Маленькая польза
Шрифт:
В правой руке у него был деревянный посох, покрытый рунами, который выглядел почти точно, как мой собственный.
Он сделал хромающий шаг вперед, опираясь на свой посох, и когда он опускал его на землю, посох мерцал зеленым светом, который проходил через землю и выплескивался наружу звуковой волной. Бум.
Половицы заскрипели под ним, он осторожно остановился и спокойно встал передо мной, положив обе руки на посох. Его одежда была опоясана старым куском простой веревки. Через него было перекинуто три
Это были мантии, которые носят члены Старшего Совета, лидеры Белого Совета Волшебников. То есть, вообще говоря, самые старые и самые сильные волшебники на планете.
И Самый Старший Брат Граффов, очевидно, убил троих из них в поединках.
– Да, – сказал я, – сегодня точно не мой день.
Графф обратился ко мне торжественно.
– Приветствую тебя, молодой волшебник. – У него был глубокий, звучный голос, слишком огромный и богатый для тела, из которого он исходил. – Вы, конечно, знаете, почему я приехал.
– Чтобы убить меня, по всей вероятности, – сказал я.
– Да, – сказал графф. – По приказу моей Королевы и в защиту чести Лета.
– Почему? – спросил я его. – Почему Лето хотело, чтобы динарианцы захватили Марконе? Почему Лето хотело, чтобы они контролировали Архив?
Графф смотрел на меня довольно долго, и когда он заговорил, я мог поклясться, что его голос был задумчивым. Возможно, даже обеспокоенным.
– Не мое это дело, знать такие вещи – или спрашивать.
– Граффы – чемпионы Лета в этом вопросе, не так ли? – потребовал я. – Если не Вы, тогда кто?
– А что насчет Вас, волшебник? – возразил графф. – Вы спросили, почему злая Королева Зимы пожелала, чтобы Вы препятствовали тому, чтобы Марконе был взят теми слугами самой темной тени? Почему она, кто воплощает разрушение и смерть, желала бы защитить и сохранить Архив?
– Ну, фактически я спросил, – сказал я.
– И какой ответ Вы получили?
– Графф, – сказал я, – я обычно не в силах понять, почему смертные женщины делают то, что они делают. Нужен куда более мудрый человек, чем я, чтобы понять, что на уме у женщины-фэйри.
Мгновение самый старший Графф безучастно смотрел на меня. Тогда он откинул назад свою голову и издал звук… хорошо, больше всего это походило на ослиный крик. И-и-а-а. И-и-а-а. И-и-а-а.
Он смеялся.
Я тоже засмеялся. Просто не мог удержаться. Впечатлений сегодняшнего дня было слишком много, и смех ощущался просто отлично. Я смеялся, пока у меня живот не заболел, и когда графф увидел, что я смеюсь, он расхохотался еще сильнее – еще больше похоже на осла – и это заставило меня расхохотаться в свою очередь.
Это было две или три хорошие минуты до того, как мы успокоились.
– У нас рассказывают детям истории о Ваших парнях, Вы знаете? – сказал я.
– До сих пор? – удивился
Я кивнул.
– Истории о маленьких умных козлах, которые водили за нос больших жадных троллей до тех пор, пока не пришли их большие, более сильные братья и поставили троллей на место.
Графф поворчал. А потом сказал,
– А у нас рассказывают о Вас, молодой волшебник.
Я заморгал.
– Вы, мм?
– Нам также нравятся истории о… – Его глаза, казалось, мгновение искали слово в памяти прежде, чем он улыбнулся, довольный. Жест выглядел приятно ненасильственным на его лице. – неудачниках…
Я фыркнул.
– Хорошо. Я думаю, что это будет еще одна.
Улыбка граффа исчезла.
– Я не люблю бросаться, как тролль.
– Так измените эту роль, – сказал я.
Графф покачал головой.
– Я не могу этого сделать. Я служу Лету. Я служу своей Королеве.
– Но дело сделано, – сказал я. – Марконе уже свободен. И Ива тоже.
– Но Вы все еще здесь, в области конфликта, – мягко сказал графф. – Как и я. И таким образом вопрос не закрыт. И таким образом я должен выполнить свои обязательства, к моему большому сожалению, волшебник. Лично я просто восхищаюсь Вами.
Я наклонил свою голову и твердо посмотрел на него.
– Вы говорите, что Вы служите Лету и Королеве. В этом порядке?
Граф тоже наклонил голову, в его глазах отразился вопрос.
Я повозился в своем кармане и достал другую вещь, которую я захватил в моей квартире – небольшую серебряную булавку в форме дубового листа, которую Мистер гонял на всем протяжении Маленького Чикаго. Я полагал, что они прекратили использовать ее для преследования, когда как следует устали от Мистера.
Глаза граффа расширились.
– Сбивающая с толку магия, которую Вы наложили на наше колдовство прослеживания, была очень эффективна. Я хотел спросить Вас, как это было сделано.
– Секрет фирмы, – сказал я. – Но Вы знаете, что это не просто булавка.
– В самом деле, – сказал он. – Вы были пожалованы Эсквайром Лета, и Вам даровано Благо, но… – он покачал своей головой. – Благо – это важный вопрос, но не в данном случае. Вы не можете просить, чтобы я уступил Вам в конфликте между обоими Дворами.
– Я не буду, – сказал я. – Но давайте проясним это дело. Как только мы оба уйдем с этого острова, вопрос будет закрыт?
– Если бы Вы снова оказались в безопасности в Чикаго, да, это так.
– Тогда я взываю к Лету, что надо уважать его поручительство ко мне, и вернуть то, что оно задолжало мне, когда я нападал на сердце Зимы от своего лица.
Уши граффа встали торчком, он слушал меня.
– Да?
– Я хочу, – сказал я, – получить пончик. Настоящий, подлинный, Чикагский пончик. Не какой-то гламурный пончик. Правдашний. Недавно сделанный.