Маленький человек из Опера де Пари
Шрифт:
Рыжие волосы Паже на мгновение огнем полыхнули из-под канотье рядом с вывеской «ДОМ С ПРИВИДЕНИЯМИ», а котелок Бруссара уже исчезал в дверях.
— О нет, вот только битвы с привидениями мне еще не хватало! — простонал Жозеф, бросаясь к монструозному павильону вслед за Виктором.
Сначала они ничего не видели и не слышали. Потом чьи-то незримые руки сунули им в кулаки свечи и прозвучал тихий голос:
— Вы в чертогах Времени!
В темноте вырисовался смутный силуэт: долговязая тощая фигура, закутанная в простыню и вооруженная огромной косой. Виктор при виде ее лишь плечами пожал, но все же почувствовал, как по спине пробежал холодок; Жозеф отчетливо охнул, будто с размаху получил в живот. Они шагнули к тускло освещенному красным фонарем дверному проему, а когда переступали порог, тем же голосом их напутствовали:
— Поставьте свечи на алтарь, благородные рыцари! Вы вторглись в логово женщины-ската — стоит вам коснуться ее хоть кончиком меча, и вы получите электрический разряд, равный по силе тому, коим убивает небезызвестная морская рыба. Берегитесь!
В слабом белесом свете фонариков навстречу им качнулась расплывчатая темная туша, намеренная, видимо, ткнуть благородных рыцарей спрятанной под пестрым балахоном гальванической батарейкой. Жозеф и Виктор, шарахнувшись в сторону, продолжили путь по следам Паже и Бруссара, чьи голоса звучали в отдалении.
— Не иначе как по насмешке злой судьбы вы очутились в обиталище гарпий, чужестранцы! — раздался скрежещущий голос, обладателю коего не помешала бы большая ложка сиропа от кашля.
Замигали лампы на рамах зеркал, и в них отразились, многократно умноженные, три девицы, закружившиеся в пляске — куда там дервишам до того кружения.
— Надеюсь, что бедняжкам за это хорошо платят и что их не стошнит, а то у меня у самого голова кругом идет, — пробормотал Жозеф. — Ай! Перестаньте меня щипать! — Он гневно обернулся к Виктору, но Виктора там не было — молодому человеку в лицо радостно скалился череп.
Конечно, отважный рыцарь должен был бы немедленно сразиться с нечистью, но у рыцаря имелись заботы поважнее — срочно отыскать шурина и желательно подальше от скелета, например в соседней комнате. Жозеф, икнув, бросился туда со всех ног.
Увы, это оказалась камера пыток, оборудованная дыбой, «железной девой» и прочими приспособлениями, эффективность которых проверяли на себе восковые манекены.
— Виктор, это вы? — выдохнул Жозеф, склоняясь над перекошенным лицом жертвы, растянутой на пыточном станке. Но ответом ему были стеклянный взгляд куклы и чей-то утробный смех.
Вдруг откуда-то налетело темное облако, завихрилось вокруг — словно сонм черных бабочек отчаянно рвался к свету. Этого Жозеф уже не вынес, помчался во всю прыть к единственному выходу — на шаткую лестницу, ведущую вверх, в царство мертвых, попросту на темный чердак. Дальше был панический бег с препятствиями в виде сваленных повсюду в кучи гробов из папье-маше и усложненный погоней: за Жозефом скакали четверо мертвецов, призванных показать живым, почем литр масла в геенне огненной. От кульбитов и зигзагов, которые приходилось выделывать на бегу, чтобы не запутаться ногами в зловещей паутине — веревочных сетках, — у Жозефа сбилось дыхание и кружилась голова, он был уже на пределе сил. Разумеется, под личинами настигающих его мертвецов скрывались артисты массовки из какого-нибудь второразрядного театра или уличные зазывалы и раздатчики рекламных проспектов — Жозеф это прекрасно понимал, но от того было не легче, он удирал от них как в кошмарном сне, по позвоночнику то и дело прокатывалась холодная волна страха, в груди застряла глыба льда. «Ну что, будешь еще сочинять ужасные сцены для своей „Демонической утки“?» — спрашивал он себя, задыхаясь.
Неожиданно, когда у Жозефа уже подгибались ноги от слабости и он думал, что упадет, воцарилась тишина, топот преследователей стих. Потом в темноте заворочалась чернильно-черная масса, послышалось хриплое страшное дыхание и хрипы постепенно сложились в слова:
— Взгляни на эти маски, прочти на их безмолвных губах свой смертный приговор! Приговор будет исполнен, если ты не сумеешь покинуть это место!
Голос скрипел и скрежетал похлеще того, что Жозеф слышал на первом этаже. «Они что тут, все простуженные? Мне вот еще насморк подхватить осталось!» — ужаснулся молодой человек. И в этот момент кто-то хлопнул его сзади по плечу — сердце провалилось в пятки, он чуть язык не прикусил, но все же выговорил:
— Виктор, это вы?
— Если бы вы не думали только о развлечениях, мы бы их уже догнали! — рявкнул Виктор и сердито стукнул тростью в пол.
— Уф-ф… Бо… боже, какие страхолюдины! — выдавил Жозеф, тыча пальцем в сторону кривобоких фигур с зелеными, тускло мерцающими лицами.
— Всего лишь фосфоресцентная краска… Тихо! Я, кажется, что-то нашел… — В следующую секунду Виктор растянулся на полу рядом с человеком, о которого он споткнулся.
Человек лежал на боку, шляпа валялась возле плеча, из-под головы натекла черная лужа. Виктор, превозмогая отвращение, опустил в лужу палец, поднес его ко рту и лизнул. Солоновато-металлический привкус он бы ни с чем не спутал — это была кровь! Издав придушенный стон, Виктор с трудом поднялся на четвереньки, а затем, шатаясь, выпрямился.
Жозеф непременно помог бы ему, но при виде трупа молодой человек слишком перепугался и теперь пятился с воплями:
— Дайте свет! На помощь! Скорее! Здесь покойник!
В несколько прыжков, мгновенно забыв и о страшных масках вокруг и о зяте, пребывавшем в состоянии шока, Виктор достиг лестницы и помчался вниз по ступенькам. Солнечный свет после темного чердака ослепил, заставил остановиться. Проморгавшись, Виктор завертел головой в поисках беглеца, увидел, как тот яростно продирается сквозь толпу у ближайших аттракционов, и устремился следом. По пути пришлось обогнуть помост, на котором Оноре Селестен, силач с улицы Дюранс, боролся один против шестерых противников, среди коих были представители обоих полов. Все шестеро щеголяли в розовых трико и туниках, а женщины — еще и в пеплумах. Вероятно, речь шла о противостоянии могучего галла римским легионерам и их боевым подругам.
— Оноре! — заорал Виктор на бегу. — И вы, силачи! За мной! Совершено преступление! Убийца бежит к площади Нации, нужно его задержать!
Месье Селестен и его команда без колебаний спрыгнули с помоста. Решив, что это какой-то предусмотренный представлением трюк, зрители возликовали, сгрудились вокруг них и всей гурьбой рванули за Виктором. Вскоре задыхающаяся, разгоряченная бегом и весельем толпа заполнила ближайшую аллею, переполошив и повергнув в негодование торговцев карамелью и леденцами. Продавец пряничных свинок, как раз дорисовывавший глазурью имя «Генриетта» на боку одной из них, выронил от неожиданности тюбик, и буква «а» превратилась в «р».
— Что за «Генриеттр» такой? — обиделась юная обладательница имени и белокурой косы до пояса. — Такого даже в святцах нет!
— А что происходит-то? — заинтересовался продавец пряничных свинок.
— Убийцу ловим! Ату его! — пропыхтел Жозеф, бежавший изо всех сил в последних рядах преследователей. — Кровищи там море!
Где-то рядом зазвенели фарфоровые вазы, взлетели в воздух открытки, лотерейные билеты дождем просыпались в лоток с макаронами.