Маленький человек в туннеле

Азимов Айзек

— Послушай, — произнес он хриплым голосом. — Как ты увел вагон с Флэтбуш-авеню? Откуда взялся этот туннель? Какие-то иностранцы...

— Нет, конечно! — ответил мистер Крамли. — Я сам его прорыл и сделал так, чтобы никто не заметил. Пришлось потрудиться. Едва не лишился запасов эктоплазмы. Трудно творить чудеса с людьми, потому что приходится бороться с их волей. Просто невозможно жить, если у тебя мало верующих. Сейчас у меня чуть больше ста тысяч, я способен творить чудеса, но было время, — он покачал головой, вспоминая, — когда я не мог даже заставить воспарить ребенка или вылечить прокаженного. Ладно, не будем терять время. Нам давно пора быть на ближайшей фабрике.

Каллен

повеселел. «Фабрика» звучала привычно и повседневно.

— У меня был брат, — сказал он, — который работал на фабрике верхнего трикотажа, но...

— Силы небесные, мистер Каллен, я имел в виду фабрики верующих. Я должен обеспечить образование людей, чтобы они верили в меня. Читать проповеди слишком непроизводительно. Я сторонник массового производства. Хочу, чтобы настал день, когда меня назовут Генри Фордом Утопии. В одном Бруклине двенадцать фабрик, я населю верующими весь мир, когда изготовлю их в нужном количестве. — Он вздохнул. — Боже мой, если бы у меня было достаточно верующих. Их должно быть не меньше миллиона, чтобы процесс стал необратимым, а пока приходится лично заниматься всякими пустяками. Какая тоска! Мне до сих пор приходится напоминать, кто я такой, даже апостолам. Кстати, Каллен, — я прочел твои мысли и узнал, как тебя зовут, — ты, конечно, захочешь стать верующим?

— Ну, понимаешь... — пробормотал Каллен с беспокойством.

— Перестань. Другие боги рассвирепели бы из-за твоего вмешательства и давно расправились бы с тобой — Он щелкнул пальцами. — Вот так. Но только не я, потому что считаю, что убивать людей грязно и опрометчиво. Тем не менее ты должен стать верующим.

Каллен был умным ирландцем. То есть он признавал существование привидений-плакальщиц, гномов и маленького народца и без предубеждения относился к полтергейстам, оборотням, вампирами и прочей иноземной нечисти. Он был достаточно хорошо образован, чтобы насмехаться над сверхъестественными существами. Тем не менее Каллен не намеревался компрометировать собственную веру. Он не был силен в теологии, но если смертный называл себя богом, это попахивало ересью, не говоря уже о богохульстве и святотатстве, даже для него.

— Ты мошенник, — смело заорал он, — попадешь прямо в ад.

Мистер Крамли щелкнул языком.

— Какие ужасные слова и совершенно излишние! Конечно, ты в меня веришь.

— Правда?

— Ладно, если упрямишься, я сотворю мелкое чудо. Достаточно беспокойное, — Он помахал левой рукой. — Зато теперь ты в меня веришь.

— Конечно, — обиженным тоном произнес Каллен. — И всегда верил. А как я должен тебе поклоняться? Хочу все делать правильно.

— Просто верь в меня. Теперь ты должен отправиться на фабрику, а когда мы вернем тебя домой — никто не заметит твоего отсутствия, — ты продолжишь жить как истинный верующий.

Кондуктор улыбнулся, погружаясь в религиозное исступление.

— О, счастливая жизнь! Я хочу поскорее попасть на фабрику.

— Конечно, — сказал мистер Крамли. — Иначе тебе не стать истинным крамлиитом, верно? Пошли!

Он показал на дверь вагона, и та бесшумно открылась. Они вышли из вагона, Крамли вытягивал руку перед собой. Скала расступилась перед ними, а потом снова стала непроницаемой за их спинами. Каллен прошел сквозь стену, следуя за крошечной фигуркой своего бога.

«Это бог, — думал Каллен. — Любой бог, способный на такое, заслуживает того, чтобы в него верили».

А потом он очутился на фабрике — в другой пещере, меньше размером. Судя по всему, мистер Крамли испытывал к пещерам слабость. Впрочем, Каллен почти не обращал внимания на окружающую обстановку. Вернее, мало что видел, учитывая

застилавший глаза лиловый туман. Ему показалось, что он видит медленно движущуюся конвейерную ленту, стоявших вдоль нее через равные интервалы людей. «Апостолы, — подумал он, — А типы, которые обрабатывают на конвейере, — неверующие или подобное отребье».

За ним с улыбкой наблюдал мужчина. «Апостол», — подумал Каллен и вполне естественно осенил себя знамением. Раньше он никогда этого не делал, но получилось весьма мастерски. Апостол ответил ему тем же.

— Он предупредил о твоем приходе, — сказал апостол. — Сказал, что сотворил для тебя особое чудо. Большая почесть. Показать тебе конвейер?

— А ты как думал.

— Это Первая фабрика. Нервный центр всех фабрик в стране. Остальные занимаются только предварительной обработкой и производством верующих. Мы производим апостолов.

«Ничего себе, апостолов!»

— И я стану апостолом? — спросил Каллен, сгорая от нетерпения.

— После того, как он сам сотворил для тебя чудо? Конечно! Ты важная персона. Только пятеро удостаивались его личного внимания.

«Какой прекрасный поступок. Все поступки мистера Крамли прекрасны. Какой бог! Какой бог!»

— Ты тоже так начинал?

— Определенно, — небрежным тоном заявил апостол. — Я тоже важная персона. Только хочу стать еще важнее.

— Зачем? — спросил Каллен удивленным тоном. — Ты смеешь роптать на мистера Крамли (да процветает он вечно!)? Это богохульство.

Апостол явно занервничал.

— Ну, просто у меня есть свои мысли, я и хотел бы посмотреть, что из этого получится.

— Мысли есть, да? — угрожающим тоном спросил Каллен — А мистер Крамли (да живет он вечно!) знает?

— Честно говоря, нет! Но тем не менее, — апостол опасливо оглянулся и подошел ближе, — я не один. Многие думают, что мистер Крамли (да пребывает он в блаженстве!) немного старомоден. Взять, к примеру, фонари.

Каллен посмотрел вверх. Фонари были такими же, как и в пещере-вокзале. Вероятно, их украли с одной из линий IRT. Идеальные копии сигналов остановки и движения, а также указатели выходов.

— Что не так? — спросил он.

Апостол злобно усмехнулся.

— Не хватает оригинальности. Первоклассный бог должен придумать что-нибудь новенькое. Когда он забирает людей, то пользуется метро и соблюдает правила движения. Ждет разрешения диспетчера на начало движения, останавливается на каждой станции, использует электричество и так далее. А мы хотим, — апостол отчаянно замахал руками и перешел на крик, — большей предприимчивости, большей смелости! Мы должны все ускорить, повысить эффективность и напор.

Каллен испепелял его взглядом.

— Ты еретик, — выдвинул он обвинение. — Обречен на вечные муки.

Он отчаянно принялся озираться в поисках колокола, свистка, гонга или барабана, чтобы вызвать великого Крамли, но не нашел.

Апостол прищурился, быстро соображая.

— Ты посмотри, который час, — сказал он. — Отстаю от графика. А тебе пора на ленту для первой обработки.

Каллен кипел от ярости, узнав, какую помощь получает мистер Крамли от паршивого мелкого апостола, но обработка есть обработка, и он, осенив себя знамением, лег на ленту. Было достаточно удобно, несмотря на то что конвейер двигался толчками. Алостол переместил Каллена к первому наставнику — тоже апостолу, стоящему рядом с чем-то похожим на классную доску. Каллен наблюдал за другими, пока обсуждал Крамли и последовательно отвечал на вопросы. Он был крайне удивлен, когда второй апостол, вместо того чтобы показать тяжелой указкой на очередной вопрос на доске, перевернул ее и ударил его по голове.