Макроскоп

Пирс Энтони

5

Дева

одержимость – результат, доброта 

Иво созерцал свое творение со смешанным чувством гордости и недоумения. Он превратил малопонятный гороскоп в четкую и ясную таблицу, извлек суть из груды слов. Как говорится – от хаоса к порядку, но что делать с этим порядком – непонятно. В таблице много «проницательности» связанной с «целью», «чувства» с «разумом» – это, очевидно, отражены основные движущие силы Афры. Но понимание тоже связано с этими тремя чертами. К тому же, еще и «энтузиазм» был вместе с «долгом» и «равенством»,

«обязанность» вместе с «долгом» и «творчеством», «одержимость» и «результат» – с «добротой».

Можно ли на основании этого сделать вывод о ее реакции на суд? Поможет ли он ей или, наоборот, подтолкнет к самоубийству? Или она просто рассмеется над этим «судебным процессом»?

Ведь Афра – человек, а не гороскоп или таблица.

А астрологией пускай Гротон занимается. Иво встряхнул головой, будто хотел вытряхнуть какую-нибудь здравую мысль, застрявшую где-то в укромном уголке сознания, и отложил бумаги в сторону. Вышел из кабинета Гротона и направился в свою комнату. Там он нашел коробку, в которой хранил всевозможные безделушки, привезенные с Земли – он не открывал ее с момента деструкции. Пенни все еще должен быть там, среди мусора... да, его пальцы нащупали металлический диск. Он вытащил его и, не глядя, щелчком подбросил в воздух, поймал и пришлепнул монету на тыльную сторону ладони. «Орел – будем ее судить, решка – обо всем забудем», – вслух произнес он. Затем взглянул на монету.

Это был автобусный жетон, без орла и решки.

Гротон постучал по столу, призывая всех к вниманию.

– Давайте обойдемся без лишних формальностей. Иво – вы назначены обвинителем. Пожалуйста, ваше слово.

Иво встал, и на краткий миг ему представился настоящий зал суда и двенадцать присяжных за барьером.

– Гарольд, моя задача привести неопровержимые доказательства того, что Афра Саммерфилд совершила умышленное и злонамеренное убийство Брадли Карпентера. Она...

Афра подскочила и яростно прервала его:

– Что вы тут плетете! Это нелепейшая, бездоказательная клевета! Это... – она запнулась, – остальные трое были серьезны и молчаливы.

Гротон медленно повернулся и обратился к Афре:

– Афра, вам, разумеется, будет предоставлена возможность высказаться. Но будет лучше, если мы прежде выслушаем слово защиты – Беатрикс. Мы должны докопаться до правды в этом деле, если хотим жить в мире и согласии на Тритоне.

Афра внезапно поникла, на нее жалко было смотреть, столь несчастной и неуверенной была она в этот момент.

– Да, я все понимаю, Гарольд, разумеется.

– Иво, продолжайте, пожалуйста.

– Кого мы перед собой видим – избалованную и надменную девушку из верхних слоев среднего класса. Ей с детства внушали чувство превосходства над простым и сермяжным народом от сохи, только потому, что у нее благородная кровь и средства родителей позволили ей получить хорошее образование. Она обладает острым умом, и это дает ей основание считать людей со средним интеллектом низшими существами. С другой стороны, она неприязненно относится к людям с более высокими умственными способностями, чем ее, так как завидует их более высокому, опять же, по ее собственному представлению, положению в обществе. Одним словом, они для нее высшие существа.

Афра с ужасом на лице слушала его речь.

– Это то, что вы обо мне думаете? Что я... – она вновь замолчала, сраженная его спокойным и беспристрастным видом. – Извините. Я не буду больше перебивать.

– А теперь давайте представим

себе, что произошло, когда она поступила на работу на орбитальную станцию макроскопа в качестве высокопоставленного секретаря. Многие сотрудники станции, прямо скажем, большинство, превосходили ее как в служебном положении, так и в природных способностях. По сравнению с ними она была невежественна и не так уж умна. Естественно, такое положение не могло не вызывать в ней постоянно чувство недовольства. Ясное дело, никому не нравится быть неполноценным или знать, что так думают другие, каково бы на самом деле ни было реальное положение вещей.

Иво намеренно сгущал краски и в душе не верил своим словам, но фактически он говорит в чем-то и о самом себе, описывая взаимоотношения Афры с людьми. Это он чувствовал себя неполноценным, и нельзя сказать, что это ему когда-либо нравилось. И это Афра была интеллектуальным снобом.

– Кроме того, сотрудники станции принадлежали к разным расам. Негры, монголоиды, мулаты стояли выше ее как по службе, так и по способностям. Даже некоторые работники технического отдела имели привилегии, которых была лишена она. Но вспомним, она ведь родилась в Джорджии. Для нее все эти люди – ниггеры, китаезы и латиносы, их можно было бы терпеть, если бы они «знали свое место», но принять их как равных или, более того, высших – никогда. Наряду с представителями других, там представлены и чуждые ей идеологии, например: социализм, коммунизм, фашизм. Чуждые ей, для которой отрыжка после еды непозволительная грубость, а приветствие, при котором мужчины соприкасаются щеками, как это заведено у многих народов, – отвратительно.

Он зашел слишком далеко, речь его уже мало относилась к делу, но остановиться Иво уже не мог. Негодование нашло выход и обрушилось на нее, тем более, что именно она и была причиной этого негодования. Он злился на нее, потому что любил ее.

– Но кое-что удерживало ее там, несмотря на плачевное состояние психики. Она встретила молодого, привлекательного американского ученого, лишь немного умнее ее и изъявившего желание вступить с ней в близкие взаимоотношения. Она влюбилась в него...

Следует, конечно же, помнить, что Иво злился на Афру именно за то, что она любила Брада...

Афра нахмурилась, на щеках проступил румянец, но она не проронила ни слова.

– Но вдруг, после непродолжительной, но довольно интимной связи, выясняется, что американец обманывал ее. На самом деле он был гораздо более образован и умен, но, что самое страшное, вся эта история казалась ей прелюдией к замужеству, а для него была лишь мимолетным развлечением. Более того, он решил передать бремя ее благосклонности и внимания одному своему знакомому. И вот она оказалась уже человеком из самого низшего класса, который только могла представить – так называемый белый раб.

Беатрикс отчаянно всплеснула руками:

– Иво, это чудовищно! Вы не имеете права обвинять ее в...

Он больше не злился и продолжил с ледяным спокойствием:

– В проституции де-факто? Нет, я этого не говорил. Я всего лишь утверждаю, что Брадли Карпентер использовал ее как игрушку. Но его истинной целью...

– Вы превышаете свои полномочия, – остановил его Гротон. – Мы не судим Брада.

Иво сам был уж рад оставить эту тему в покое. Все-таки Брад был его другом. Он ведь хорошо изучил Брада за двадцать лет: вежливый, мягкий, в общем слабое подобие Шена. Но если Брад был так безжалостен с людьми, то что можно ждать от Шена?