Маленький бизнесмен
Шрифт:
— Ну, которые запустишь, подгоняешь прутиком, и они вертятся. В магазине их продают по два цента за штуку, а я за десять центов дюжину купил. И на Рождество ребята смогут сделать подарок младшим братьям и сестрам.
— Вижу, тебе очень хочется попробовать.
Джек опять промолчал, но, как известно, молчание — знак согласия.
–
— Я знаю, как это трудно, и поэтому беспокоюсь за тебя. Со своими деньгами каждый волен поступать, как хочет, это его личное дело. К общественным же относиться надо очень ответственно
— Ведь принес же я в тот раз счет от мистера Тэфта и от переплетчика.
— Да, все верно. Но как к тебе относятся ребята? Не ссоришься ли ты с ними?
— В последнее время — нет. Я завел теперь такой порядок: сначала даю не очень интересную книгу, но, если вернут в целости и сохранности, выдаю поинтересней. И перед тем как выдать, проверяю: не вырваны ли страницы, а если они еле держатся, туг же подклеиваю. И нельзя держать книгу больше недели. Сандерса и Джона я совсем лишил права пользоваться библиотекой.
— Но кое-кто на тебя жалуется.
— Наверно, Доррис?
— Откуда ты знаешь?
— Она одна только и скандалит. Ей вообще не стоило бы давать книг. Да связываться с ней неохота…
— Но как ты себе это вообще представляешь? С чего собираешься начать?
— Повешу объявление: «Желающие вступить в кооператив должны внести пять центов». Раз в неделю буду устраивать собрание: пусть сами решают, что купить. Как решат, так и сделаю. Куплю, что надо, возьму счет, а им со скидкой продам. И так каждый раз. А могу обойтись и без их взносов: у меня осталось семьдесят семь центов.
— Как! У тебя ведь был целый доллар!
— Я не весь потратил, у меня тринадцать центов осталось. Вернули мне шестьдесят четыре, потом еще семь. Шесть центов я потратил на Мери.
— Кто это?
— Младшая сестренка, — сказал Джек и покраснел, потому что на Мери он истратил пять центов, а один спрятал на память. Завернул в зеленую бумажку и положил в коробочку на вату. Этот цент ему дала Нелли.
— Что же ты купил Мери?
— Два пирожных, картинку, а на остальное — конфет. Хотел купить маме статуэтку на комод, но с этим придется пока обождать.
— А себе?
В ответ Джек только пожал плечами.
— Значит, тебе вернули потом только семь центов? — удивилась учительница.
— После того как вы передали мне шестьдесят четыре цента, Джиль принес два цента, и по одному — Дрэл, Гамильтон, Паркинс, Уотсон, Кэрр.
— Ну а остальные?
— Может, у них нет или они забыли.
— Ты записал, кто вернул тебе деньги?
— Я и так помню.
Учительница поцеловала Джека в лоб.
Странные у взрослых привычки! Разговариваешь с ними или спросишь о чем-нибудь, а они ни с того ни с сего чмокнут тебя или по голове погладят. Это значит: они довольны тобой.
— У меня есть две ручки,
— Как это «использованное»?
— Я давал его Нельсону. У него на уроке перо упало в чернильницу, и ему нечем было писать.
На этот раз учительница погладила его по голове.
— Вижу, тебе не терпится устроить кооператив. Но придется немного подождать. Сначала надо узнать, кто занимается этим в седьмом классе.
— Я знаю. Его фамилия Хортон.
— Ах, тебе и это уже известно!
Чудаки эти взрослые! Ну чему тут удивляться? Как будто трудно узнать, если тебя что-то интересует.
— Ладно, я поговорю с Хортоном: пускай покажет тебе, как вести счета, и вообще введет в курс дела. Память у тебя, правда, хорошая, но все сразу запомнить невозможно, поэтому придется кое-что записывать. А пока спроси Клариссу, согласится ли она тебе помогать.
— Она мне уже не помогает, — поспешил ответить Джек.
— Почему?
— Она сказала: ты сам все делаешь, а просто считаться библиотекаршей я не хочу.
— Вы поссорились?
— Нет. Она сказала это и ушла.
— И все-таки хорошо бы тебе кто-нибудь помогал, особенно писать. Уж больно почерк у тебя скверный.
— Нелли пишет красиво.
— Ты и сам, если бы постарался, мог бы писать лучше и ошибок меньше делать.
— У меня только три ошибки было.
— А у Гарри ни одной.
— Ну, он первый ученик!
— А почему ты не можешь быть первым учеником?
— Ведь двух первых учеников не бывает.
Учительница засмеялась, и тут в канцелярию вошел директор школы.
— Что, набедокурил? — спросил он.
— Нет, мы о делах разговариваем. Это Фултон, библиотекарь из третьего класса. Я вам уже говорила о нем.
Директор подал ей пальто, она что-то сказала, наверно, по-французски, потому что Джек не понял. Потом она попрощалась с Джеком, и они вышли.
— О чем это вы так долго разговаривали? — спросил Джека поджидавший его Фил.
— Сам знаешь о чем: о кооперативе.
— Ну и что, разрешила?
— Сказала, даст ответ через несколько дней.
— Вот увидишь, позволит. Знаешь, что она сказала о тебе директору?
— Ну?
— Что ты «необыкновенный мальчик». Дай-ка, дружище, я тебя чмокну! Мы с тобой два сапога пара. Ты «необыкновенный», у меня — «живой ум».
— А что значит «необыкновенный мальчик»?
— Бес ее знает! Вот увидишь, он на ней женится.
— Почем ты знаешь?
— Уж я-то знаю. Когда они выходили, он слегка задел ее и говорит: «Pardon!»
— Ну и что?
— Если до «пардонов» и «мерси» дело дошло, точно женится.
— А что значит «мерси»?
— «Спасибо» по-французски.
И Джек вспомнил: именно это сказала учительница, когда директор подавал ей пальто. И все-то Фил знает! Плохо, что он такой озорник.