Мальчишка ищет друга
Шрифт:
«Вначале села, а потом спрашивает», — подумал Шура. Ему было и приятно, что Феня Рубашкина села рядом с ним, и немного боязно. То-то будет стыд, если Георгий Митрофанович вызовет его, а он не сможет ответить!
Должно быть, Феня Рубашкина заметила волнение соседа. Ей стало жаль Шурку. Наклонясь к нему, она зашептала:
— Не трусь, Курносый, я подскажу…
Шурка покраснел, как пион.
— Понимаете, не успел повторить кратные. Вчера такой суматошный день был…
— Ясное дело. Хотел попасть
— Вовсе нет. У нас есть сосед, Тошка Пугач. Так он… — но в это время Георгий Митрофанович сказал:
— Чоп! Может быть, вы со всем классом поделитесь своей новостью?
Опрос начался. Шура был уверен, что Георгий Митрофанович вызовет его. Назло вызовет, чтобы опозорить перед гостями. И всякий раз, как только учитель задавал новый вопрос, у Шурки ёкало сердце, и он лихорадочно листал учебник в поисках ответа. А Феня Рубашкина молча улыбалась. Но Георгий Митрофанович не вызвал Шуру.
Урок арифметики был последним. Когда Георгий Митрофанович ушёл в учительскую, Юра Погорелец усадил гостей за стол, и Андрей Шевякин сообщил:
— Ну, ребята, вот мы и пришли проверить, как вы выполняете свои обязательства. Прежде всего, сменные задания…
— То есть, как готовите уроки, — объяснила Феня Рубашкина.
— На сколько процентов выполняете производственные нормы… — продолжал Шевякин.
— Или, по-вашему, нет ли у вас двоек, — опять вмешалась в разговор Феня Рубашкина. — Может быть, есть и такие, которые не выполняют норму, а?
— И нахватали за это время двоек? — спросил Андрей Шевякин, сделав серьёзное лицо.
На этот вопрос ответа не последовало, хотя некоторые ребята заметно смутились.
В эту минуту Фёдор Калина, на которого ребята не обратили внимания, занятые разговором с Шевякиным, заглянул под шкаф и вытащил какой-то свёрток в пыльной бумаге.
— А это что такое? — спросил Калина. — Что это такое? — повторил он, поднимая свёрток высоко вверх.
Все обернулись к Калине, а Таня, бедная Таня похолодела, узнав свёрток. Это были остатки её завтрака, которые она запихнула под шкаф недели две тому назад.
— Посмотрим, какой клад здесь хранится! — и Федя стал с нарочитой осторожностью разворачивать бумагу. — О, да здесь целый продовольственный склад!
— Интересно, как всё это попало под шкаф? — удивился Андрей Шевякин.
Гости притворялись, будто не понимают, что это обыкновенный школьный завтрак, завёрнутый в бумажную салфетку и брошенный под шкаф.
— Давай, Калина, сюда! — показал Андрей Шевякин на стол. — Может быть, мы ещё чего-нибудь найдём… Ну-ка, показывайте свои рабочие места. — Он направился к Таниной парте и провёл пальцем по откидной доске. Как будто чисто, — удовлетворённо признал он, взглянув на палец.
«Ещё бы! — подумала
Если бы Шевякину вздумалось проверить у Тани, он бы сразу разочаровался. Но бригадир уже заглядывал в другую парту, за которой сидела Люся Карпенко, и сразу же обнаружил беспорядок.
— Почему у тебя откидная доска на одной петле?
Сорока стала оправдываться, но Андрей Шевякин только рукой махнул, а Калина что-то черкнул в своём большом блокноте.
Потом Калина и Феня Рубашкина открыли классный журнал, и девушка переписала фамилии тех ребят, которые получили двойки.
— Может быть, нужна наша помощь, ребята, так вы скажите, — предложила Феня Рубашкина.
— Мы сами справимся! — крикнул Колька Пышнов. — У вас и без того немало дела.
— Это правда, — согласилась Феня. — Почему же, в таком случае, вы не помогли Люсе Карпенко избавиться от двойки по географии, а Шуре Чопу — от тройки по арифметике? С такими знаниями, Чоп, трудно тебе придётся на заводе. Уж кто-кто, а мы это хорошо знаем.
Вдруг встала Таня Калмыкова и заявила:
— Это… Это мой завтрак…
Она сказала так тихо, что Калина не расслышал.
— Что ты говоришь?
— Я говорю, что это мой завтрак, — уже громко повторила Таня.
Андрей Шевякин перевёл разговор на другое, и Таня была ему за это очень благодарна. Бригадир спросил, могут ли ребята починить парту.
— Конечно, можем, — ответили сразу десять голосов. — И сегодня же починим.
— Почему же вы не сделали этого раньше?
— Вот мы придём к вам, так тоже будем так придираться… — пригрозил Юзеф Янковский.
— Приходите, — согласилась Феня Рубашкина. — И проверяйте со всей строгостью. Мы будем считать, что вы хотите помочь нам.
— Это правильно, — подтвердил Андрей Шевякин. — Какое же это будет соревнование, если мы не будем друг другу помогать?
Пятиклассники обещали, что будут помогать рабочим изо всех сил.
— Но прежде всего, ребята, вы помогайте друг другу, — предупредил Андрей Шевякин, — чтобы хорошо учились не только Колька Пышнов и Катя Руденко, а все пионеры.
Запятая не на своём месте
Тошка не бросил своего крольчатника, но всё же с каждым днём всё больше и больше втягивался в заводскую жизнь. И в этом немалую роль играл Фёдор Калина — тот самый Калина, который сомневался, выйдет ли из Антона толк.
— Кто старое помянёт, тому глаз вон, — в первый же день заявил Калина. — Мы не назад, а вперёд смотрим. Так и называют нас: вперёдсмотрящие. Покажешь себя настоящим человеком, так, может быть, и в бригаду возьмём, когда закончишь ученичество. Всё зависит от самого тебя. Ясно?