Мальчики-охотники за удачей на Аляске
Шрифт:
Несколько мгновений я лежал, глядя на яркое утреннее солнце, и печаль, которую я забыл в сладком сне, хлынула на меня, как поток, и я заплакал от одиночества и горя из-за ужасной судьбы моего дорогого отца. Но вскоре с эластичностью молодости я смог взять себя в руки и стал думать о будущем. Потом вспомнил, что мы с миссис Рэнк должны войти в комнату капитана и посмотреть его имущество, и начал торопливо одеваться, чтобы как можно быстрей выполнить эту печальную обязанность. Воспоминание о нелепых требованиях этой женщины вызвали у меня слепой гнев. С представлением о честности моего отца несовместима мысль о том, что он все эти
Как только я был готов, я спустился в жилую комнату, где миссис Рэнк сидела в кресле-качалке точно так же, как накануне вечером. Она всегда вставала рано, и я заметил, что она уже позавтракала, оставив мне на очаге кусок бекона и кукурузный хлеб.
Она не ответила на мое «доброе утро, тетя», поэтому я взял тарелку с очага и молча позавтракал. Мне совсем не хотелось есть, но я был молод и чувствовал потребность в пище. Миссис Рэнк заговорила, только когда я кончил есть.
– Можем пойти в комнату капитана и покончить с этим, – сказала она. – Естественно, что я хочу знать, получу ли свои деньги, которые потратила на твое содержание.
– Хорошо, – сказал я.
Она выдвинула ящик высокого бюро и достала оттуда маленькую шкатулку слоновой кости. Я знал, что в ней ключи, принадлежавшие моему отцу. Никогда раньше миссис Рэнк не трогала их, потому что капитан всегда запрещал ей и всем остальным заходить в комнату в его отсутствие. Даже сейчас, когда он мертв, казалось нарушением его желаний, когда эта женщина схватила ключи и направилась к дверям священной комнаты. Она сразу открыла замок и распахнула дверь.
Я нерешительно подошел и заглянул через ее плечо. Я иногда видел содержимое этого небольшого помещения, наполовину спальни, наполовину кабинета, и даже раз или два совсем маленьким заходил сюда в поисках отца. Мне показалось, что комната в полном порядке, но она пуста, в ней нет того, что было раньше. Должно быть, отец в тайне убрал большинство ящиков, стоявших вдоль стен, потому что они все исчезли, кроме одного большого морского сундука.
Вид этого сундука, однако, успокоил меня, потому что именно в нем, по словам отца, я должен искать свое состояние, если с ним что-то случится.
Старуха сразу подошла к сундуку, достала из шкатулки маленький ключ, вставила его в замок и с грохотом отбросила крышку.
– Вот твое состояние, – насмешливо сказала она. – Попробуй его найти.
Я наклонился, глядя в сундук. В одном конце лежала старая библия, в другом – сломанный компас. И все.
Женщина посмотрела на мое изумленное лицо и насмешливо рассмеялась.
– Еще одна ложь капитана, – сказала она. – Он лгал тебе об этом доме, лгал о том, что взял меня из милости, и лгал о состоянии в этом сундуке. Должна сказать, что капитан Стил был лжецом!
Я отшатнулся, с ужасом глядя в ее возбужденные глаза.
– Как вы смеете так говорить о моем отце! – в гневе воскликнул я.
– Как смею? – ответила она. – Да потому, что это правда, как можешь видеть сам. Твой отец обманывал тебя и обманывал меня. Я заплатила больше четырехсот долларов на твое содержание, думая, что в этой комнате достаточно, чтобы я могла получить их назад. А теперь я потеряю каждый пенни из этих денег, потому что поверила лживому морскому капитану.
– Вы не потеряете ни доллара! –
Она с любопытством и с жесткой улыбкой посмотрела на меня.
– Как? – спросила она.
– Буду работать и заработаю.
– Фу! Сколько может заработать такой мальчик? И что будет, пока ты зарабатываешь эти деньги? Одно ясно, Сэм Стил: ты больше не можешь здесь жить за счет старой бедной женщины, которая и так потратила на тебя четыреста долларов. Ты должен найти себе другое место.
– Я это сделаю, – сразу ответил я.
– У тебя есть три дня, – продолжала она, снова запирая комнату, хотя теперь для этого не было никаких причин. – И можешь взять с собой одежду, которая на тебе. Никто не скажет, что Джейн Рэнк не вела себя как христианка, хотя ее ограбили. Но если ты сможешь что-нибудь заработать, Сэм, надеюсь, ты вспомнишь, что ты у меня в долгу.
– Не забуду, – холодно сказал я и сказал искренне.
К моему изумлению, миссис Рэнк издала странное хихиканье – наверно, это должно было означать смех, хотя раньше я никогда не слышал, чтобы она смеялась. Это настолько меня возмутило, что я воскликнул: «Позор!», схватил шапку и выбежал из дома.
Дом стоял на небольшом холме лицом к заливу, и до края деревни Баттерафт было не менее четверти мили. От наших ворот дорога вела вниз по холму через небольшую рощу, здесь она разделялась, одна ветвь вела на берег, где стояли корабли, а другая через луг вела к деревне. Под деревьями отец построил широкую скамью, выходящую на залив, и здесь часами сидел, любуясь видом, а листва деревьев защищала его от горячего солнца.
Уйдя от миссис Рэнк, я направился к этой скамье – моему любимому месту отдыха, потому что его любил отец. Я был ошеломлен, неожиданно узнав, что я нищий; сразу после смерти отца эта новость ввергла меня в новое отчаяние. Но я понимал, что мне нужно действовать быстро, потому что женщина дала мне только три дня, и гордость не позволяла мне дольше оставаться в доме, где меня считали обузой. Поэтому я решил посидеть под деревьями, и решить, куда идти и что делать.
Но подходя к этому месту, я с удивлением обнаружил, что на скамье сидит человек. Он, несомненно, чужак в Баттерафте, потому что раньше я его никогда не видел, поэтому я пошел медленней, думая, что он поймет, что находится на частной земле, и уйдет.
Он не обращал на меня внимания, стругал палочку большим складным ножом. Он невысокий, коренастый, среднего возраста. Круглое лицо во всех направлениях изборождено морщинами, и волосы на висках редкие и седые. Он в синей фланелевой рубашке с черным платком, завязанным на горле; но, помимо этого у него самая обычная одежда, и я не мог решить, моряк ли он или сухопутный житель.
Главной привлекательной чертой в этом незнакомце было веселое выражение лица. Хотя теперь я был совсем рядом, он по-прежнему не обращал на меня внимания, но, продолжая стругать, громко рассмеялся: по-видимому, думал о чем-то веселом.
Я хотел пройти мимо него и спуститься на берег, где мог бы найти место, чтобы подумать в одиночестве, когда этот человек посмотрел на меня и подмигнул одновременно доверительно и загадочно.
– Ты Сэм? – спросил он, снова рассмеявшись.
– Да, сэр, – ответил я, возмущенный его фамильярностью и думая, откуда он может меня знать.