Мальчик, который видел демонов
Шрифт:
Я вернулась в кабинет, чтобы записать в медицинскую карту Алекса сведения о проведенной встрече и отослать Майклу, Говарду и Урсуле электронное письмо:
Кому: U_hepworth@macneicehouse.nhs.uk
H_dungar@macneicehouse.nhs.uk
Michael_Jones@lea.gov.uk
Копия: Trudy_Messenger@nicamhs.nhs.uk
От кого: A_molokova@macneicehouse.nhs.uk
Отправлено: 16.06.07 в 17:03.
Дорогие мои!
Пишу, чтобы сообщить вам: я договорилась о переводе Алекса в Макнайс-Хаус, где он проведет около двух месяцев. Я лечу его от начального этапа юношеской шизофрении. С радостью познакомлю вас с результатами своих бесед с ним и программой лечения, которую в настоящий момент заканчиваю. Наше следующее совещание – 19.06 в 14:30. С нетерпением жду встречи с вами.
Искренне ваша,
Аня.
Едва успела щелкнуть «Отправить», как компьютер пикнул, сообщая о прибытии письма.
Кому: A_molokova@macneicehouse.nhs.uk
От кого: Michael_Jones@lea.gov.uk
Отправлено: 16.07.07 в 17:03.
Вы понимаете, это означает, что над Алексом установлена опека?
Отправлено с моего «Блэкберри».
Я уставилась на электронное письмо Майкла, перечитала его, во рту пересохло. Я чувствовала прикосновение его руки к моему лицу. И внезапно засомневалась в правильности принятого решения.
Призрак, представший мне,Быть может, был и дьявол; дьявол властенОблечься в милый образ; и возможно,Что, так как я расслаблен и печален,А над такой душой он очень мощен,Меня он в гибель вводит [23] .Глава 19
Побег
Алекс
Дорогой дневник!
В аквариуме [24] две рыбки. Одна поворачивается к другой и спрашивает: «Ты знаешь, как рулить этой штуковиной?»
23
Уильям Шекспир. Гамлет.
24
В оригинале слово «tank». Среди его значений и аквариум, и танк.
Полагаю, мне больше не нужно придумывать анекдоты: я не буду играть Горацио, находясь в больнице, а врачи уверены, что до конца недели меня не выпишут. Хотя утром тетя Бев рассказала мне кое-что хорошее, и настроение у меня сразу улучшилось. Она пришла с синей лентой на голове и в тонкой синей жилетке с логотипом Супермена на груди, и я подумал, что для женщины это странно. Лицо раскраснелось, блестело от пота, и она пила воду из зеленой пластиковой бутылки.
– Ты лазала по стене? – спросил я.
– Извини, Алекс. – Она села так близко, что я уловил запах пота. – Я знаю, ты хотел бы уйти со мной. Обязательно тебя возьму, как только выпишешься. – Тетя Бев посмотрела на часы. – Хочешь со мной на ленч?
– Они мне разрешат? – радостно спросил я.
– Боюсь, за территорию больницы тебя не выпустят. – Она достала из-под кровати мои туфли. – Но мы можем пойти в столовую на этом этаже.
Я поднялся. Еще нетвердо стоял на ногах, но тетя Бев поддерживала меня за локоть и помогла обуться.
– Перед спектаклем я поговорила с режиссером по подбору актеров, – сообщила она, пока мы медленно шли к столовой. – Роуз. Так ее звали. Как выяснилось, у Роуз сильный синусит.
Я поднял голову и увидел, что у тети Бев довольное лицо, будто она собирается сказать мне нечто очень крутое.
– Что такое синусит?
– Отвратительная болезнь, при которой такое состояние, словно тебе неделю молотили по лицу кулаками.
– Ты ударила Роуз по лицу? – воскликнул я.
Тетя Бев заухала. Так она смеялась.
– Нет. – Она нажала квадратную серебристую кнопку, открывшую дверь в столовую. – Речь о том, что у нее болезнь, которую я умею лечить.
Мы остановились в дверях, оглядывая столы и стулья. Я порадовался, что столовая практически пуста, а еда на полках холодильника с прозрачной дверцей выглядела привлекательнее той, что приносили на подносе. Тетя Бев взяла меня за руку, и мы двинулись к угловому столу под большими часами с картинкой мороженого, приклеенной под циферблатом.
– Я рассказала Роуз о тебе, что ты восходящая звезда. Этот Квентин Тара-как-его-там порадуется такому артисту. – Она села на металлический стул напротив меня и цокнула языком. – А потом я послала ей первоклассный флакон-ирригатор для промывания носовых пазух. Бесплатно.
Я не очень понял, о чем речь, но от ее улыбки сердце у меня забилось быстрее. И я почувствовал, что могу вдыхать глубже, чем раньше. Тетя Бев открыла меню с пластмассовыми корочками и принялась читать.
– Что будешь, Алекс? Печеный картофель с бобами и сыром? Как насчет омлета? Его можно заказать с беконом и перчиками.
Я покачал головой.
– Лук на гренках, пожалуйста.
Тетя Бев отложила меню и посмотрела на меня так, словно ее замутило.
– Правда, Алекс?
Я кивнул, и она погрустнела.
– Знаю, у тебя и твоей матери денег немного, но, пока я здесь, позволь тебя побаловать. Я тебя люблю. Честно. Закажу все, что ты захочешь.
– Лук на гренках, – повторил я. – Самое вкусное блюдо на свете. – И мой желудок громко заурчал.
Тетя Бев улыбнулась.
– Что ж, может, только этого мне и не хватает. Пожалуй, составлю тебе компанию.
Она сказала женщине за прилавком, что мы хотим, и я порадовался, что мы с тетей Бев будем есть одно и то же. Вернувшись за столик, тетя Бев произнесла:
– Хорошо, что у меня в сумке мятные пастилки.
После ее ухода я хорошо себя чувствовал, но вскоре настроение стало портиться. Думаю, я огорчил Аню, но не знаю, как и почему. Пытался объяснить ей, что это вопросы Руэна, и наивно ожидал, что она поверит, хотя мне не верит никто. Зачем я вообще рассказывал о нем другим людям? Почему Руэн велел мне сказать, будто я сам нанес себе повреждения, хотя я этого не делал? Когда врачи и медсестры теперь говорят со мной, то они ведут себя так, словно я совсем тупой или ношу с собой нож или иное оружие. Когда спрашиваю о маме, они не смотрят мне в глаза и отвечают: «Незачем тебе волноваться о маме». Или: «А теперь, Алекс, прояви терпение, пока твоя мама выздоравливает. Почему бы тебе не поспать?» Я просто хочу выписаться отсюда и проверить, в порядке ли она.