Маленькие эпизоды большой войны. Часть вторая
Шрифт:
Тут приехал ещё один минёр. На помощь. Стал помогать откручивать гайки. Осталось ещё пять гаек. Двое минёров отошли в сторону. Перекурить.
Оставшийся крикнул им: Осталась последняя гайка!
Как только он отвернул её на несколько витков, как крышка отошла, и при этом находившаяся в отсеке пружина столкнула меж собой контакты специального заряда. Он предназначался для уничтожения аппаратуры. Наши про это ещё не знали.
Грянул взрыв. Погибли два минёра и подошедший матрос.
Охрименко уцелел.
Следующую
Водолазный бот стоял в кабельтове от буйка, обозначавшего место падения мины. И снова сигнал «Опасные работы!»
На шлюпке водолаз добрался до буйка и спустился вниз. Работа началась. Вот снимается нажимное кольцо горловины мины. Нормально. Кольцо в сумку на боку. Приступил с съёму крышки детонатора. Пришлось встать на колени, иначе не подобраться.
Тишина, и только гаечные ключи легонько постукивают по корпусу мины.
И вдруг сильный удар в грудь! Водолаз напрягся – взрыв!
Но нет. Оказалось, что когда он снял крышку, то её выбросило из мины. Она и ударила водолаза. Заглядывает в отверстие. Там большой металлический стакан. Очень осторожно вытащил и его.
Работа окончена. Утром мину вытащили на берег и полностью обезвредили.
– Огонь на себя!
«Долина смерти», так прозвали солдаты гвардейской бригады деревню возле болота. Её штурмовали две недели, после этого в батальонах осталось всего пять процентов списочного состава.
– Река, за ней болотина, – комбат Булавин вздохнул. – Танки не пройдут, придётся нам одним брать эту деревню.
На рассвете ударили пушки, гвардейцы на плотиках и брёвнах бросились через речку. Используя внезапность, удалось броском миновать болотину. Но на подходах к деревне немцы опомнились. Пулемёты, миномёты, все заговорили разом.
Нашим удалось захватить несколько домов на окраине деревни. До немцев было метров двадцать-тридцать. В ход пошли гранаты. Немецкие, с длинными деревянными ручками, наши умудрялись хватать на лету и швырять обратно.
Остатки батальона крепко держались. Пополнение не было, немцы простреливали все подходы к деревне. Нашим удалось захватить склад рождественских подарков – печенье, колбаса, так что не голодовали. Но плохо было с водой. Единственный колодец был на нейтральной полосе. Каждую ночь возле него шли схватки за воду.
Немцы отошли от деревни и обрушили на неё мощный артиллерийский огонь. Весь день бомбила авиация. После полудня в атаку пошла пехота при поддержке танков.
Гвардейцы засели в погребах и развалинах домов. Отбивались до последнего.
Начштаба батальона Ситников связал вместе несколько ручных гранат, противотанковых уже не осталось. Напевая песенку, он подмигнул
Комбат выглянул из погреба. Немцы суетились в деревне, добивая наших раненых. С комбатом остался только связной.
– Выхода нет, – Булавин улыбнулся. Он подсел к рации и надел наушники.
– «Гром», «Гром», я «Земля», – заговорил он.
– Слушаю, «Гром», – ответили артиллеристы.
– Беглый огонь, – и комбат назвал координаты.
– Так это ваши координаты, – услышал он.
– Огонь, Саша! Я приказываю, – сказал Булавин. – Прощайте.
Артидивизион ударил по деревне. Полчаса здесь бушевал ад.
Булавин очнулся, его кто-то дёргал за рукав.
– Товарищ майор, – услышал он. – Завалило нас. Но можно вылезти.
Однако, это было опасно. Прямо на разбитом погребе немцы установили пулемёт. Иногда они вели огонь. Это, видимо, кто-то из уцелевших гвардейцев пытался убежать из деревни.
Дождались ночи. Начался артналёт с нашей стороны. Комбат со связным раскопали лаз и ползком выбрались из деревни. К полуночи они добрались до реки и переплыли её, держась за бревно.
Из всего булавинского батальона выжило пятнадцать солдат. Все раненые, в том числе и комбат.
Деревню взяли только через месяц, обходным манёвром.
Казаки схватились с эсэсовцами
Атака с ходу не удалась. Немцы, засевшие в посёлке, встретили казацкую лаву шквальным огнём.
Эскадрон отступил. Пришлось укрепиться в лесочке. Комэска вызвал к себе сержанта Огурцова.
– Возьми с собой двоих казаков, обойдите посёлок и пошукайте, что там и как, – приказал командир эскадрона.
Три всадника в чёрных бурках под вечер двинулись в разведку. Пробравшись сквозь густой лес, они увидели просёлочную дорогу. Она вела как раз к тому посёлку, который не удалось взять утром.
– «Языка» надо, – сказал Огурцов. – Подождём немного.
И вскоре на просёлке показалась автоколонна. Впереди шли два самоходных орудия с открытыми башнями, за ними три десятка грузовиков.
– В атаку! – крикнул Огурцов. В самоходки полетели гранаты. А по автомобилям казаки открыли огонь из своих ППШ.
Немцы перепугались. С криками «Kosaken» они бросили грузовики и начали разбегаться. Трое казаков с гиканьем, обнажив шашки, помчались за убегающими. Рубка убегающих – главная цель любой кавалерии. Огурцов вырвался вперёд. Он уже зарубил восемь немцев.
Вдруг немцы, а это были гренадёры из дивизии СС «Райх», опомнились. Увидев одинокого казака, трое подскочили к нему и стащили с лошади. Одного Огурцов успел ударить шашкой по голове, тот упал. Второму достался удар прикладом по голове. Причём, удар был такой силы, что приклад раскололся напополам.