Мальчик, который упал на Землю
Шрифт:
И мне понятно было почему. Настроения Мерлина мотало, как маятник, из света во тьму, от восторга до отчаяния. Он смотрел перед собой с безмолвной сосредоточенностью, будто слушал пульс Вселенной. Часами мог пялиться в пространство, словно ждал, что ветер выложит ему свои секреты. А потом лазутчиком подкрадывалась тревога – и тут же сходила лавина ярости, без всякой очевидной причины. Куда же я задевала инструкцию пользователя? Может, там объясняется, почему одежда вдруг начинает его жечь. Каждое утро, пока я пыталась одеть его, он брыкался и лягался, как лошадь, которая норовит сбежать из-под сбруи, и я выходила из схватки избитой и всклокоченной.
И да – мать ребенка-аутиста узнает много нового о мире; например, что не только у кошки девять жизней. Морские свинки, золотые рыбки, кролики... даже ручные гекконы куда живучее, чем кажется. (Правда, если положить их в блендер без крышки, кухня немедленно станет выглядеть по-новому и дизайн можно будет смело назвать «ар-гекко».)
Скоро
Вулканические истерики Мерлина превращали его в Лану Тернер, Макэнро и Бетти Дэвис [18] , закатанных в один веселый рулон. Ликвидировав последствия очередной внутренней аварии баюканьем и утешением, умаслив его тревоги всякими «ты-моя-умницами», я превращалась в заветренный лист латука. Лист латука, которому грозил арест за насилие над ребенком, ведь никакого иного вывода наши соседи из тарарама в нашем доме сделать бы не могли.
Свободное время я посвящала милым невинным увлечениям вроде закупки подарков воспитательницам и соседям, чтобы как-то сгладить впечатление от Мерлинова поведения, по временам – свирепого и жестокого. Для разнообразия иногда предпринимала прогулки по двору – подобрать многочисленные вещи, выкинутые Мерлином из окна. Еще мои досуги скрашивало наблюдение за тем, как улетучивались с качелей дети, когда рядом оказывался Мерлин. Песочница с его участием в мгновение ока становилась зыбучей. Рассерженные родители, с которыми от порицания меня делалась мигрень, слушали меня вполуха и удалялись с площадки – из опасений, что эта штука заразна, как СПИД, – а я оставалась в парализующей тишине. Остаток беззаботных минут личного времени я выслушивала хозяев разнообразных лавок, сообщавших мне, что мой сын – «избалованный негодник» и ему к ним больше ходу нет, а решительность их нотаций пресекала всякие попытки дальнейших объяснений. Если б только существовал учебник для общественно-прокаженных.
18
Лана Тернер (Джулия Джин Милфред Фрэнсес Тернер, 1921–1995) – американская актриса, «королева фильмов ужасов». Джон Патрик Макэнро (р. 1959) – американский теннисист, бывшая мировая ракетка № 1, знаменит своим задиристым поведением на корте. Бетти Дэвис (Рут Элизабет Дэвис, 1908–1989) – американская актриса, сыгравшая множество ролей вздорных, стервозных героинь.
Я начала составлять списки дел, чтобы не просыпаться больше среди ночи от того, что забыла вынуть из морозилки баранью ногу или подготовиться к занятию по Сильвии Плат [19] . У меня развивалась собственная платология – неукротимая тяга к антидепрессантам. Ничего нет такого в прозаке, уговаривала я себя. Вон Иезекииль себе колеса только представил, а какая конструктивная побочка!
Но важнее всего было запретить себе томиться по персным владениям обожаемого супруга, стремиться преклонить на них главу... А затем – и более всего на свете – запретить себе огорчаться, когда в четыре года Мерлин произнес первое слово с того дня, как в восемь месяцев замолчал. И слово было – «ПАПА».
19
Сильвия Плат (1932–1963) – американская писательница и поэтесса. Считается одной из основательниц жанра «исповедальной поэзии» в англоязычной литературе, в 1982 г. получила Пулитцеровскую премию (посмертно). После разрыва с мужем, поэтом Тедом Хьюзом, впала в тяжелую депрессию и покончила с собой.
Глава 3
НЛО – Неопознанный линяющий объект
Женщины в жизни – человеческий чудо-бюстгальтер: поддерживают, тянут ввысь и помогают друг дружке чувствовать себя мощнее и краше. На плаву в те непростые времена меня поддерживали мои нежные сестра и мама. Что само по себе почти подвиг – с поправкой на особенности пятого года Мерлина. Все катилось под горку так споро, что меня изумляло, отчего олимпийская сборная по бобслею не обращается ко мне за наставлениями. Когда Джереми выгреб все с нашего общего счета, я осознала, что любовь и впрямь умирает в браке. Каким-каким, а подлым я своего мужа не воспринимала никогда. Он всегда первым лез в карман. Увы, теперь – понянькать мошонку. Человек, которого я обожала всем сердцем, оказался типом, который сунет тебе нож в спину и сам же сдаст тебя полиции – за ношение холодного оружия.
Первым пунктом в моем списке дел теперь фигурировало: «Уничтожить НЛО – Неопознанный Линяющий Объект, ранее известный как Человек, Которого Я Ошибочно Приняла За Любящего Преданного Супруга».
Когда Джереми, живший теперь в Лос-Анджелесе,
Следующие несколько месяцев я продиралась сквозь кафкианские дебри папок и бумажек, какими является судебный развод. Однако развод – жестокий лабиринт ловушек, затворов и решеток. Замки и переключатели оборудованы монетоподатчиками и управляются юристами. Кругом торчат жуткие, терзающие психику шипы. Я хохмила перед сестрой: мол, день первой встречи с юристом – первый день оставшихся на жизнь сбережений. Она отвечала, что бракоразводный юрист помогает тебе разделить с ним его хлеб насущный. Но шутки в сторону, потому что правда – вещь до боли несмешная. Человек, которого я любила «душою и телом» семь лет своей жизни, теперь был страшно занят перегруппировкой личных финансов, чтобы минимизировать выплаты собственному ребенку. Мой унылый, блеклый адвокат сказал, что Джереми увел все фонды в другую компанию, отследить которую будет стоить уймы времени и денег. Которых у меня не было. Но разве дорогие авто Джереми, его костюмы Армани и ослепительный бижуантовый блеск Одри, от которого зашкалило бы любой шыкарнометр, демонстрировали с должной убедительностью, что моему мужу вкатили нехилую дозу выпендрина? Он явно перебарщивал с воздержанием.
«Если ты не дашь мне каких-нибудь денег в самом скором времени, Джереми, мне придется стирать одежду твоего сына, колотя ею по гальке, – писала я ему в электропочту. – К счастью, хозяин продуктовой лавки на углу – буддист. Я ему тогда скажу, что оплатила продукты в предыдущей жизни, ага?»
Джереми ответил, что сидит без наличных – все потратил на переезд в Лос-Анджелес и на содействие Одри в прорыве на американское телевидение.
Поедатель огуречных сэндвичей, кэмский [20] плотогон, любитель «Пиммз» [21] , Вудхауз-торчок, крикетообожатель Джереми меняет страну обитания из-за женщины? Переезжает в Ла-Ла-ленд? В места, где люди здороваются, а потом шмаляют друг в друга? Это все было так же немыслимо, как отказ Леди Гаги от говяжьих платьиц и косметики. Жертвы, на которые он шел ради своей мамзели, ранили меня сильнее, чем сама его неверность. Как она заставила его все это проделать? Дамочка явно была вампиром с дневным аусвайсом. Другим явным фактом было то, что кризис среднего возраста начался у Джереми без его участия.
20
Кэм – река в Великобритании, протекающая к югу от города Или и впадающая в Грейт-Уз; исторически на реке проходят байдарочные соревнования, сплавы на плоскодонках и плотах и другие речные потехи.
21
«Pimm’s» – марка традиционного английского крюшона. Изобретен в 20-х гг. XIX в. Джеймсом Пиммом.
Джереми твердил, что средств при нем осталось совсем ничего, я-де просадила все его сбережения на шарлатанов для Мерлина, потому что никак не могла принять, что наш ребенок – умственный инвалид.
Куя железо логики, пока горячо, я написала в ответ, что не могу принять единственного – возможности кризиса среднего возраста у человека, который до сих пор не покинул пубертат.
Джереми отреагировал списком встречных претензий: безразличная, ехидная, маниакальная, неуправляемая, никакого здравомыслия. Список, который он, без сомнения, приложит к документам при разделе имущества. Естественно, судья, которого укачает от этого каталога моих изъянов до баллистического блева, дарует ему право на все, чем мы располагаем, – кроме сына, на которого Джереми уж точно не претендует. Я утешала себя осознанием того, что мой муж по-прежнему не знает слов «Американского пирога» от начала до конца, тварь конченая. И явно вписывает «ссач» в «Массачусетс».
Поскольку я была разорена и замордована, Джереми развел меня на подпись мировой, никак не связанной с индексом розничных цен, что на мутном юридическом жаргоне означало «тебе полагается по сотне фунтов в неделю, независимо от того, почем нынче житье».
Обнаружив это его жульничество, я тут же написала Джереми. «Я подписала это не чернилами, а собственной кровью, скотина!» Когда он не утрудился ответить, я осознала, что слово «человечный» мой дорогой супруг из своего резюме вымарал. И тут уж я озверела – не на шутку. После диагноза Мерлина и предательства Джереми перешла в глухую оборону. Довольно скоро у меня развилось такое количество инстинктов выживания, что я могла бы запросто совершить высадку в джунглях – с одним ножом и бутылкой воды, с жутким оскалом коммандо и лихими полосами грязи на физиономии, чтобы хищники не приставали. Заматерела я будь здоров: останови меня на улице грабитель, потребовала бы квитанцию.