Мальчики-охотники за удачей на Юкатане
Шрифт:
– Все в порядке, сэр, – сказал я. – Мы все рискуем и понимаем это. И я думаю, что сейчас лучше всего договориться о том, что выкуп вашей усадьбы – главная цель нашей экспедиции. После этого те из нас, кто благополучно вернется, поделят остальное поровну. Что скажешь, дядя Набот?
– Очень хорошо, Сэм.
– Мне это кажется честным и справедливым, – добавил Арчи.
– Мы предоставляем корабль и экипаж, – задумчиво сказал мой отец.
– Это верно, сэр, – сразу сказал Аллертон, – но я в своих ящиках поставляю оборудование, которое важно для успеха экспедиции
– Мне подходит, – сказал мой отец, который больше думал не о договоре, а о том, чтобы подчеркнуть важность участия «Чайки». – Но уже поздно, ребята, и меня клонит ко сну. Наверно, моя деревянная нога уже уснула. Так что давайте об остальном поговорим позже. У нас будет время поговорить, прежде чем обогнем Горн.
И группа на палубе разошлась.
Глава 4. Мы чувствуем впереди опасность
Все после этого разговора были задумчивы, потому что нам было ясно: мы беремся за дело, подробности которого нам совершенно неизвестны. Я был слишком возбужден, чтобы сразу ложиться, поэтому взял Джо за руку, и мы прошли на нос, где звездный свет позволял видеть, как режет воду «Чайка». На носу стоял Чака, он собрался уходить, но я остановил его, сказав:
– Мы теперь все братья, Чака, и потому должны лучше знать друг друга. Теперь, когда мы знаем о твоем положении и звании в твоей стране, мы равны.
– Только это? – спросил Джо. – Аткайма ицтексов равен простому моряку?
– Я не простой моряк, Джо, – возразил я. – Я американец и в общественном смысле равен вождю. Я говорю не о звании, а об общественном равенстве.
– Капитан Сэм прав, – сказал Чака с улыбкой, которая прельстила бы женщину. – Равенство людей только в сердце и в уме.
Его готовность участвовать в разговоре, учитывая прежнюю сдержанность, удивила меня.
– Возможно, ты прав, – протяжно произнес Джо. – Но скажи нам, Чака, как ты думаешь, опасно ли наше предстоящее приключение?
Майя серьезно взглянул на него.
– Очень опасно, капитан Джо. – Каждый из нас для Чаки «капитан»; он считал это почтительным титулом, призванным доставить удовольствие. – Прежде всего опасность от ицтексов, но не очень большая, потому что я сын вождя. Больше опасны мопане, племя, которое ненавидит ицтексов. Но самые опасные могущественные тча, очень сильные, ревнивые и бдительные.
– Что это за люди? – спросил я.
Майя покачал головой.
– Мой отец не говорил мне. Когда я спрашивал, он дрожал, словно боялся, а мой отец смелый человек. Но страна тча очень маленькая, она в середине гор, и их легенда говорит, что их может открыть белый человек и стать их господином. Мой брат Пол белый человек.
– Значит, ты считаешь, что самая большая опасность нас ждет на пути к этому городу?
– Да. Путь долгий и трудный. Мопане следят за побережьем и нападут на нас. Свое племя я не видел много лет. Но когда я встречу людей из своего племени, они отнесутся ко мне как к сыну вождя и помогут нам. Однако ицтексы ненавидят белых, и я должен буду использовать всю свою власть, чтобы защитить белых людей от ненависти племени. Это будет опасно для вас, но не для меня.
– Понятно. Что ж, путешествие обещает быть интересным, – жизнерадостно заметил я. По правде сказать, опасность предстоящего пути привлекала меня больше, чем перспектива раздобыть сокровища. – Не всегда обязательно сражаться во враждебной стране, Чака, чтобы победить. Дипломатия и осторожность, подкрепленные здравым смыслом, лучше ружей и пистолетов. Не правда ли, Джо?
– Храбрость в уклонении от схватки часто оказывала нам добрую услугу, Сэм, – согласился мой друг.
Чака как будто одобрял такую точку зрения.
– Когда-нибудь мой брат Пол скажет вам больше, – пообещал Чака.
Я заметил, что, упоминая в разговоре с нами Аллертона, Чака называет его «мой брат Пол», и в том, как он это произносил, были любовь и привязанность.
– У брата Пола большой ум, мой брат способен видеть далеко вперед. И у него дядя большой человек – капитан Саймон Уэллс. Прошлым летом мы целый месяц провели с капитаном Уэллсом, который знает очень много удивительного и необычного.
– Да, он знаменитый господин электричества, это точно, – сказал Джо.
– Он дал моему брату Полу много удивительных вещей, чтобы помочь нам с мопане, ицтексами и тча. Эти удивительные вещи в семи ящиках. Когда-нибудь вы их увидите.
С этими словами майя ушел, а мы с Джо просидели еще час, обсуждая предстоящее приключение, пока наконец не легли.
На следующее утро дядя Набот был очень мрачен. Он пытался найти способ отказаться от участия в экспедиции – изящно и без ущерба для своей репутации. Наконец он сказал нам:
– На вас, мальчики, нельзя полагаться, я это понял. Мы решили заниматься устойчивой респектабельной прибрежной торговлей, где ничто не заставит нас не спать по ночам; и вот, мы всего лишь неделю назад вышли из порта, и вы ломаете все наши планы.
– Это забавно, дядя, согласен, – сказал я. – Но я уверен, что нас нельзя в этом винить. Виновата судьба, это на ней ответственность. Вспомни, что ты одним из первых вызвался участвовать в этом деле.
– В этом я ошибся, Сэм, – охотно признал он. – Я хотел соблюдать свои принципы, как должен делать честный человек. И клянусь, я буду держаться своих принципов. И не пытайся со мной спорить, не пытайся уговаривать. Точно, как меня зовут Набот Перкинс, я буду держаться за этот корабль, что бы ни придумали вы, безрассудные мальчишки!
– Даете ход назад, сэр? – спросил Арчи, который на самом деле очень забавлялся.
– Нет, сэр, ни на йоту. Я просто держусь своих принципов.
Мы все радовались его решению, потому что не хотели, чтобы он шел с нами. Мы знали, что он смел, но он способен доставить нам нежелательные затруднения, а округлая фигура не позволяет ему быть таким же активным, как остальные. Нет лучшего человека, чем Набот Перкинс, но мы все понимали, что ему безопасней на борту, чем в диких джунглях Юкатана; и мы подозревали, что без него будем в большей безопасности.