Мальчишка в нагрузку
Шрифт:
Кривцова хмыкнула из-под сумки.
– Ничего не украли. Все просто плохо.
Во-первых, плохо и неудобно ей было прятаться под сумкой. А потому Наташка отбросила ее и трагическим голосом заявила:
– Меня, Жужа, в театральный кружок не взяли. Вот.
Да, это плохо, когда куда-то не взяли. Это Жужа по себе знала – ведь родители никогда не брали ее с собой, разъезжая по стране и зарубежью. Разве что на моря – что, конечно, хорошо, но не считается. Это же не по делу…
Жужа совсем ушла в мысли о родителях и своих обидах на них, поэтому не услышала начала Наташкиного страстного монолога:
– …Да,
– А там было прослушивание? Кастинг? И ты его не прошла? – тут же включилась в разговор Жужа, которая от своего друга детства знала много из жизни артистов. К тому же тем самым ей хотелось попытаться выяснить, что же Наташка говорила в самом начале…
Но та, смахнув на сумку последнюю слезу, недовольно фыркнула:
– Какой кастинг? Ты разве не слышишь, что я тебе говорю? Меня не взяли только потому, что я девчонка! Да! А не мальчишка!
– Ты уверена? – удивилась Жужа.
– Да! – От кривцовских слез не осталось и следа: все они или разлетелись в разные стороны, или испарились от горячего гнева хозяйки.
– Так и сказали?
– Да.
– Ну, ты это… Ну, не расстраивайся… – Жужа даже не знала, что и сказать.
– Сама не расстраивайся!
– Да я и не…
Наталья Кривцова покраснела и снова собралась рыдать.
Класс начал наполняться учениками – закончилась перемена. Жужа схватила за рукав Кривцову, подцепила за ремешок ее многострадальную сумку и, пока учительница не пришла, выскочила с коридор. Наташка явно с удовольствием бежала за Жужей следом – до самого тупика в конце коридора. Там на переменах обычно всегда собирались те, кто хотел посекретничать.
– Все, Кривцова, – перевела дух Жужа, удобно устраиваясь на полу. – А теперь давай по-нормальному рассказывай.
Недалеко от Жужиной школы находился Дворец детского творчества. Кружков там было видимо-невидимо. И в том числе детский театр. Существовал он уже много лет. Спектакли там ставились очень интересные – такие, что даже на конкурсы и гастроли театр ездил их показывать. Именно туда и приспичило пойти записаться Наташе Кривцовой. Была она девушка симпатичная, бойкая, голосом обладала громким, стихи запоминала легко. Об этом она и заявила руководителю театра, когда пришла туда проситься. Для компании она взяла с собой подружку Гулю – во всех смыслах девчонку мало выдающуюся. Взяла для контраста: Гуля, решила Наташка, в театральном кружке не понравится, а она уж точно на этом контрасте произведет впечатление. Гульку отбракуют, а ее возьмут.
– Пойдем, Гулька, ты же талант! – уверяла Наташка Гулю, которая смертельно боялась с самого первого класса записаться в какой-либо кружок, даже в кройки и шитья или «Юный любитель кактусов». – Ты поешь хорошо, и фигура у тебя балетная! Такие на сцене всегда востребованы!
Если похвала ее хорошему пению не произвела на худосочную Гулю должного впечатления, то оценка фигуры как «балетной» попала в точку. Так что в один прекрасный день, специально намеченный для этого будущей артисткой, обе девочки заявились в театральный кружок.
Как там было замечательно! Настоящий бархатный занавес, скрывающий сцену, ряды кресел, полумрак… На стенах большие фотографии со сценами из разных спектаклей, специальные осветительные приборы в дальних углах…
В большой комнате за сценой, куда привели Наташку и Гулю ребята, обнаружившие их бродящими по зрительному залу, было еще интереснее. Из шкафов торчали настоящие театральные костюмы, тут и там стояли бутафорские клумбы с цветочками, симпатичные витые заборчики, на столах лежали мечи в ножнах и без, деревянные кинжалы, издали очень похожие на настоящие, короны и скипетры, поддельные яблоки, вееры, пластмассовые кости, маски и многое другое.
Наталья, стараясь не отвлекаться на всю эту прекрасную дребедень, с интересом рассматривала девчонок и пацанов, которые занимались кто чем: кто что-то мастерил, кто на пару или в одиночку разучивал какие-то движения, кто переписывал текст в тетрадку. Среди них было даже несколько знакомых – и из Наташкиной школы, и из соседней, двадцать восьмой. С кем-то из них она успела даже поздороваться.
А с руководителем кружка – Викторией Кирилловной, как заранее узнала Наташка, ей пришлось говорить одной. Трусиха Гуля как уткнулась взглядом в лежащие на дальнем стуле полосатые брюки с пришитым к ним лисьим хвостом, так и не смотрела больше ни на кого и ни на что. Впрочем, Наталья, приглашая Гулю в напарницы, на другое поведение с ее стороны и не рассчитывала…
– К сожалению, девочек мы сейчас в наш театр не принимаем, – улыбнувшись, сказала режиссер театра Виктория Кирилловна.
– Как? Почему? А мальчиков? Мальчиков берете? Или никого не берете? – Наташка сразу растерялась, а потому затараторила быстро-быстро.
С этой осени в театре начали репетировать новую пьесу. Ее долго разыскивала Виктория Кирилловна. В ней действовала целая куча принцесс, королев, волшебниц и русалок – и все это специально для того, чтобы занять в спектакле всех девочек, которые были в составе детского театра. А было этих девочек раза в четыре, если не в пять, больше, чем мальчиков. На каждую роль приходилось по две, а то и по три исполнительницы. И все равно, даже в этой многолюдной и перенаселенной пьесе ролей, пусть самых маленьких, всем девочкам не хватало. Ну не выгонять же их? Виктория Кирилловна даже на роль стражников утвердила девчонок: она приклеивала им пышные усы и заставляла говорить грубыми голосами.
Так что уж какие там новенькие?
И тем не менее девочкам талантливым были бы рады всегда. Ведь хороших артисток на главные роли не хватало. Хоть в принцессы рвались все, Виктория Кирилловна проводила жесткий отбор. Так что на некоторые роли исполнительниц еще не было. И потому репетировали пока другие сцены – те, в которых эти персонажи не были задействованы.
Об этом и рассказала Виктория Кирилловна скисшей претендентке Кривцовой и безмолвной Гуле, которая продолжала прикидываться ветошью…
Это же самое поведала Наташка Жуже.
– …На некоторые роли никого нет, понимаешь?
– Ага, – кивнула Жужа. – Понимаю. Есть шанс.
– Шанс-то есть. И есть способ попасть к ним в театр, – вздохнула Наташка. – Это Кирилловна сама сказала. Способ простой. Но трудноосуществимый.
Выдав такое труднопроизносимое слово, она многозначительно посмотрела на Жужу.
– Ну?
– Чего – «ну»? Если девочка хочет записаться в театральный кружок, она должна привести с собой мальчика, который тоже в этот кружок ходить будет! – подняв палец вверх, точно колдунья заклинание, произнесла Наташка. – Это так мне на прощанье руководительница сказала.