Маленькая голубка

Фрост Лэйла

Выражение его лица стало страшно жестким, но тон был мягким, когда он спросил:

— Что тебе нужно?

— Ничего, — он нахмурил брови, и я вжалась в диван, что только заставило его нахмуриться еще больше. Поскольку он не хотел уходить, пока я не заговорю, я сказала: — Я хотела извиниться за вчерашнее. Этого больше не повторится.

Выражение его лица оставалось напряженным, но он поднял подбородок и ушел.

Ну что ж.

Извинения приняты?

***

На

следующее утро меня разбудила не мисс Вера. Это был нахмурившийся козел и он появился даже раньше, чем мисс Вера.

Я была раздражена ранней побудкой после того, как ночь напролет ворочалась в постели.

Я была еще более раздражена, когда, придя в гостиную, увидела, что на моем подносе нет кофе.

И я была ужасно недовольна, когда увидела, что мой завтрак — это фриттата с кабачками, грибами и нарезанной колбасой.

Я отодвинула кабачок в сторону, но он был настолько мелко порезан, что пропитывал собой каждый другой кусочек еды. Остальная часть фриттаты была произведением восхитительного искусства, поэтому включение кабачка бесило еще сильнее.

Я ненавижу мистера Фредди.

***

Несмотря на то, что я начала читать во время завтрака, я успела прочесть всего несколько глав скучной книги о древних цивилизациях, когда громила принес обед.

Отчаянно нуждаясь в человеческом общении, я отложила iPad, чтобы поздороваться с ним, но он поставил поднос на стол и быстро убрал свою задницу, словно комната горела.

Я плохо пахну?

При мысли о неприятных запахах я вдохнула и с облегчением передернула плечами, когда из-под крышки не донеслось ни малейшего запаха тунца. Я взволнованно отмахнулась от него, чтобы увидеть еще один бутерброд. Я не была уверена, что это такое, но это был не тунец, так что это был шаг в правильном направлении.

Я неуверенно откусила кусочек, а потом скривилась.

Курица с розмарином.

Я несколько раз предлагала съесть свои остатки еды, и вот, наконец, воспользовавшись этим, мне принести курицу с розмарином.

Я сняла верхний кусок хлеба, желая снова съесть листья салата, помидоры и сыр, но там не было ничего, кроме ужасной курицы с розмарином.

Отложив его в сторону, я схватила маленькую ложку, которая лежала возле половинки апельсина.

Кто дает кому-то половинку апельсина и странную ложку?

Отломив дольку, я отправила ее в рот, но быстро поняла, что это вовсе не апельсин. Это был горький, терпкий, отвратительный грейпфрут.

Глупый грейпфрут, присвоивший себе доброе имя вкусного фрукта, чтобы обмануть людей и заставить их думать, что он тоже вкусный.

Отказавшись от обеда, я взяла в руки iPad, чтобы почитать эту дурацкую книгу.

“Девушка может

выдержать только определенное количество времени в Месопотамии, прежде чем пожелает, чтобы ее уничтожили завоеватели.”

Глава 7. Больной ублюдок

Джульетта

Я не могу этого сделать.

Я просто не могу это есть.

Я уставилась на свой ужин — тройное дерьмо из кусочков свинины с шалфеем, залитой розмариновым соусом, и соте из кабачков. Я годами жила на маленьких, дрянных порциях. Я должна была смириться и проглотить эту отвратительную пищу, но я не могла сделать это снова. Просто не могла.

Целую неделю все мои блюда состояли исключительно из еды, которую я ненавидела. Сэндвичи с тунцом. Курица с розмарином. Свинина с шалфеем. Омлеты с колбасой и орегано. Гарниры из кабачков и отвратительных грейпфрутов — я даже не знала, что ненавижу их.

Меня наказывали.

Я начала подозревать это уже через пару дней, потому что, действительно, какова вероятность того, что они продолжат случайно подавать мне мои самые ненавистные блюда? Но мне казалось, что я занимаюсь самовнушением — думаю, что кто-то планирует еду так, чтобы поиздеваться надо мной.

Потом стало ясно, что это не случайность.

Это была спланированная и точная пытка.

Потому что едой дело не ограничилось. Телевизор больше не работал. Мой iPad исчез, и я не могла спросить у мисс Веры, потому что она тоже исчезла. Моя одежда снова стала не по размеру, а банные принадлежности были заменены на те же дешевые средства, которыми я пользовалась дома.

Мне захотелось чего-нибудь вкусного.

Я была измотана благодаря головорезам, которые каждый день будили меня рано утром.

Я сходила с ума от того, что сидела в комнате без телевизора и книг.

А поскольку вместо мисс Веры были безмолвные козлы, мне было одиноко. Страшно одиноко.

И я сорвалась.

Подскочив к двери, я постучала в нее. Когда никто не пришел, я закричала:

— Я не буду это есть!

Никакого ответа.

— Я голодная! — я пыталась докричаться, надеясь, что кто-нибудь сжалится надо мной и моей неспособностью заставить себя съесть блюдо из шалфея и кабачков.

Но все равно ничего.

— Как же я вас всех ненавижу! Просто дайте мне какой-нибудь чертов тост. Вообще-то, просто дайте мне хлеб. Мне все равно, козлы!

Ничего.

Я одна.

Я всегда одна.

Запертая и задыхающаяся, я чувствовала, что четыре стены, в которых я находилась, как будто смыкаются. Застрявший в горле всхлип вырвался из меня, и я прокляла свою слабость. Я должна была быть сильнее. Я должна была выдержать.

Я не должна была сломаться.