Маленькая частная война

Робертс Нора

Вы были не правы, — тихо сказала она, в упор взглянув на Соммерсета. — Я обычно стараюсь в ваши стычки не вмешиваться. Но вы были не правы. Она ни на минуту не забывает об этой девочке. Все ее мысли так или иначе связаны с Никси. Каждый день, каждый час.

Она пересекла вестибюль и начала подниматься по ступенькам вслед за Евой.

Разгневанная Ева вошла стремительным шагом в свой кабинет и столь же стремительно повернулась к Пибоди.

— Даллас…

— Не разговаривай со мной!

— Он был не прав. Я только

это и хотела сказать.

— Просто дай мне минутку. Не разговаривай со мной.

Ей надо было пережечь в себе все это: возмущение, оскорбление и чудовищное, заползающее в душу подозрение, что на самом деле он был все-таки прав.

Она отстранилась от Никси, отступила на тот необходимый шаг, который позволил ей восстановить профессиональную объективность. За это ей нечего извиняться. Но она отдалилась еще на один шаг, на этот раз по личным причинам. Ей необходимо было отступить, чтобы удержаться и не спроецировать ситуацию на себя, не отождествить себя с девочкой, которую она обязана была защищать. С потерянной, перепуганной, одинокой, глубоко травмированной девочкой.

«У меня все было не так, не так, не так!» — твердила себе Ева, меряя шагами комнату. Но в результате разве не стали их судьбы до ужаса одинаковыми?

Она сорвала с себя куртку и швырнула ее на кресло. Никси попадет в жернова системы, как попала когда-то она сама. Может, ей повезет. А может, и нет. Может быть, остаток жизни ей суждено провести, вновь и вновь переживая в ночных кошмарах то, что Соммерсет назвал «невыразимым ужасом».

Ева подошла к окну, но не увидела трепещущей на ветру листвы, уже утратившей золотистый оттенок. Перед ней предстало лицо полицейского, склонившегося над ее больничной койкой, когда ей было восемь лет.

— Кто ты? Как тебя зовут ? Где твои мама и папа?

«Дайте мне факты! — думала она теперь. — Дайте мне факты, чтобы я могла вам помочь. Я не стану ахать и причитать над этим несчастным ребенком. Мне работать надо».

Она на мгновение закрыла глаза и овладела собой. Да, у нее есть работа.

— Начинай проверять связи Киркендолла. Друзей, партнеров, членов семьи, — сказала она, не поворачиваясь. — То же самое насчет Айзенберри. Найдешь совпадения — мы их прокачаем.

— Да, мэм. Хотите кофе?

— Да, я хочу кофе, потому что я все еще среди живых. Спасибо.

Ева повернулась в тот самый момент, как в комнату вошел Рорк. Должно быть, он что-то заметил, что-то прочел по ее лицу, потому что тут же остановился и нахмурился.

— Что случилось?

— То же, что и всегда. Все та же гора трупов в морге.

— Ева…

— Оставь это, будь так добр!

Рорк хотел еще что-то сказать, она видела, как борьба отражается на его лице. Но в конце концов он просто кивнул.

— Хорошо. Где мне расписаться в получении нового задания?

—. Получишь прямо здесь. Подозреваемый Киркендолл Роджер, отставной военный в чине сержанта. Свишер представлял его жену в деле о разводе. Дело он выиграл. Судья, слушавший дело, был убит пару лет назад. Бомба в машине. Женщина, социальный работник, выступавшая по тому же делу, была задушена в постели. Свидетель, медицинский эксперт-травматолог, была зарезана, и, похоже, идиот, которого за это посадили, просто оказался не в то время не в том месте.

— Судя по всему, ты нашла нужного тебе человека.

— Он еще не в камере. Он совладелец школы боевых искусств в Квинсе. Шикарное местечко. Его партнер — мастер Лу.

— Дракон Лу?

— Да. — Теперь Ева хотя бы сумела улыбнуться, но улыбка не согрела ее глаз. — Кто сказал, что между нами с тобой нет ничего общего? Видел, как он вытер пол тем корейцем, когда получил свое третье олимпийское золото?

— Да, видел. Я сидел в первом ряду.

— Ну, значит, между нами не так уж много общего. Я видела это по телевизору в баре «Адской кухни». Как бы то ни было, Лу чист. Все его сделки с Киркендоллом осуществляются через магию электроники. Документы и денежные переводы. Говорит, что шесть лет не видел своего партнера. Я ему верю.

— И ты хотела бы, чтобы я проследил переводы и депозиты?

— Точно. Все оборудование Лу в твоей компьютерной лаборатории. Офицер, забравший его, подтвердил доставку.

— Приступаю к работе. — Но сначала он подошел к ней, провел костяшками пальцев по ее щеке. — Не люблю видеть тебя печальной.

— Гарантирую тебе улыбку от уха до уха, как только закрою это дело.

Он поцеловал ее:

— Ловлю вас на слове, лейтенант.

Пибоди тактично дождалась его ухода и только после этого принесла кофе.

— Хотите, я поработаю на вашем втором компьютере?

— Да. — Ева взяла чашку. — Я собираюсь обмозговать теорию Янси. Если Киркендолл прошел кардинальную пластическую хирургию, разве не логично предположить, что в первую очередь он доверится военному хирургу? Кадровый военный с почти двадцатилетним стажем — вряд ли он обратится к штатскому.

— Кардинальную хирургию полагается регистрировать, — напомнила Пибоди. — Нельзя радикально менять внешность, не подав документы на новое удостоверение личности. Если Янси прав и он действительно лег под нож, нам следует искать подпольного хирурга.

— Его готовили для спецопераций, таким людям часто меняют внешность. Временно или постоянно. Посмотрим, делали ли ему какие-нибудь операции за годы службы и кому он это доверял.

Ева села за свой стол, вызвала файл с военным досье Киркендолла. И тут в кабинет вошла Мира:

— Извините, что прерываю.

— Да? — Скрипнув зубами от досады, Ева отодвинулась от стола. — Что?

— Мне нужно поговорить с вами о Никси.

— Послушайте, вы же отвечаете за ее консультирование. Хотите провести сеанс — выбирайте любое место. Только не здесь.