Маленькая победоносная война (Хонор Харрингтон - 3)
Шрифт:
– Нам придется пройти через броню и большое количество переборок, миледи, а потом восстановить их, - продолжал Тэнкерсли.– Оборудование для этого у нас есть, но, полагаю, это займет по меньшей мере два месяца. Более вероятно, четырнадцать или пятнадцать недель.
– Может быть, нам вернуться на Мантикору? Может, "Гефест" справится быстрее?
Она пыталась говорить по возможности нейтральным тоном, но даже если Тэнкерсли и обиделся, он не подал вида.
– Нет, миледи. Конечно, "Гефест" имеет свои преимущества, но я сомневаюсь, что они сократят время ремонта больше чем на неделю, а на дорогу
– Этого я и боялась, - вздохнула Хонор.– Ну что ж, кажется, мы в ваших руках. Как скоро можно приступить?
– В течение часа я пришлю моих специалистов для осмотра, - пообещал Тэнкерсли.– Мы очень заняты расширением производства, но думаю, я смогу подкрутить график и мы начнем демонтировать контрольные цепи к следующей вахте. На втором стапеле у меня стоит посудина со вскрытым импеллерным кольцом, и бригаде по ремонту корпуса понадобится еще примерно день, чтобы привести ее в порядок. Как только мы с ней закончим, "Ника" станет нашей главной заботой.
– Замечательно, - сказала Хонор.– Если не избежать передачи моего корабля в чужие руки, капитан, я рада, по крайней мере, что вы сразу приметесь за дело.
– Без промедления, мэм!– Тэнкерсли рассмеялся.– Ни один работник верфи не захочет, чтобы капитан дышал ему в затылок. Не беспокойтесь! Мы вернем ваш корабль как можно быстрее.
***
Услышав звонок, адмирал Марк Сарнов оторвался от бумаг и нажал кнопку переговорного устройства.
– Слушаю.
– Офицер связи из штаба, сэр, - объявил дежурный. Сарнов удовлетворенно кивнул.
– Входите, - сказал он и широко улыбнулся - в открывшуюся дверь вошел высокий нескладный рыжеволосый человек в мундире лейтенант-коммандера. Дайте сообразить, Сэмюэль. Пожалуй, вы прибыли с донесением ремонтной базы.
– Так точно, сэр.– Лейтенант-коммандер Вебстер протянул планшет с рапортом.– Оценка капитаном Тэнкерсли предполагаемого ремонта "Ники", сэр.
– Ага!– Сарнов взял планшет и положил на стол.– Я прочту это позже. Для начала просто сообщите мне самую плохую новость.
– Все не так уж плохо, сэр.– Официальное выражение лица Вебстера сменила улыбка.– Определенно поврежден кожух генератора, но капитан Тэнкерсли считает, что они смогут заменить его на месте в течение четырнадцати недель.
– Четырнадцать недель, вот как!– Сарнов пригладил щеточку усов, его зеленые глаза были задумчивы.– Чертовски жаль, что она застрянет так надолго, но вы правы - это лучше, чем то, чего я боялся.– Он откинулся на спинку стула, все еще поглаживая усы, и кивнул.– Доложите адмиралу Парксу, что, по моему мнению, мы можем позволить "Неудержимому" уйти по графику, Сэмюэль.
– Есть, сэр.
Вебстер коротко отсалютовал и направился к выходу, но Сарнов остановил его:
– Подождите минуту, Сэмюэль.
Лейтенант-коммандер остановился, и адмирал указал ему на стул.
– Присаживайтесь.
– Есть, сэр.
Вебстер опустился на указанный стул, а Сарнов покрутился в кресле и, нахмурившись, упер взгляд в стол. Затем, подняв голову, встретился глазами с офицером связи.
– Вы были на "Василиске" с леди Харрингтон?
Его вопрос больше походил на утверждение,
– Так точно, сэр.
– Расскажите мне о ней. Немного.– Сарнов откинулся на спинку кресла, по-прежнему глядя в глаза лейтенант-коммандеру.– О, я читал ее доклад, но мне ничего не известно о ней лично.
– Я...– начал было Вебстер, но остановился и закашлялся, собираясь с мыслями.
Сарнов терпеливо ждал. В КФМ не принято было обсуждать старших по званию офицеров, особенно бывших командиров, и, вообще-то говоря, адмирал не любил офицеров, которые поощряли подобные расспросы. Но сейчас у него не было другого выхода. Адмирал Паркс фактически ничего не сказал, однако его замечания в адрес Харрингтон заставляли задуматься: чего же он так явно не договаривал?
Боевого командирского опыта у Хонор Харрингтон было больше, чем у любых двух офицеров ее возраста. Казалось, представленный ею доклад мог убедить любого адмирала, что иметь в своем подчинении такого опытного и способного капитана - одно удовольствие. Однако Паркс, очевидно, думал иначе. Может быть, он знал что-то, чего не знал Сарнов? Чего не было в ее официальном личном деле?
Конечно, Паркс всегда был педантом во всем, что касалось военного этикета. Никто не мог отрицать его компетентность, но он был таким невыносимо чопорным и правильным - настоящая замороженная рыба! А до Capнова доходили разные слухи относительно Харрингтон. Он знал, что пересуды неизбежны, особенно об офицерах, сделавших такую карьеру, как она. Проблема заключалась в том, чтобы разобраться, какие из этих историй основываются на фактах, а какие - на вымысле. Его особенно беспокоило, что многие считали ее вспыльчивой - даже высокомерной и самонадеянной, - и он подозревал, что как раз это и беспокоило Паркса.
Конечно, большинство слухов распространяют завистники, да и Адмиралтейство вряд ли доверило бы командование "Никой" офицеру сомнительных достоинств. Но ясно прозвучал намек на постороннее участие, и, судя по всему, адмирал Александер, граф Белой Гавани, имел личную заинтересованность в карьере Харрингтон. Сарнов знал Александера, пусть не очень хорошо, но его открытая поддержка, вероятно, отражала уверенность в том, что Харрингтон достойно заслужила каждую запись в личном деле. В конце концов, в том и заключается адмиральская работа - воспитывать молодых выдающихся офицеров. Но в определенной степени сама репутация графа Белой Гавани, в прошлом всегда отказывавшегося злоупотреблять личным влиянием, делала его нынешние усилия по продвижению Харрингтон по меньшей мере подозрительными.
И кто бы что о ней ни думал, она была теперь капитаном флагманского корабля Сарнова. Он должен знать женщину, окутанную всеми этими историями, не только по документам. Вот почему он нуждался в информации от кого-то, кто знал ее лично. Да и Вебстера трудновато назвать простым младшим офицером. Несмотря на молодость, Сэмюэль Вебстер, вероятно, перевидал старших офицеров - и по возрасту, и по рангу - больше, чем сам Сарнов. Кроме того, служа у Харрингтон, он был серьезно ранен, что наверняка избавило его от юношеской склонности идеализировать своего командира. А еще он был умен и наблюдателен, и Сарнов доверял его мнению.