Мальчики-охотники за удачей на Аляске
Шрифт:
– Сын капитана Стила, как я полагаю? – продолжал он.
– Он самый, сэр, – сказал я и сделал шаг дальше.
– Садись, Сэм, торопиться некуда.
И он показал на скамью рядом с собой.
Я послушался, гадая, что ему нужно от меня. Повернувшись ко мне, он снова забавно подмигнул, потом стал серьезен и опять принялся строгать.
– Могу ли я спросить, кто вы, сэр? – сказал я.
– В этом нет никакого вреда, – ответил он с улыбкой, которая сделала его морщинистое лицо очень смешным. – Никакого вреда во всем мире. Меня зовут Набот Перкинс.
– О, – сказал я без особого интереса.
– Полагаю, ты никогда не слышал это имя?
– Нет, сэр.
– Ты помнишь свою мать?
– Очень немного, сэр, – ответил я, все более и более удивляясь. – Знаете, я был почти младенцем, когда она умерла.
– Знаю. – Он кивнул и как-то странно хмыкнул. – А ты знаешь, как звали твою маму до того, как она вышла за капитана?
– О, да! – воскликнул я, неожиданно сообразив. – Ее звали Мэри Перкинс.
Мое сердце сильно забилось, и я внимательно и умоляюще посмотрел на человека рядом с собой.
Набот Перкинс был охвачен новым приступом своеобразного веселья, плечи его поднимались и опускались, пока он не начал кашлять, и какое-то время я опасался, что он задохнется насмерть, не справившись с конвульсиями. Но вот он перестал кашлять и вытер слезы с глаз ярко-красным платком.
– Я твой дядя, парень, – сказал он, как только смог говорить.
Поистине, это новость, и она меня очень удивила.
– Почему я никогда раньше о вас не слышал? – спросил я.
– Не слышал? – с явным удивлением спросил он.
– Никогда.
Он внимательно осмотрел свою палочку и сделал на ней новый надрез.
– Ну, во-первых, – сказал он, – я с самого рождения никогда не был в этих местах. Во-вторых, вероятно, ты был слишком мал, чтобы помнить, даже если Мэри говорила о своем единственном брате до того, как умерла и покинула этот подлунный мир. И, в-третьих и в-последних, капитан Стил был такой человек, который мало о чем говорил, поэтому можно думать, что он никогда не говорил о своих родственниках. А?
– Наверно, это так, сэр.
– Вполне вероятно. Однако очень странно, что капитан не сказал обо мне ни слова, ни плохого, ни хорошего.
– Вы были другом моего отца? – с тревогой спросил я.
– Можно сказать, – уклончиво ответил мистер Перкинс. – Друзья бывают разные, от простых знакомых до любимых. Но мы с капитаном не были врагами, и десять лет назад я был его партнером.
– Его партнером! – удивленно воскликнул я.
Маленький человек кивнул.
– Его партнером, – с удовлетворением повторил он. – Но наши отношения были на строго деловой основе. Мы не якшались, не сплетничали, не хлопали друг друга по спине. Так что, честно говоря, не могу сказать, что мы были друзьями, Сэм.
– Понимаю, – ответил я, поверив в его объяснение.
– На этот раз я приехал сюда, – продолжал мистер Перкинс, обращаясь к ножу, который держал на ладони, – чтобы поговорить с капитаном Стилом по важному делу. Он согласился встретиться со мной. Но вчера вечером я встретился в таверне с Недом Бриттоном и впервые услышал, что «Сарацин» отправился к Дэви Джонсу [2] и прихватил с собой капитана. Поэтому я пришел сюда, чтобы поговорить с его сыном и моим единственным племянником.
2
В морских легендах Дэви Джонс – дьявол или бог моря.
– Почему вы не пришли в дом? – спросил я.
Мистер Перкинс подмигнул мне, его плечи снова затряслись, и я испугался, что начнется новый приступ кашля. Но неожиданно он остановился и несколько раз серьезно кивнул.
– Женщина! – тихо сказал он. – Терпеть не могу женщин! Особенно старух, склонных к спорам, как сказал о ней Нед Бриттон.
Я разделял его чувства и сказал ему об этом. Дядя посмотрел на меня ласково и дружелюбно сказал:
– Сэм, мой мальчик, я хочу все рассказать о себе, чтобы ты поверил, что я твой родной дядя, но сначала расскажи мне о себе. Теперь ты сирота и сын моей покойной сестры, и я единственный настоящий друг, который у тебя есть в мире. Рассказывай.
В личности Набота Перкинса было что-то вызывавшее доверие, а может, мне в одиночестве просто необходим был друг, поэтому я поверил дяде. Во всяком случае я без колебаний рассказал ему все о себе, включая свое горе о смерти отца и о неожиданном открытии, что я нищий и в долгу у миссис Рэнк.
– Отец часто говорил мне, – закончил я, – что дом принадлежит мне и зарегистрирован на имя миссис Рэнк, потому что он считал ее честной и думал, что в его отсутствие она будет защищать мои интересы. И еще он говорил, что в его комнате много ценных вещей, которые он собирал годами, и что одного содержимого старого морского сундука хватит, чтобы я был независим. Но когда мы сегодня утром осмотрели комнату, из нее все исчезло, а сундук был пуст, и я не знаю, что об этом думать. Я уверен, что отец никогда не лгал, что бы ни говорила миссис Рэнк.
Дядя Набот медленно и неровно засвистел моряцкий хорнпайп. Закончив последней дрожащей нотой, он сказал:
– Сэм, у кого были ключи от комнаты и от сундука?
– У миссис Рэнк.
– Ммм… Была ли комната темная, вся покрыта пылью, когда ты вошел в нее сегодня утром?
– Нн… не думаю, – ответил я, старясь вспомнить. – Нет! Теперь я вспомнил. Шторы были подняты, комната выглядела чистой и в порядке.
– Известно, – выразительно сказал мистер Перкинс, – что моряки не умеют содержать свои комнаты в порядке. Капитана не было больше пяти месяцев. Если бы все было нормально, на всем должен быть толстый слой пыли.
– Конечно, – очень серьезно сказал я.
– В таком случае, Сэм, следует предположить, что, пока ты спал, эта женщина вошла и забрала все, что могла. Капитан Стил не солгал тебе, мой мальчик. Но он допустил ошибку, считая эту женщину честной. Она воспользовалась тем, что капитан умер и ничего не может доказать. И ограбила тебя.
У меня и раньше было такое подозрение, и поэтому я не слишком удивился словам дяди.
– Можно ли заставить ее все вернуть? – спросил я. – Если она сделала такое злое дело, мы должны ее обвинить и заставить вернуть все, что принадлежит мне.