Маленький Шкет

Сизов Владимир Константинович

Набив животы, мы одновременно посмотрели на пол. После всех переодеваний, там оставались валяться мои прежние носки, трусы и ремень.

– Тебе за это надо что-то дать.
– Задумчиво сказала фея, по очереди поднимая и с любопытством рассматривая мои вещи, словно не зная, как ими пользоваться, для чего они служат.

– Ну вот это похоже на оригинальный платок или бандану.
– Брезгливо двумя пальчиками повертела она перед лицом семейные трусы.

Я ухмыльнулся, но промолчал. Обсуждать деликатные вещи мужского туалета не хотелось, пусть считает хоть шапкой. Тут же мне пришлось по очереди примерить десяток головных уборов самых разных фасонов от широкополых шляп с большими страусовыми перьями, до высоких строгих цилиндров. Остановились в конце концов на самом невзрачном

тёмно-зелёным колпачке, как у Буратино.

– Он больше всего подходит к костюму.
– Сделала вывод хозяйка.

Кажется, мадмуазель знала это заранее, но со скуки или ещё отчего-то ей всё также хотелось повозиться примерить словно на куклу разные вещи. Вытянув в длину мой ремень с бронзовой бляхой, женщина, уже зрелая дама с первыми морщинками посчитала его похожим на оружие. Тут уж она принялась сосредоточенно колдовать и наконец выдала взамен серебристый, блестящий клинок, которым я сразу залюбовался. Когда-то у меня был пластмассовый игрушечный меч. Этот был такой-же лёгкий, но из какого-то металла вроде алюминия. Потом некоторое время волшебница отдыхала, с улыбкой наблюдая как подопечный восторженно трогает остриё, гладит, любуясь искрами от лезвия, отполированного до зеркального блеска, делает пробные, неуклюжие взмахи и выпады. Конечно мне приходилось играть когда-то пластмассовыми или деревянными палками, имитирующими мечи, сабли, шпаги, но этим всё и ограничилось. Ближе с холодным оружием я не был знаком, но как каждый мальчишка мечтал подержать в руках, сражаться настоящим клинком. Вот наконец кажется желание чудесным образом сбывается.

Вместо носок моложавая старушка, пытающаяся всё ещё быть бодрой не знала, что предложить. Мы долго перебирали всякие предметы и наконец по обоюдному согласию решили, пусть это будут ножны на красивом шнурке через плечо для этого чудесного меча. Не носить же его в самом деле подмышкой?

– А теперь детям пора бай-бай!
– Непреклонным голосом проворчала румяная бабушка.
– Да и взрослым не грех подремать рядышком. Что-то меня рано притомило сегодня. Может к полднику оклемаюсь?

– Ну ладно, можешь в этот раз прилечь не переодеваясь, испачкаться ещё не успел, а пижаму подберём после, и игрушку так и быть положи рядом.
– Кивнула она на меч, который я прижал к себе с мольбой в глазах. (расставаться с такой ценностью не хотелось ни на мгновенье!)

Взяв меня на ручки, фея покачала, спела что-то колыбельное и поцеловала в лоб. Тотчас словно опустилось что-то на глаза, надавило невесомо, но неодолимо и заставило закрыться ресницы.

Глава 3.

Разбудили ото сна тяжёлые, шаркающих шаги и невнятное бормотание. Себя я обнаружил в красивой кроватке под балдахином. Почти сразу отодвинулась занавесочка и взор встретился с сумасшедшим взглядом древней старухи, одетой во всё чёрное. Спутанные седые волосы клочками свисали с полуоблысевшего черепа, обтянутого сухой, морщинистой кожей.

– Кто ты и что здесь делаешь?!

Голос из уст этой с виду умирающей полу мумии зазвучал словно гром. По скрюченным костлявым пальцам забегали голубые молнии. А что ей можно было ответить? Увлёкшись подбором одежды и экипировки, расслабившись, чувствуя доброе, заботливое к себе отношение, я забыл придумать новое имя, а предыдущее так и не вспомнил. Хотя было-ли оно? Что происходило до сегодняшнего утра мне совершенно не было известно.

Испугавшись страшной ведьмы, соскочив с кроватки на пол, я тут же за неё пригнулся и вовремя. Прямо над головой в стену ударили молнии. Во все стороны посыпался мелкий щебень, больно ударив по спине, голым рукам и ногам. Подстёгнутый разлетающимися камешками, словно плёткой, я помчался вдоль стен помещения к выходу, который оказался как раз за спиной разбушевавшейся старухи. Приходилось "нырять" под столики, укрываться за шкафчики и стульчики, переползать втихарца по-пластунски, чтоб прятаться и уворачиваться от обстрела при перебежках от одного убежища к другому. Видимо фея стала слепа и глуха, так как длительное время в цель попадали только обломки, мусор и щепки, осколками разлетающиеся от разрушающегося помещения.

– Врёшь-не уйдёшь!
– Рычала при этом ужасная бабка.

В коридорчике перед круглым выходом прятаться стало негде, укрываться не за что, можно было лишь рвануть на полной скорости. У меня почти получилось, но не дав захлопнуть за собой дверь за порогом всё же настиг электрический разряд. От боли на мгновенье потемнело в глазах, и тело рухнуло, содрогаясь в конвульсиях. Я не умер на месте только потому, что основной удар молнии попал в меч и как по молниеотводу стёк по нему в землю. Однако и того, что досталось хватило, чтоб онемела почти вся левая сторона организма. Сзади послышались тяжёлые шаги, кряхтенье и пыхтенье. Поняв, что злобная фурия скоро будет здесь и зажарит окончательно, пришлось кое-как подняться и превозмогая боль на правой ноге поскакать в кусты.

– Сюда!
– Замахали лапками зайчики, выглядывая из-под коряги.

Из последних сил я с трудом доковылял, свалился к ним в небольшую канавку и заполз под ветки.

– У феи очередной приступ маразма!
– Хихикнула белочка, осторожно выглядывая из дупла соседней берёзы.

На неё со всех сторон зашикали звери и птицы. Вскоре над поляной, а может даже над всем лесом повисла гробовая тишина. Не выводили трели беззаботные пташки, не стрекотали кузнечики, не квакали лягушки. Даже ветер казалось стих и не раскачивал больше макушки сосен и елей, не шелестел листвой. Наконец из темноты круглого прохода показалась колдунья. Согнутая "в три погибели", еле переставляющая ноги, выглядела она скорее несчастной, чем жуткой. Осмотрев окрестности мутным взглядом и видимо никого не разглядев, старуха подняла вверх скрюченные пальцы. Голубое небо над её головой тут же заволокли чёрные тучи, завыл ураганный ветер, загрохотал гром. Во все стороны полетели молнии, застучал град размером с булыжник. Несколько штук ударились над головой в корягу и прямо перед моим носом, наполовину погрузившись в почву. Неподалёку затрещали падающие деревья. Испуганные зайчата дрожа полезли друг под друга и под меня.

Впрочем, буря бушевала недолго. Фея задёргалась в припадке астматического кашля и поплелась в свою нору. Щёлкнули замки запирая дверь и сразу всё успокоилось. Заголубело небо, солнышко разогнало тучи. Среди обломанных ветвей и примятой травы мирно таяли куски льда. Из-под каждой коряги, из-за каждого толстого ствола стали вылезать звери, птицы, насекомые и даже смутно знакомый человечек, ростом с ребёнка. Впрочем, небольшая борода показывала, что он вполне взрослый. "По-видимому, лилипут из цирка", - промелькнуло в голове. Он единственный из всех выглядел довольным.

– У вас здесь заповедник что-ли или собрались на представление?
– Спросил я зайчат.
– Столько много разнообразных созданий вместе мне больше нигде не встречалось.

– Нет что-ты, - замахали они лапками.
– Просто каждый вечер одно и тоже. Мы привыкли, и кто поблизости, собираемся сюда прятаться от гнева. Свою поляну фея старается сильно не разрушать. Молнии и град ведь и её зацепить могут.

В это время все существа расходились, разлетались, расползались. Пространство вокруг постепенно опустело. Остались видимо постоянно живущие здесь трое зайчат. По веткам бегала пара белочек, заполняя припасами своё дупло. Несколько пичужек запели с разных сторон. Лесная жизнь входила в своё обычное русло.

– А почему фея каждый день такое творит? С утра же она была такая милая и красивая?
– Начал приставать я с расспросами.

Для меня в этой истории так ничего и не прояснилось.

– Он же новенький и ничего не знает.
– Проворковала над головой горлица.

– Повелительница нашего леса из однодневок.
– Стали наперебой объяснять зайчики.
– Каждую ночь она перерождается и утро встречает молодая, добрая и радостная. Вот увидишь, с рассветом выскочит, запрыгает молодой козочкой, пролетит весёлой птичкой и наведёт порядок, приберёт всю округу. В течении дня госпожа стареет, у неё ухудшается здоровье, а с ним и характер. К вечеру она обязательно ухитряется на кого-то прогневаться и устраивает бурю. Иногда даже бывают пострадавшие.