Маленький грязный секрет
Шрифт:
– Вот. А грибы, наверное, нужно еще открыть. Где-то тут я видела банку.
Туда-сюда, все же расселись. Я то ли случайно, то ли нет, оказалась рядом с Пашей. Скосила взгляд на Любку. Та подмигнула. Ну, вот что с ней делать? С этой сводницей… И надо ли делать что-то? Паша вообще-то мне нравился. И не мне одной, как я потом поняла.
Очень быстро веселье набирало обороты. Народ смеялся, что-то рассказывал, перекрикивая друг друга, будто соревнуясь, кто кого больше рассмешит. Дети носились туда-сюда, играя в прятки. Было тепло, хорошо, можно было притвориться,
– А ты чего, Сашка, такой задолбаный?
– Потому что задолбаный, – хмыкнул тот. – На работе полная жопа.
– А что там? Правду говорят, что Покровский не просыхает?
– Без понятия. На работу он ходит трезвый и злой. Все уже стонут – все ему не так… Лучше бы пил, ей богу.
Поймав себя на том, что слушаю этот разговор, не дыша, тихонько выскользнула из-за стола до того, как на Сашку зашикали те, кто знал о нашем с Покровским родстве. Не хотела ставить мужика в неловкое положение. Да и слушать его больше не могла. Все же внутри от беспокойства сворачивалось!
Вышла из дома. Прошла вглубь сада, где у сарая еще дымился мангал. Поднесла руки к огню. Постояла, глядя на тлеющие угли. Шашлык удался на славу. Я съела несколько порций и теперь люто хотела спать.
– Хорошо в деревне, – раздался за спиной тихий голос.
– Да.
– Слышал, ты в город переехала.
– Тоже не врут. Как ты? Как у сына успехи? Есть результат?
– Да, очень повезло нам с репетитором.
– Я рада.
И как будто нам вмиг стало не о чем говорить. Я еще постояла немного и, пробормотав «Ну, буду я отчаливать», вернулась в дом. Показалось, что Паша бросил мне вслед: «Я тоже собирался».
Надо было уходить не прощаясь. Забыла, что это обычно затягивается. То на посошок (хотя я не пила), то еще что-нибудь. В итоге проторчала я у Любки еще где-то с час. И вышло, что нас с Пашей проводили вместе.
– Ну, пока, – улыбнулась ему, забираясь к себе в машину. Та успела прогреться, остыть и набрать температуру по новой. На всякий случай проверила уровень топлива. Горючки сожрало прилично, но до города все равно оставалось с запасом. Паша на своем Спортейдже почему-то предпочел ехать за мной. Вспомнилось, как мы вот так с ним ехали с пепелища. Все-таки я коза, что так некрасиво отморозилась. Он этого не заслуживал.
Машинально включив поворотник, повернула голову, чтобы убедиться в безопасности маневра, и чуть вообще в кювет не улетела, встретившись взглядом с Покровским, сидящим в проносящейся мимо машине. Это были доли секунды… Но я заметила все. И Эмму за рулем. И ее руку, вольготно закинутую ему на шею. Не оставляющую простора для воображения руку…
Видно, я долго сидела в ступоре. Потому что Паша посигналил, проезжая мимо. Я вскинулась, кивнула резко, мол, все хорошо. Сжала сильней на руле пальцы и с пробуксовкой сорвалась с места. А дальше… Дальше я ничегошеньки не помню.
В себя пришла, вывалившись из машины. Каким-то чудом автопилот привел меня к дому.
– Ты спятила?! Не был бы лысым, я бы сейчас поседел! Какой бес в тебя вселился? – орал на меня…
–
– Я? Я, блядь, за тобой ехал. Ты что, не видела?
– Нет. Ничего не видела… Никого.
Развернулась на каблуках и поплелась к лифту. Вошла, Пашка, чертыхаясь на чем свет стоит, зачем-то поплелся за мной. Это я отмечала машинально. Краем сознания, которое целиком и полностью было сконцентрировано на Покровском. Недолго же он печалился. Или не печалился вовсе? А я-то дура… Боже, я чуть с тоски не подохла.
– Маш…
– Слушай, может, зайдешь?
Медленно обернулась, не оставляя нам ни капли двусмысленности. А что? Мне в тот момент все равно было как… И с кем. Если бы я одна осталась, то вряд ли бы до утра дожила, отравленная ядом ревности.
– Уверена?
– Абсолютно.
Я решительно достала ключи. Открыла дверь. Стащила сапоги, куртку.
– Сначала в душ схожу. Весь день ведь на ногах.
Там быстро вымылась, соскребла бритвой отросшие волоски. Тело будто работало автономно. По давно отлаженным алгоритмам. Ну, типа, если женщине предстоит секс, она должна быть гладкой. А голова, сердце, душа… в этом всем не участвовали. Может, от них и не осталось уже ничего.
– Ванна в твоем распоряжении.
Пашка скользнул задумчивым, но голодным взглядом по моей груди, проступающей под шелковым халатиком. Почесал в затылке:
– Слушай, ты хоть расскажи, что случилось.
– Да ничего. Захотелось немного погонять, – не моргнув глазом соврала я.
– Кто был в той машине?
Ну, да. Паша не был дураком. Дурак просто не мог мне понравиться. А он нравился. До того, как начал свой допрос.
– В какой?
– Ясно, – усмехнулся. – Каким полотенцем я могу воспользоваться?
– Оно одно, прости. Я еще не обжилась. Это проблема?
– Никаких проблем.
Паша скрылся за дверями ванной. Я прошла на кухню. Так же автоматически открыла шкаф. Достала початую бутылку вина. Я ее специально оставила. В качестве напоминания, как легко потерять себя. А тут… Нет, снова заливать тоску спиртным я не собиралась. Но для нужного настроения… Плеснула в бокал. Выпила залпом. Покрутила в руках бутылку – поняла, что там почти ничего осталось, и решила не оставлять на слезы. Второй бокал цедила медленно, слепо глядя в окно. В отражении которого очень скоро нас стало двое. Руки сжались на талии. Я обернулась. Паша меня поцеловал. Сразу с языком, по-взрослому.
– Пойдем в спальню, – шепнула я, когда воздух закончился.
– Вот так сходу? – усмехнулся он.
– Почему нет?
– Ну, пойдем.
Едва переступив порог комнаты, я избавилась от халатика. Передо мной не стояло задачи понравиться, я не задумывалась о том, как выгляжу, и не выбирала красивых поз. И от этого было легко… Я чувствовала себя сама собой. Обернулась к нему. Паша сглотнул. Пятясь, уселась на кровать.
– Черт. Хорошо, что я только купил патроны.
Я нахмурилась, не понимая, о чем он. И только когда Паша достал из кармана презервативы, дошло.