставило Надежду Николаевну продолжить расспросы.
— А может, вы что-то другое заметили? Ну, необычное…
Зоя поглядела с подозрением, но Надежду, если она хотела чего-то добиться, не так легко было смутить. Она твердо встретила Зойкин взгляд.
— Вон, видите там столярку? — девица показала на неказистое одноэтажное здание в глубине двора. — Так вот вчера там, за столяркой, вроде драка была, как раз когда я к Виталику шла.
— Драка? — переспросила Надежда. — А кто с кем дрался-то?
— Да вроде ребята из столярки с какими-то чужими.., да не то что серьезная драка, а так… да я толком ничего и не видела! — Зоя пошла на попятный. — Да вы лучше Таньку спросите, может, она что видела, она вечно на крылечке курит.
— Таньку? — заинтересовалась Надежда Николаевна. — А кто она такая, эта Танька?
— Так она там, в столярке, работает. Не то секретарша, не то бухгалтер.., и заказы оформляет, и с бумажками всякими…
— Ну, Зоенька, мы поедем? — подал наконец голос Виталий. — Нас там ребята уже ждут!
— Большое вам спасибо! — проговорила Надежда, поняв, что больше ничего уже не узнает.
— Привет Владимиру! — солидно проговорил хоккеист, и малиновый джип укатил, презрительно фыркнув мотором на старенькую «девятку».
— Надо идти в столярку, — сказала Надежда подошедшему к ней Павлу Петровичу, — ты все слышал?
— Слышал, — кивнул тот и спросил с уважительным интересом:
— а ты что, Надя, правда этого спортсмена узнала? Вот уж никогда не думал, что ты так спортом интересуешься!
— Да ничего я его не узнала! — развеселилась Надежда. — Просто на нем огромными буквами написано, что он спортсмен! Большой, сильный, интеллект в глазах не светится, но с виду добродушный.., я и то сначала ошиблась, борцом его назвала, а он оказался хоккеист…
— Ну надо же, — Павел Петрович огорчился, — а я на него подумал — бандит! Вот так обидишь человека!
— Да ты не расстраивайся! Ошибиться нетрудно. Многие спортсмены, когда карьера не залаживается, в бандиты переквалифицируются. Только они на самых первых порах учатся «лицо держать» — вырабатывают специальный взгляд, от которого все шарахаются. Без такого взгляда среди бандитов никак…
Павел Петрович запер машину, и они с Надеждой направились к одноэтажному зданию в глубине двора.
Вход в столярную мастерскую был с обратной стороны, поэтому вполне понятно, что с набережной Обводного канала не было видно, что возле нее происходит. Никакой вывески около входа не было, но по доносящимся изнутри взвизгам дисковой пилы и по рассыпанным на крыльце опилкам становилось ясно, что делают за этой дверью.
Надежда решительно открыла дверь и шагнула внутрь.
Внутри помещение было разгорожено стеклянными переборками на несколько частей. В одной из них непрерывно что-то пилили и строгали, за другой перегородкой веселый парень с обвязанной платком головой красил готовую дверь. Перед самым входом мужчина лет сорока с заложенным за ухо карандашом задумчиво разглядывал небольшой чертеж. Увидев вошедших, он отложил этот чертеж и проговорил:
— Принимаем только на конец июля. Вам входные или межкомнатные?
— Межкомнатные что? — в растерянности проговорил Павел Петрович.
— Двери, конечно, — мужчина недоуменно пожал плечами, — а вы, интересно, зачем пришли?
— Мы пока только присматриваемся, — перехватила Надежда инициативу, — присматриваемся, прицениваемся, подбираем.., нам квартиру еще только осенью сдадут.
— Ну вот, как раз сейчас и записывайтесь, посоветовал мастер, — как раз пока квартиру получите, и здесь очередь подойдет, а насчет цены не сомневайтесь, дешевле нашего нигде не найдете! Потому у нас и очередь, и вывеску даже не вешаем — и без того от клиентов отбоя нет!