Макроскоп
Шрифт:
– Но Нептун дальше от Солнца, чем мы. Нам вроде бы нужно лететь от Солнца.
– Нептун в другом склонении.
– Склонении?
– Он на противоположной стороне относительно Солнца.
– Я думал, что наоборот.
– Братишка! – отчаянно воскликнула она. – И на что вы собираетесь потратить последние два дня свободы?
Иво снова удержался от резкого ответа.
– На макроскоп.
– У меня уже сложилось впечатление, что вы активно этим заняты. Правильно, всю жизнь надо учиться.
– Я имел в виду разрушитель.
– О-о! –
– Нет, но я уверен, что именно по этому каналу можно получить галактическое знание, если только перешагнуть барьер. Ведь никто не заглядывал за начало программы.
А если что-нибудь после этого начала, или программа просто все время повторяется, вдруг пришла ему в голову мысль.
– Нет, – сказала она упавшим голосом. Он знал, что Афра опять думает о Браде. – Иво, вы уверены, что вам нужно войти в него?
В первый раз она проявила какое-то участие к его судьбе, и он ценил это безмерно.
– Он меня не тронет. Это уже известно.
– Он не тронул вас – пока. К чему этот риск? Что вы надеетесь узнать?
– Пока не представляю.
В этом был комизм ситуации. У него не было никаких свидетельств того, что в программе разрушителя есть что-то еще.
– Но если что-то и способно помочь нам, так это программа. Галактоиды или кто там еще, что-то скрывают. Иначе зачем вообще нужна эта программа? Они вовсе не хотят нас уничтожить, ведь это система с обратной связью. Я хочу сказать, это отпугивает в небольших количествах, как было с пробами. Но отпугивание максимально эффективно, если сигнала нет вообще. Сигнал сам по себе есть доказательство того, что там скрыто что-то интересное. А разрушитель – это что-то вроде помех.
– Помехи?! – воскликнула Афра, ухватив его мысль. – Чтобы чья-нибудь чужая программа не заняла диапазон!
– Так я это себе представляю... Это должно быть что то очень ценное, раз принимаются такие предосторожности.
– Да. Но это может быть совершенно отвлеченная передача, философская, например. А нам нужен немедленный выход. Что-то совершенно невозможное, типа компенсатора инерции или телепортатора, – а этого просто не может быть.
– Думаю, стоит попробовать.
Они направлялись к Нептуну по оптимальной траектории. Впрочем, было все равно куда лететь, лишь бы подальше. Корабль развернулся и лег на курс к Солнцу – на самом деле его траектория представляла собой эллипс, как у кометы, их орбита, проходя через орбиту Меркурия, уносила их дальше в космос, к Нептуну.
Иво решил рискнуть. Ему не мешали беспорядочные толчки и смены направления, предпринимавшиеся для того, чтобы сбить с толку преследователей, так как разрушитель был все время в фокусе.
Найти внеземной сигнал не представляло никакого труда. Иво знал его частоту,
Началось: та самая программа-разрушитель, которая оставляла после себя мертвый мозг. Стали появляться зрительные образы, выражающие понятия, понятия формировали идеи...
Почему всегда все начинается сначала? Даже в записи бесконечно повторяющаяся программа должна начинаться, если входить случайным образом, с середины или вообще с конца, с той же вероятностью, с какой попадаешь на начало. Как же удавалось излагать зрительный материал в необходимом порядке, независимо от того, когда начался просмотр?
Конвульсивным движением пальцев он повернул ручку настройки и, изменив частоту, прервал передачу. Подождал несколько секунд, затем вернулся опять.
Программа вновь началась со вступления, но не так, как в прошлый раз. Она шла быстрее, на максимальной скорости, с которой можно было воспринимать информацию. Казалось, что это повторение пройденного, – а судя по всему, так оно и было.
Вздрогнув, он опять прервал прием. По крайней мере, его опыт позволяет ему самостоятельно выходить из программы. Неужели она подстраивается под него? Сигнал, который идет четырнадцать тысяч лет? Смешно даже подумать!
Он вновь вошел – образы замелькали так быстро, что можно было лишь бегло просмотреть часть материала. Но когда он дошел до того места, где остановился в прошлый раз, скорость потока информации замедлилась, и обучение стало более глубоким. Однако это было быстрее, чем то, что он видел на станции.
Он опять прервался, то, что он осознал, было важнее, чем содержание передачи. Это не было, просто не могло быть записью в обычном понимании. Это был как будто программируемый текст. Последовательность уроков имеет обратную связь, так что ученик мог все время проверять себя и обдумывать ошибки. Все сориентировано на отдельную личность и управляется способностями обучаемого.
Этот текст был чем-то средним между печатным и живым словом, максимально приближаясь к последнему. Но именно растущее знание «студента» направляет ход обучения, что создает иллюзию разумности программы. Странно, что он не додумался до этого раньше! Очевидно, что это сознательно заложено в программу. Нужно только понять разницу между...
Эта штука потрясающе развивала интеллект! Его мозг, как губка, впитывал знания, обрушившиеся из программы. Это были знания о нем, о Вселенной, конкретные и четкие. Философия, психология, даже астрология приобретали для него новое значение, когда он смотрел на них с высоты галактического знания.
– Афра, – позвал он, закрыв глаза и остановив поток программы.
Она была рядом:
– Да.
– Возможно ли выразить что-то так, чтобы это было справедливо всегда?
– В смысле, в большинстве случаев? – попыталась она помочь ему.