Маленькие эпизоды большой войны. Часть вторая

Бахарев Константин Павлович

– Это точно, – подытожил комбат и подняв воротник полушубка, двинулся проверять посты.

В степи вновь поднялась метель.

День рождения комбата

Командир батареи Титкин сбежал из госпиталя. Ранение было не очень серьёзно, и он решил долечиться в своей части. А то после госпиталя зашлют неизвестно куда.

Бойцы с разведвзвода пригнали конфискованную у местного богатея шикарную повозку с пологом, на рессорах, и Титкин уже

вечером был на своей батарее.

Там был командир полка. Он похвалил комбата за решение и поздравил его с днём рождения. Всё-таки 21 год исполнился старшему лейтенанту, из них три года на войне.

Командиры огневых взводов, узнав о дне рождения, решили его отметить. Титкин не любил алкоголь, но сейчас пришлось выпить за своё здоровье. Тем более, что огневики были его ровесниками.

На столе были американская тушёнка, сало и конечно, местное венгерское вино. Его было хоть залейся.

Выпив немного, Титкин уснул. Всё-таки утомление от раны, устал комбат.

Оставшись без командования, взводные разошлись.

Внезапно кончилось вино. Но это не беда, решили огневики.

Рядом с позицией одной из батарей в скале были вырублены огромные бункеры. В них стояли десятки большущих бочек с виноградным вином. В каждой не меньше тысячи литров.

В ближнем бункере было несколько отсеков. В дальнем располагался штаб артполка.

Взводные, уже мало понимая, что делают, начали стрелять из пистолетов по бочкам. Забили фонтанчики вина. Лейтенанты начали его пробовать, выбирая, где вино получше.

Писари штаба разбежались подальше.

А молодые взводные начали уже дурачиться. Вино уже залило весь пол и его было выше щиколотки.

Лейтенанты шлёпали по нему, прыгали, черпали шапками, умывались, обливались и хохотали.

От шума проснулся начальник штаба полка. Он спал на столе. Спустив ноги, обнаружил, что вина почти по колено.

Вышел и увидел дурачащихся, пьяных в зюзю командиров взводов, всех в промокшем обмундировании.

Разозлившись, начштаба навтыкал всем подзатыльников и позвонил командиру артдивизиона, чтобы тот забрал свою пьяную орду.

Взводные обиделись и побежали, точнее, шатаясь, побрели на свою батарею. Подняв расчёт, один лейтенант скомандовал – К бою! Орудие развернуть!

И приказал навести его прямо на вход в бункер. Но командир орудия догадался, что это пьяные выходки и доложил, что пушка неисправна.

Лейтенанты рассвирепели и бросились с кулаками на артиллеристов, но те их скрутили. Тут приехал командир артдивизиона. Обматерил своих подчинённых и приказал отвезти их отсыпаться на чердак одного из домов в посёлке.

Утром Титкин проснулся, а его взводных нет. Вместо них появился начштаба полка и пригрозил, что если ещё раз такая выходка будет, он пойдёт под трибунал.

Титкин растерялся. Потом приехали помятые взводные, пропахшие вином. Они рассказали, что случилось.

Прибыл командир артдивизиона и объявил всем выговоры.

На этом и окончился день рождения комбата.

Первый бой в горах

Всю ночь шли батальоны по горам. Чешские Татры, хоть и не очень высокие, но всё-таки горы. Моросил слабый дождь, именно он и стал виновником последующих событий.

Первый батальон прошёл по горной дороге, обойдя ущелье по правому склону. Через полчаса здесь же двигался второй батальон. За это время дождик покрыл дорогу слякотью. Следов было не разобрать.

Дремавшие в сёдлах конные разведчики свернули перед ущельем налево. За ними потопали и стрелки. В итоге батальоны шли параллельно друг другу, не зная, что через несколько километров отроги, по которым они идут, сомкнутся.

Ближе к утру комбаты сверились с картами. Вроде бы вышли к месту назначения. Надо оборудовать позиции, ожидалось контрнаступление немцев. Комбаты связались друг с другом по рации.

– Занимаю позицию, как сам?

– Нормально, вышли в точку, готовимся.

Комбат первого батальона огляделся, ища второй батальон. На плоскогорье росли сосны, были нагромождения камней. Где же они? Видно, за нами пристроились. Ладно, сейчас позицию сделаем. Потом связных пошлю, искать. Только вот туман никак не рассеивается.

Внезапно с левой стороны по батальону открыли огонь. Пули защёлкали по скалам, выбивая острые осколки.

– Немцы! – крикнул кто-то.

– Вот паразиты! – выругался комбат. Очевидно, что немцы тоже шли ночью и сейчас они с ними столкнулись.

Начался упорный бой. Среди камней мелькали перебегающие пехотинцы, жужжали, приближаясь, мины. Грохотали пулемёты, басовито рычали ППШ. Отрывисто, как удар кнута, звучали винтовочные выстрелы.

Бой шёл несколько часов. Комбат первого батальона послал связных искать второй батальон, в тыл. Но там никого не было.

– Заблудились, что ли! – подосадовал комбат. Он опасался, что к немцам подойдёт подкрепление, особенно артиллерия. И тогда придётся сложно.

Командир миномётного взвода Шестаков пришёл на позиции последним. Когда начали разворачиваться, начался бой. Батарея встала неудачно. Она оказалась в прямой видимости немецкого пулемёта. Тот не давал поднять головы. Клочья тумана закрывали обзор, место, откуда строчил немец, определить не удавалось.

– Ну же, – бормотал комвзвода. – Давай, исчезай, туман.

Комбат требовал от него открыть огонь, а он не мог. Забравшись с биноклем повыше, миномётчик осматривался. Его настораживало, что темп стрельбы немецких пулемётов очень похож на наш. Откуда у них столько наших пулемётов, думал он.

Вдруг он увидел на той стороне, где немцы, торчащую из-за камня папаху. Она была очень похожа на папаху его друга – командира роты из второго батальона Скрипкина.

Шестаков хмыкнул и пополз на КП батальона.