Мала и Инквизитор. Как избежать костра
Шрифт:
Она смело наклонился ко мне и прижалась губами к губам. Аккуратно, нежно, с каждым мгновением утрачивая посетившую ее решительность. Я не стал ждать, когда она покинет ее насовсем, — хватанув за талию, притянул к себе и усадил на колени. Из ее горла вырвался вздох, в приятной манере мазнувший по слуху.
Губы вновь встретились — в этот раз с небывалой пылкостью, жадностью, готовой поглотить нас целиком. Длинные пальцы мягко коснулись лица, обжигая теплотой кожу, и без того пылающую из-за нежданной близости.
Новый поцелуй отличался от прочих. Он был
Он был сладким, но горчил.
Жгучим, но вселяющим слабый страх.
Он был… словно прощальным. И это отзывалось резкой болью внутри.
— Мала, — шепнул, пересилив все чувства и оторвавшись на миг. С удивлением заметил, что ее лицо горит краской смущения — или стыда? — а по щекам бегут блестящие в свете луны слезы. — Что ты…
Не дает договорить — снова впивается в губы тяжелым, жарким поцелуем.
А я не могу оттолкнуть, невзирая на огромное желание понять, что случилось.
Это в самом деле был прощальный поцелуй.
Поцелуй, нагло забравший все мои воспоминания о маленькой нахальной ведьме. Ненавистной, но горячо любимой.
Глава 15. Мала
— В чем дело, Мала?
Он смотрит на меня внимательно, как и обычно, заставляя сердце трепетать. Единственный взгляд, который обезоруживал. Единственный мужчина, который влюбил в себя бесконечно сильно.
Моя единственная непростительная слабость. Первый человек, о союзе с которым я грезила и жалела одновременно.
Он — инквизитор. И я всегда об этом знала, с самого начала. Но все равно позволила себе привязаться, позволила чувствам вспыхнуть и загореться ярче огня. Осмелилась полюбить и утаить правду о себе.
Правду, из-за которой он непременно сжег бы меня на костре.
— Все хорошо, — я улыбнулась тогда, постаравшись скрыть за улыбкой свое болезненное решение.
Расскажи я ему все, что скрывала, понял бы он меня? Смог бы увидеть в девушке, в которую влюбился, все ту же девушку, или невинный образ стерся бы и отныне он стал бы видеть монстра, одного из тех, что ненавидел? Нечисть, проклятую…
— Просто поцелуй меня, — говорю, в последний раз крепко прижимаясь к твердой груди.
Он поцеловал. Конечно, поцеловал. А я нагло и безжалостно стерла ему память. И ушла. Исчезла, как будто меня никогда и не было в его жизни.
Кажется, в какой-то момент я поняла, что не могу нести груз воспоминаний в одиночку, и сотворила с собой то же самое, не задумываясь о последствиях. Четыре года я провела в Сербении, рядом с сестрой,
Туда, где впервые встретила Дона.
Наши пути вновь переплелись, но теперь мы встретились не как лесная незнакомка и суровый воин, а как ведьма и безжалостный охотник. Он гонялся за мной целый год, мечтая отправить на костер, и ни один из нас не вспомнил друг друга, не понял, что мы когда-то мы были настолько близки, что планировали сбежать на юг Мериоры, подальше от городской суеты и правил Апостолов.
Но стоило мне поцеловать его и применить колдовство…
Все пошло наперекосяк именно с этого момента. Тогда судьба посмеялась над нами и связала прочнее, чем когда-либо.
Должно ли было все это произойти? Должна ли была я снова попасть в домик, в котором раньше жила, в котором мы проводили с Доном дни и ночи; в котором я ждала, когда он вернется со службы и мы вместе насладимся апельсиновым десертом?
Это была я. Та самая девушка, научившая его готовить. Поведавшая ему о свойствах трав. Узнавшая о его даре и помогавшая ему совладать со второй ипостасью.
Я не понимала, почему в итоге его воспоминания сохранились, но немного исказились, из-за чего он и не узнал меня. Не понимала, почему в конце концов мои воспоминания вернулись ко мне — неожиданно, ударив больно, очень больно.
Он всего лишь рассказал о себе, о прошлом, а у меня перед глазами начали мелькать картинки, вспыхивать образы, смех и слова о любви.
О боги… Это случилось пять лет назад. И все это должно было остаться в том времени, далеком и забытом.
Ну почему? Почему, черт возьми, все повторилось?!
Это неправильно. Наша связь неправильна во всех смыслах. Тогда я ушла, чтобы уберечь его, но моей ошибкой стало стирание памяти самой себе. Я обязана была помнить, чтобы никогда не возвращаться в Кализонию. Никогда не допустить нашей встречи.
Больше этого не повторится. Я заберу его воспоминания о себе и обо всем, что произошло, и уйду — в этот раз сохранив наши моменты, несмотря на боль, которую они мне обязательно принесут.
Изо всех сил стараясь не обращать внимания на ноющее сердце, я поцеловала его еще раз, утаскивая из мыслей абсолютно все, что было связано со мной. Дона быстро захватил сон. Я осторожно выскользнула из объятий, уложила его голову на стол и спешно забралась на чердак.
— Лени, — позвала, ворвавшись в комнату. Сестра сладко спала на маленьком диване, свернувшись калачиком в обнимку с подушкой. — Элена, собирайся.
Швырнула в нее одеждой, жестоко вырывая из сна. Она тут же села, захлопала глазами в попытке смахнуть остатки грез.
— Что случилось?
Сиплый голос никак не подействовал на меня.
Я не помедлила, упала рядом с сундуком, зная, что там есть одежда. Когда-то я ее носила. Когда-то это был мой сундук. Мой чердак. Мой дом. Поэтому он чудился знакомым. Поэтому казался родным лесной запах, впитавшийся в стены лачуги…