Мальчишник. Райское наслаждение
Шрифт:
Постепенно мне стало легче от сознания, что все-таки это был сон. Я отбрасывала факт измены, легкость в принятии решения, потому что этого на самом деле не происходило. Мало ли что приснится. Ребусы, которые подбрасывает нам подсознание, разнообразны. Во сне мы себя не контролируем. Правда, есть теория, что сны — отражение действительности, ответ на наши потаенные желания. Не знаю, вряд ли мне хотелось, чтобы мужчина, забравшийся в мой дом, оказался со мной в постели и грубо взял меня. С другой стороны, мою неудовлетворенность нет смысла отрицать. Коктейль из желаемого и действительного был странным. Я сказала себе, что нечего все усложнять. Сон есть сон. Если мне было хорошо с Платоном, ну, назовем его просто чужим мужчиной, это ничего не значит для реальной жизни. У меня есть муж, есть семья, обязательства. Есть проблемы, но я уж как-нибудь решу их сама. Наберусь смелости — и решу. Два разумных существа обязательно найдут общий язык.
Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, я решила, что у меня уже достаточно сил для того, чтобы спуститься в кухню. Я поднялась на ноги, сделала шаг и вскрикнула от боли. Резко опустившись на кровать, я гадала, что это было? Добравшись до выключателя, я почему-то со страхом нажала на него. Меня все еще преследовало воспоминание, как сильные пальцы не дали мне сделать этого. Я приказала себе забыть дурацкий сон и оглянулась: на ковре возле кровати лежала странная вещица. Подойдя поближе, я охнула и опустилась на ковер. Это была золотая булавка для галстука с довольно крупным отливающим холодным голубоватым блеском камнем…
ТОСКА ПО ВАСИЛИСЕ
Первая встреча показала, что все рассчитано правильно. Никаких препятствий для подписания выгодной сделки нет. Пожалуй, в этой ситуации Льва больше радовал не сам факт, а то, что время до конца командировки сокращалось. Они уложатся в неделю. Правда, Голубеву об этом Лев пока решил не сообщать. Его партнер от души радовался очередной возможности отдохнуть от домашних неурядиц. Для него было подарком судьбы оказаться подальше от своей благоверной, «помальчишничать» в сугубо мужской компании. Лузгина давно удивляло такое положение вещей, но личная жизнь партнера — тема запретная, если только тот не начнет разговор по собственной инициативе.
Лузгин пытался представить, что дома его ждет Жанна с ее вечными недовольствами, выставленными напоказ прелестями, которыми, увы, любовался не только он (что выяснилось практически сразу после развода, подтверждая поговорку о том, что муж всегда обо всем узнает последним). Его передернуло. Какое счастье, что эта женщина больше не существует в его жизни. Но стоило Льву подумать, что она может сейчас оказаться рядом, как это стало еще одной причиной для сокращения командировки. Не хватало ему встретиться с Жанной. Перелететь океан для того, чтобы иметь «удовольствие» снова увидеть ее розовощекую с веснушками физиономию. Раньше они его умиляли, а сейчас вызывали брезгливость, как будто то были следы несмываемой грязи. Вероятность мала, но все же. Почему бы нет? Он ведь не знает, в каком из городов Штатов живет его бывшая супруга. Жанна не выберет провинциальную Оклахому. Лас-Вегас с его игорным бизнесом — то, что нужно. Лев вспоминал, как она любила сидеть с ним рядом за партией в преферанс или покер. Она изводила его этим, но однажды призналась, что сама с удовольствием села бы за стол в качестве игрока. Она тоже играла. Только при одном условии: они всегда делали это в разное время. Лузгину не хотелось нервничать из-за Жанны за игровым столом. Ему было хорошо только в мужской компании. Вот в этом они с Жанной совпадали: ей тоже было хорошо в мужской компании, только исход общения для обоих был очень разным.
Стряхивая с себя ненужные воспоминания, Лев смотрел в окно. Машина везла их в казино. Что еще делать поздним вечером в Лас-Вегасе?
— Мечтаю раствориться в эмоциях и страстях! — взволнованно сказал Голубев, когда машина остановилась у сверкающего здания казино.
— Лучше не растворяться, а сохраняться, друг мой, — наставительно произнес Лузгин. Он считал, что имеет все основания поучать. Гордей в игре — пацан, он же — игрок со стажем.
В казино, с которого Лузгин и Голубев начали экскурсию, было невероятно шумно. Звон монет, возгласы проигравших и выигравших, монотонные голоса крупье. Лузгину все это нравилось, но, как он понял только сегодня, не до такой же степени, чтобы это стоило разлуки с Васей. Он звонил ей практически каждый день. Он бы делал это чаще, но боялся показаться навязчивым. К тому же голос ее не вибрировал от радости, когда Вася отвечала ему. Она говорила устало, будто бы с большим удовольствием занималась чем-то другим, пусть менее значимым, но не связанным с ним, Львом Лузгиным. Весьма вероятно, что ему все это только казалось, но на душе было совершенно пакостно.
Борясь с желанием набрать Васин номер, Лев остановился и осмотрелся по сторонам. Благословенное место, где нет ни времени, ни внешнего мира. Только игра, азарт, деньги, горечь проигрышей и сладость ощущения власти над партнерами. Все вокруг сверкает, какой калейдоскоп лиц, а какая гамма эмоций. Лев надеялся, что этот невероятный азарт передается по воздуху. Это должно отвлечь его от мыслей о Васе.
Глядя на автоматы, Лузгин решил, что можно начать с них. Все просто, быстро. Эффект мгновенный: проигрыш, выигрыш, как в любой азартной игре. Но у Голубева был другой настрой.
— Рулетка! — он взял Льва за локоть и решительно потащил к зеленым столам.
Эта поездка стала для Лузгина сущим адом. Испытание, которому он подверг себя добровольно, изматывало, лишало покоя. На фоне довольного, сияющего Голубева Лев смотрелся бледненько, невесело.
— Ну, что с тобой происходит? — озабоченно спрашивал Гордей, вглядываясь в потускневшие голубые глаза Льва. — Ты меня пугаешь.
— Я сам себя пугаю, — закуривая очередную сигарету, мрачно отвечал Лузгин. Сегодня ему не везло даже в игре.
— Мы так не договаривались, слышишь? Знаешь, сейчас мне кажется, было бы лучше, если бы ты остался дома.
— Я же просил. Ты не согласился. Чем ты не доволен теперь?
— Ты не хочешь расслабиться, — возмущенно начал Гордей и его такой сексуальный, полный томной неги голос зазвенел металлом.
— Перестань визжать. Здесь и так достаточно шумно.
— Лева, давай как в добрые старые времена оторвемся, — Гордей пропустил грубость мимо ушей, легко дотронулся до его плеча. Лузгин вздрогнул. — Не могу я тебя таким видеть!
— Что я должен, по-твоему, делать?
— Сегодня мы играем. Выигрываем, проигрываем — все равно. Потом идем в ближайший бар и выпиваем по паре коктейлей. Закажешь сам, самый любимый.
— Мне противно произносить на английском «Кровавая Мэри».
— А как насчет «Мексиканца»? — Голубев терпеть не мог этот коктейль. Трехслойная смесь из бананового ликера, сока и текилы, а Лузгину такие адские смеси были по душе.
— «Кровавая Мэри» — никакой мешанины на этот раз, но язык не повернется.
— Я сделаю это за тебя, только стань, ради бога, живым человеком, — Голубев сложил в мольбе руки. — Ты разбиваешь мне сердце.
— Да ладно тебе, — отмахнулся Лузгин. — Где оно у тебя?
Голубев не обижался. Он знал, что Лев имеет в виду его бесконечные связи, которые он легко заводил и легко разрывал. Ничего обременяющего, никакой нервотрепки, все на уровне эмоций, мимолетных желаний жаркого сердца. И чем это плохо? Например, у него нет таких проблем, как у Левы. Он не страдает из-за того, что жена осталась за океаном. Осталась, ну и слава богу. Отдохнуть друг от друга — счастье. Леве сложнее — он тоскует по Василисе. Звучит сказочно и романтично. Голубев ощутил жгучую зависть: в его жизни давно нет того, что вносит в отношения с женщинами страсть, пикантность. Жалеет ли он об этом? Гордею не захотелось отвечать на этот вопрос, но выглядеть таким потерянным, как Лузгин, тоже не было никакого желания. Лева страдает. Настоящей любви без страданий не бывает. Так все говорят. Но Гордея такой вариант не устраивал. Жизнь одна, тратить ее на такую ерунду — верх легкомыслия. Как можно тосковать, тратить время на страдания, когда жизнь так скоротечна. Лева, Лева… Серьезный человек, а поступает как мальчишка. В юном возрасте это простительно, но на четвертом десятке уже выходит за все границы.