Малолетки
Шрифт:
– Вы смотрите, мистер Шепперд? – спросил Миллингтон.
– Я должен просить вас не придираться к моему клиенту, – вмешался адвокат, заработав при этом от Резника такой незабываемый взгляд, который, казалось, мог испепелить того на месте.
– Посмотрите внимательнее, – предложил Миллингтон, подвинув фотографию поближе. – Скажем, в нижнем ряду.
– Вспомните, – вмешался Резник, – о ном вы говорили вчера. Это записано на пленку.
– Это она? – Шепперд как бы удивленно выпучил глаза.
– Кто?
– Девочка, Глория.
– Это вы должны сказать
– Я полагаю, что это могла бы быть она. Хотя и не очень похожа.
«Хорошо, – подумал Резник, – поиграй, потяни время, мы посмотрим, кто из нас в конце концов окажется более терпеливым»
– Почему вы держали эту фотографию около своей кровати, мистер Шепперд?
– Она не была около моей кровати.
– Она была в шкафу возле вашей кровати.
– Это не одно и то же.
– Это очень близко.
– Все равно это не то же самое…
– Так что?
– То, что вы сказали, звучит так, как если бы я поместил ее туда, чтобы смотреть на нее.
– А что еще можно делать с фотографией? Шепперд начал было отвечать, но раздумал и вместо этого посмотрел на адвоката. Резник и Миллингтон также смотрели на него, как бы призывая его вмешаться. Это был тощий седой мужчина лет шестидесяти, в очках в темной оправе. Его синий костюм был помят после путешествия в автомобиле, и он даже забыл снять с лацкана своего пиджака пластиковую карточку делегата «Фестиваля Арнольда Беннетта». Большая часть его профессиональной жизни прошла в защите прав на недвижимость и взыскании убытков.
– Вот что я вам скажу, Стивен. – Резник поднялся на ноги и позволил себе несколько размяться. – Уже осталось не так много времени до того, как мы сможем устроить перерыв. Думаю, однако, что вы, возможно, еще до перерыва могли бы сказать нам что-либо и о других фотографиях.
Шепперд приложил обе руки к вискам, и Резник догадывался, что под ними в мозгу бьется желание сочинить хоть какую-нибудь историю. Чарли неторопливо достал из кармана пластиковый пакет и пересыпал фотографии из пакета в другую руку.
– Например, об этой. – Резник бросил первую из них на стол прямо перед носом Шепперда. – Или этой. Или этой.
Глаза Стивена Шепперда были закрыты, плотно сжаты. Но Резник полагал, что все равно он знал в деталях все, что было изображено на каждой фотографии, как это бывает в хорошо запомнившихся снах.
После того как Линн Келлог потратила совершенно впустую три четверти часа, пытаясь склонить миссис Шепперд к сотрудничеству, она была уверена, что зря теряет время. Она позвонила, чтобы поговорить с Резником, но он находился в комнате для допросов. Поэтому она попросила соединить ее с суперинтендантом.
– Совершенно верно, – согласился с ней Скелтон, – возвращайтесь сюда.
– А что в отношении Моррисонов, сэр? Не думаете ли вы, что мне следовало бы заехать к ним, сообщить, что под арестом находится подозреваемый?
– Нет. – Скелтон был категоричен. – Еще слишком рано.
Но к тому времени Лоррейн и Майкл Моррисоны уже знали об этом.
Все репортеры, специализирующиеся на преступлениях, имеют друзей в нужных местах, и один
Прошлой ночью Майкл Моррисон смог уснуть только с помощью бутылки болгарского красного вина и видеофильма «Ласт Пикчер Шоу» К счастью для Лоррейн, видеомагнитофон был перенесен вниз. Майкл уснул на диванчике, а когда проснулся, обнаружил, что лежит на полу. Он забрался на кровать и натянул на себя одеяло. Там он и находился, когда появился репортер, чтобы узнать реакцию Моррисонов на свежие новости.
Лоррейн была поражена, быстро собралась и теперь металась по кухне, хватаясь за кастрюли и коробки и тут же ставя их на место. Что она чувствовала в это время, она не смогла бы объяснить. Нет, она понимала. Арестованному человеку были предъявлены обвинения в обоих преступлениях. Лоррейн не хотела вспоминать Глорию Саммерс и детали, о которых писали газеты. Это было выше ее сил.
Репортер удалился, чтобы написать сообщение, которое, без сомнения, займет первые полосы национальных газет. Лоррейн сказала пару фраз, которые можно будет привести полностью, не так много, как он хотел бы. Но она обещала, что Майкл и она поговорят с ним еще позднее. А пока она хотела разбудить мужа и сообщить ему новость.
Она нашла номер телефона полицейского участка и попросила Линн Келлог.
– Алло, – произнес голос, – констебль-детектив Келлог слушает.
– Я думала, вы собирались известить нас, – сказала Лоррейн. – Держать нас в курсе событий.
Линн молчала. «Она должна была поехать туда – независимо от того, что говорил Скелтон. Она должна была поехать туда обязательно».
– Вы арестовали кого-то, не правда ли?
– Да, но…
– Это человек, который убил ту, другую девочку, так?
– Мы этого не знаем.
– Но вы так думаете?
– Да, это возможно.
– Тогда что это означает по отношению к Эмили? Что это означает?
Ответ Линн затерялся в треске неловко брошенной Лоррейн трубки. Ее голова уткнулась в стену, судорожные рыдания сотрясали все ее тело. Когда ее коснулся Майкл, Лоррейн подскочила, так как не слышала приближения его шагов по лестнице.
– Все хорошо, – он прижал Лоррейн к груди. – Все нормально, пойдем.
– Они нашли ее, не правда ли? – спросил он, когда Лоррейн наконец оторвалась от него.
Она покачала головой, сдвинула намокшие волосы ото рта и глаз.
– Нашли человека, который, как полагают, убил ту другую маленькую девочку.
– О Боже! – выдохнул Майкл. – Они думают, что он убил и Эмили.
Дивайн не нашел ничего компрометирующего при обыске домашних вещей. Специалисты продолжали работу над досками пола, волокнами, найденными в машине. Предварительное исследование инструментов из мастерской Шепперда не дало результатов, но они пытались повторить исследования. Адвокат добился перерыва допроса в конце первых двух часов.