Маленькая хозяйка большой таверны
Шрифт:
— Сними маячки! — потребовал у меня. — И один, и второй. — И тут же оскалился: — Иначе я сниму их сам!
И в свете луны снова блеснул его кинжал.
— Не подходи! — быстро заявила ему. — Значит, ты хочешь, чтобы я сняла маячки?.. Хорошо, я это сделаю, но сама. — Оставалось придумать, как это провернуть. И еще, как их найти. — Но скажи мне, где они?!
В том, кто их поставил, у меня не было ни малейших сомнений.
Конечно же, один из них принадлежал Эдварду. Высший Маг в очередной раз проявил озабоченность моей судьбой. Когда это произошло, доподлинно мне было неизвестно. Возможно, еще на приеме в Торговой Гильдии или же в таверне, когда он всех нас спас в Ночь Длинных Клинков.
Но то, что маячок стоял на мне уже давно, я нисколько не сомневалась. Именно так Эдвард нашел меня в книжной лавке Фарента — и никакое это не божественное проведение и не слежка…
Второй маячок, уверена, на меня поставил человек Апарди. Возможно, тот самый, кто похитил из «Королевского Клинка» Эмилию. Либо это произошло позже, потому что Эдвард приходил ко мне этим вечером и ничего не почувствовал.
Но как бы там ни было, вернее, кто бы ни поставил на меня маячки, они могли определить, где я нахожусь в любой момент времени и отыскать меня даже здесь, на Матросской улице…
Но этой ночью Эдварду было не до меня — он приходил предупредить, что станет руководить большой операцией. К тому же, если бы Эдвард хотел, то он давно бы вычислил мои хаотические передвижения по городу — и то, что я ездила к Шерцу, и то, что я посещала дом Додсонов. Надо признаться, эти самые передвижения могли вызвать множество вопросов у любого.
Но они у него не вызвали, значит, он за мной не следил.
Что же касается Апарди… Кто знает, может, главарь Лилий решил, что я наконец-таки отправилась за его сокровищами, и что не стоит мне мешать ему их привезти, потому что я и так уже в его руках?
Но они ошиблись — и один, и второй.
Я не сидела в своей таверне и не искала казну и архив проигравшей партии. Вместо этого стояла напротив чудовища, а за дальними кустами на противоположной стороне улицы сидел в засаде мой брат.
Именно тогда, повинуясь приказу того, кто жил в теле Тодда Уилса, я полыхнула Огненной магией у себя по груди. Потому что с его слов выходило, что невидимые глазу маячки находились на моем теле где-то с правой стороны, в районе ребер.
Убрать руками их было невозможно, но Огненная магия вполне могла выжечь.
И я попробовала. Ну, как сумела.
Ни жакету, ни рубашке это не понравилось, да и мне самой, признаюсь, не особенно — потому что несколькими ожогами я все-таки обзавелась. Но чудовище молчало, и я попыталась сделать это еще раз. Снова перестаралась, но когда уже собиралась ему сказать, что сжигать себя заживо на его глазах я не стану, Тодд Уилс кивнул.
Подтвердил, что магических меток на мне больше нет, и мы можем поговорить.
— Значит, ты хочешь со мной поговорить, — произнес он.
Я уже давно поняла, что его голос отличался от того, который я слышала в первую нашу встречу. Да и поведение, надо признать, мало походило на то, с чем я столкнулась на улицах Виллерена, когда он пытался меня прикончить, приняв за гулящую девицу.
Передо мной стоял совсем другой человек.
Черный, я уже это знала. Тот, кто воплотился в Тодде Уилсе после его смерти, а теперь вышел на первый план, подавив личность того, кому принадлежало это тело.
И это было как раз то, что мне нужно.
— Да, — сказала ему, — я хочу с тобой поговорить.
— Ты заинтересовала меня, — отозвался он. — Но говори быстро, пока я не потерял свой интерес.
— Хорошо! — согласилась я. — Обещаю, что сделаю это быстро, и интерес ты свой не потеряешь. Я знаю, кто ты такой, и понимаю, что ты испытал, когда открыл глаза в чужом теле.
Он что-то прорычал. Негромко, но я все же услышала.
Впрочем, с мысли меня это нисколько не сбило.
— Могу представить, насколько сильным было твое потрясение, потому что переход в иное тело даже врагу не пожелаешь. Наверное, в это время включается ускоренная регенерация, потому что занять можно только место умершего человека… К тому же, чужая память и чужая личность нападают на твой разум, пытаясь стать частью тебя, и голова раскалывается на части. Думаю, ко всему этому добавилось еще и не слишком приятное понимание того, что ты находишься в братской могиле, а рядом с тобой лежат погибшие товарищи, и вас замуровали, чтобы хищники не растащили ваши тела на части. Ну что же, тебе можно было только посочувствовать!
Соврала — я не ощутила ничего подобного. Ни единого проблеска — по мне, он не заслуживал сочувствия, потому что позволил личности Тодда Уилса взять над собой верх.
Сломался, свихнулся… Уж и не знаю, что доподлинно произошло в его голове, но это вылилось в кровавый беспредел, который Черный учинил на улицах Виллерена.
Впрочем, мое сочувствие его тоже нисколько не интересовало.
— Я тоже знаю, кто ты такая, — заявил Черный. — Одна из наших!.. Но я не учуял тебя тогда, в первый раз, и магии твоей не ощутил. Наверное, потому что твой переход только что произошел или же ты все еще была в процессе… В этот момент невозможно ощутить это насколько ясно. Но теперь-то я чувствую! Ощущаю в тебе нашу кровь! — И снова повел носом, будто принюхивался. — Она в тебе есть, только вот ее мало. Слишком уж разбавленная!
И уставился на меня, словно ожидал объяснений.
— Наверное, потому что второе поколение, — сказала ему.
— Второе поколение! — эхом повторил он. Затем кивнул, словно его вполне устроило такое объяснение. — Ну что же, здравствуй, второе поколение!
На это я промолчала. Стояла и смотрела на первое, прикидывая в голове. Нет же, получалось, что я уже третье поколение, ведь была еще и мама!..
Убийца тоже смотрел на меня. Не отрываясь.
— Зачем ты меня искала? — спросил он. — Что ты хотела от меня, Черная второго поколения?
— Заметь, я не только тебя искала, но еще и нашла, — очнувшись, сказала ему. — Потому что мне нужны ответы, Черный! Ответы на вопросы, которые мне не удосужилась дать моя родня. А еще я пришла к тебе за справедливостью, как бы глупо это ни прозвучало!
На это он все же рассмеялся, подтверждая, что мои последние слова звучат донельзя глупо. Засмеялся так громко, что я испугалась, как бы мой брат с перепугу не выпустил в него стрелу.
— Человеческий страх пахнет о-очень сладко! — наконец, заявил он, уставившись мне в глаза. — Но твой страх неправильный, и боишься ты не только за себя… Ты боишься еще и за меня, а это, признаюсь, сбивает меня с толку! Не бойся, Черная, я не причиню тебе вреда. Не стану же я убивать своих — и так уже слишком много, кто нас убивает! Значит, второе поколение?.. И кто же был первым? Мужчина, женщина, кто из наших?