Маленькое недоразумение на даче
Шрифт:
Она вздохнула и вытянула стройные ноги в блестящих лакированных босоножках. На высоком каблуке ноги, конечно, смотрелись эффектно, но зато в зале оказалось маловато симпатичных кавалеров выше ее ростом. Платье тоже было ничего – небесно-голубое, подчеркивающее цвет глаз, открывающее симпатичные круглые коленки, и довольно сильно декольтированное сверху. Пары танцевали, Ксюша же лениво высматривала знакомые лица, дожидаясь конца вечера.
Внезапно по ее телу прошла волна жаркого огня, и она сразу поняла, что в зале появился Макс. Приподнявшись, внимательно оглядела зал, старательно скрываясь за ширмой. Не увидела знакомой фигуры, опустилась на
Подождав немного, она встала, собираясь вернуться к подругам, и тут же обескураженно шлепнулась обратно. Перед ней из ниоткуда возник Максим, наряженный в строгий черный костюм-тройку с белоснежной рубашкой, при вышитом золотой канителью шелковом черном галстуке, что было довольно помпезно, но, как ни странно, ему шло, придавая праздничность его внушительной фигуре. Он торжественно держал в вытянутой руке эскимо на палочке, как учитель, награждающий грамотой ученика за примерное поведение.
Непринужденно сел рядом и протянул ей мороженое:
– Это тебе!
Она ошеломленно уставилась на него, не в силах прийти в себя от внезапности его появления. Как черт из табакерки!
Макс улыбнулся, очень довольный собой.
– Что, так рада меня видеть, что от восторга дар речи потеряла? Бери, а то растает!
Девушка не прекословя, как загипнотизированная, взяла эскимо и стала лизать его, не понимая вкуса и чувствуя себя совершенно безумно, как начинающая волшебница, случайно перепутавшая заклинания и наколдовавшая из обычной лягушки молодого красивого принца.
И что с ним делать, непонятно, и обратно в лягушку превращать не хочется.
Максим поднялся во весь немаленький рост и пристальным взглядом обвел зал. Затем снова сел. Небрежно спросил:
– А где твой благоверный? Я думал его здесь встретить…
Она поперхнулась.
– Он дома, с детьми. – Это было чистой правдой, поэтому Ксюша смогла сказать такие слова, глядя ему прямо в глаза. А столь незначительную малость, как «благоверный», по ее мнению, во внимание можно было и не принимать. – А зачем тебе его встречать?
Максим положил руку на спинку ее кресла и всем телом подвинулся поближе.
– Надоело ходить вокруг да около. Хочу открыто предупредить соперника о моих честных намерениях. Чтобы был готов. У него возможностей, конечно, больше, но я все равно добьюсь того, чего хочу. – Он обвел ее фигуру собственническим взглядом.
Ксения вспыхнула и с вызовом повернулась к нему.
– Знаешь, что я о тебе думаю? Сказать? – Руки сами яростно уперлись в бока, глаза ярко заблестели.
Он с удовольствием наблюдал за ее нервозными движениями.
– Да я и так знаю. Можешь не стараться. Сейчас перечислю, а ты следи, не забыл ли я чего. – Он стал загибать пальцы на руке в такт заигравшему фокстроту. – Я самодовольный, эгоистичный, ограниченный самодур, умеющий ублажать только себя и ни в грош не ставящий твои желания? Так? – Она высокомерно кивнула, пытаясь добавить еще пару-тройку обличительных моментов, но он не дал себя перебить. – Я не идеал, признаю, но я тебя отчаянно люблю. – Он низко наклонился, и она почувствовала поток обжигающей энергии от его тела. – Ты малость выпила, но это тебе идет: щечки зарумянились и глазки блестят, – добавил он вдруг без всякой связи с предыдущей самокритичной речью.
Ксения в замешательстве опустила глаза, но предпочла проигнорировать последнюю фривольную
– Любить ты не умеешь. – Она печально взглянула на его. – Ты даже не знаешь, что это такое. Любовь – это когда главное, чтобы был счастлив любимый человек, а не ты сам, ясно?
– Тебе со мной будет хорошо, ты будешь счастлива, вот увидишь! – Он просительно заглянул ей в глаза и сжал руку. Его чувственный рот слегка дрогнул. – Дорогая моя! – И, как наркоман, потянулся к ее губам.
Она испуганно рванулась и решительно пошла через зал, уворачиваясь от танцующих пар, стремясь в безопасность к подружкам. Максим быстро догнал ее, схватил за локоть и развернул лицом к себе. Прежде чем она успела запротестовать, обнял за талию и повел под чувственную, немного манерную музыку танго, зазвучавшую сразу после быстрого, энергичного фокстрота. Крепко прижав ее так, что она оказалась намертво приклеенной к его мощному телу, ласково спросил на ушко:
– Потанцуем, милая?
– Да? Как трогательно, что ты интересуешься моим ничтожным мнением по такому пустяку, дорогой! – От ее язвительного тона мог покраснеть даже зелено-коричневый ствол елки.
Но Макс лишь усмехнулся и подхватил светский разговор:
– Конечно, а как же. Ты – самое дорогое, что у меня есть.
Она, впечатанная в его железное тело, только и смогла, что отрицательно покачать головой, пытаясь донести до него, что ее-то у него как раз и нет. Она сама по себе, а не чья-то собственность. Изо всех сил напрягла руки и постаралась хоть чуть-чуть отстраниться. Но он даже не шевельнулся. Чтобы свернуть его с выбранного пути, нужен был по меньшей мере трактор. Ловко увертываясь от столкновений со стремительно проносящимися мимо парами, Максим интимно прошептал:
– Ты безумно хороша, знаешь об этом? И это смелое декольте создано специально для моих поцелуев. – И, наклонившись, приник губами к ее стройной шее.
Она отчаянно покраснела и изо всех сил ударила каблуком по его ботинку. Он пренебрежительно поднял правую бровь.
– Как хорошо, что я предусмотрел твой коварный маневр и надел туфли из очень плотной кожи. Научен горьким опытом, так сказать. Как видишь, твой укол не достиг своей цели.
Она закрыла глаза и сдалась на милость победителя. А что ей еще оставалось делать?! Но расслабляться не стоило – ее тут же затянуло в водоворот непривычных и сладких ощущений. По телу разлилось волнующее тепло, уносящее напряжение и переносящее ее в нереальность. Ей отчаянно захотелось поднять руку и запустить пальцы в его густую шевелюру и чтобы его губы нашли ее… Тут ей стало страшно. Танец в его сильных объятиях превращался из обычного развлечения в нечто неизмеримо большее, во что-то такое, что она не могла ни принять, ни понять. Попыталась освободиться из его объятий, и вновь безуспешно. Максим с интересом следил за ее напрасными потугами. От сознания собственного бессилия у нее из глаз брызнули невольные слезы. Он насупился.
– Пошли отсюда! – схватил ее за руку и, как непослушную школьницу, вытащил из грохочущего зала.
В коридоре сильным толчком отворил чуть заметную маленькую дверь и завел спутницу в небольшое темное помещение. Провел рукой по стене, нашарил выключатель, и где-то сбоку тускло загорелась лампочка под пыльным стеклянным колпаком.
Ксения озадаченно огляделась. Здесь ей бывать не доводилось. Вокруг стояли какие-то странные приборы, склянки и поломанная мебель. Вспомнила, что неподалеку расположена лаборатория химиков. Похоже, это их кладовка.