Малой кровью на своей территории: 1941 – Работа над ошибками. 1941 – Своих не бросаем. 1941 – Бои местного значения
Шрифт:
Вместо ответа Сергей спросил Трофимова:
– Приказ на отступление наших 3-й, 4-й и 10-й армий с Белостокского выступа уже пришел?
– Да, – помрачнел тот. – И в штабе дивизии все уже готовятся к отступлению. Я пытался это отступление хотя бы приостановить, чтобы подготовить технику и запасы к маршу, но меня никто не поддержал. В том числе и командир дивизии. Хорошо еще, я успел сообщение отправить, и он от Гродно дивизию сюда отвел, а не на Новогрудок, как изначально хотел. В результате сейчас в Сокулке примерно две трети от штатной численности людей и техники сосредоточено, через два дня они все будут в исправности и боевой готовности. Но, боюсь, сегодня-завтра дивизия все-таки оставит Сокулку и начнет отступление, бросив здесь много всего того, что потом с удовольствием будут использовать немцы, – в общем, все, как ты и говорил.
– Это очень плохо, – вздохнул Сергей. – Если дивизия начнет отступление, спасти ее уже не получится. И главное – погибнет дивизия бездарно, бессмысленно, только ослабив этой потерей наши войска и напротив, усилив немецкие своей брошенной техникой, ресурсами. А что с 6-м механизированным корпусом и его командиром, генерал-майором Хацкилевичем? – озвучил Сергей свою главную надежду. – Удалось вам связаться со своим другом и передать информацию?
– Связался, информацию передал, – чуть оживился Трофимов. – И даже недавно получил от него ответ, что комкор Хацкилевич информацию получил и ее принял. Поэтому сейчас Хацкилевич отводит корпус от Гродно в район Белостока, и уже сегодня ночью или завтра утром они вместе с начальником особого отдела корпуса, дивизионным комиссаром Титовым, прибудут в Сокулку. Прибудут за получением разъяснений по моей странной просьбе к Титову, между прочим, а ты продолжаешь темнить!
После этих слов у Сергея словно гора с плеч свалилась. Если 6-й мехкорпус, пусть и сильно потрепанный в боях, возвращается под Белосток, на свои базы снабжения и ремонта, и если удастся убедить комкора Хацкилевича, используя ресурсы корпуса, взять на себя организацию оборонительного узла… Тогда возможность срыва немецкого блицкрига, как минимум, в Белоруссии и, как следствие, общего изменения хода этой войны в лучшую для СССР сторону становится очень реальной.
– Вот это вы меня порадовали, товарищ бригадный комиссар! Но, прошу Вас, потерпите еще немного. – Они прибудут, и я тогда вам всем, сразу троим, на все вопросы отвечу. – Но, товарищ бригадный комиссар, – только Вы, я и они. Секретность этого разговора должна быть высочайшей. Позже Вы сами поймете – почему.
А сейчас, пока их еще нет, можно мне тоже в баню?…
После бани, где Сергей с наслаждением отмыл с себя всю грязь полевого выхода и оставил в стирку свою пропыленную немецкую форму, он вышел в предбанник. Там его уже ждали новый комплект лейтенантского обмундирования с нашитыми знаками различия и новые же сапоги, уже кем-то начищенные. И еще – старшина погранвойск НКВД СССР Авдеев, который при появлении Сергея вскочил с лаки и вытянулся строго по уставу.
– Товарищ лейтенант, разрешите обратиться.
– Обращайся, старшина. Чего хотел?
– Так ведь это, товарищ лейтенант, ходят слухи, что завтра с утра нас всех особисты допрашивать будут, а потом – распределять по подразделениям, что оборону на окраинах города держат. Вот я и хотел у вас узнать, а можно как-нибудь решить, чтобы мне и пограничникам, что вместе со мной были, к вам в группу попасть?
Сергея просьба старшины очень обрадовала, хотя он и постарался это не афишировать. Обрадовала по двум причинам.
Во-первых, старшина и найденные вместе с ним бойцы-пограничники – первые люди, которые захотели к нему в боевую группу самостоятельно, а не по приказу того же Трофимова. И это после того, как все они видели, что группа не отсиживается в стороне от войны, а постоянно участвует в боях, причем со значительно превосходящими силами противника. И даже сами участвовали в последнем совместном бою, выручая людей старшего лейтенанта Микульченко, где, кстати, проявили себя очень неплохо, особенно старшина Авдеев. И уж если этот хитрый, тертый жизнью и службой старшина-сверхсрочник с простецкой улыбкой и умным, цепким взглядом, несмотря на явный риск и опасности для членов группы в ходе будущих операций, хочет со своими бойцами влиться в нее – значит, эти люди верят Сергею и хотят воевать вместе с ним. А это, в свою очередь, означает, что Сергей уже не один в этом мире – не одинокая песчинка в жерновах истории, участь которой незавидна, а возможности ничтожны. Теперь он лидер пусть пока и небольшой, но сплоченной и решительной группы бойцов, опираясь на которую, он сможет гораздо раньше в этой истории воплотить идею создания моторизованных армейских подразделений.
И во-вторых, такой ушлый и опытный хозяйственник, как бывший старшина комендатуры погранотряда, который наверняка в негласной иерархии хозяйственников имеет почетную степень отличия «самый замечательный и выносливый хомяк» (все, что заметит – вынесет и к себе в закрома унесет, не корысти ради, а пользы для), будет очень полезен их группе, а в перспективе отдельному подразделению, в деле организации закромов со всем необходимым для войны, а также для организации более или менее комфортного быта на этой самой войне.
– Хорошо, старшина. До утра подготовь список твоих бойцов, утром пойду с ним к начальству.
После этих слов и последовавших сразу за ними действий Авдеева Сергей убедился, что его предварительно высокое мнение о способностях старшины не только не преувеличено, но, быть может, даже и слегка преуменьшено.
– Вот список, товарищ лейтенант.
Авдеев тут же достал из кармана бумаги со списками своих бойцов, причем оказалось, что список он подготовил не один – списков было два. Первый список – для начальства, в нем было обычное перечисление бойцов с указанием фамилии, имени, отчества, года рождения и воинского звания в порядке убывания оного, а также номера воинской части. А вот второй список – лично для Сергея – помимо этого содержал достаточно много дополнительной информации по каждому новому члену группы, начиная с самого Авдеева. Там были указаны воинские специальности и умения, а также дополнительные способности бойцов, например – снайпер, пулеметчик, хороший наблюдатель, ловкий разведчик, далеко и точно метает гранаты, хороший механик и слесарь, хорошо готовит и тому подобные сведения о предполагаемых подчиненных Сергея. Кроме того, в этом списке старшина Авдеев дополнительно указал также личностные характеристики своих бойцов – этот горяч, в бою может иногда терять осмотрительность, тот слегка тугодум, но зато исполнителен и старателен, и так далее, по каждому. Сергей, пробегая глазами листок и выхватывая отдельные характеристики, не переставал восхищаться столь ценным для него приобретением, как этот немолодой старшина, благодаря предусмотрительности которого каждого нового бойца сразу можно будет использовать с максимальной эффективностью.
С особым и вполне понятным интересом Сергей зацепился взглядом за то место в списке, где Авдеев указал информацию о себе. Старшина-сверхсрочник пограничных войск Авдеев Павел Егорович, 1900 года рождения, родом из донских казаков. Воюет еще с гражданской, когда вся его семья померла от тифа, а он сам выжил и в ходе бело-красной казачьей междоусобицы прибился к пулеметной команде в конной армии Буденного. Потом остался на сверхсрочную службу, окончил с отличием пулеметные курсы, успел послужить в кадровом составе частей особого назначения (ЧОН), боролся с басмачами в Средней Азии. Потом снова курсы – на этот раз снайперов – и служба в войсках НКВД. Не обошла его и «зимняя война» с белофиннами в 1939–1940 годах. Там успел послужить в частях НКВД по охране тыла, потом в железнодорожных войсках НКВД, ловил вражеских разведчиков и диверсантов. Был неоднократно ранен, награжден медалью «За отвагу» и двумя медалями «За боевые заслуги». После войны был направлен в 3-ю пограничную комендатуру Августовского погранотряда. Практически всю службу совмещал выполнение боевых задач и обязанности хозяйственно-материального обеспечения личного состава подразделений, в которых служил.
– Отлично, Павел Егорович, – Сергей назвал старшину по имени-отчеству, подчеркивая уважение. – Ты молодец, особенно второй список меня порадовал. Тогда сейчас отдыхайте – завтра будет напряженный и суетный день.
Распрощавшись с Авдеевым, Сергей направился в казарму, думая перед встречей у Трофимова еще раз, уже вдумчиво, изучить умения и личные склонности своих новых бойцов, а потом немного поспать, но жизнь внесла свои коррективы. Примерно на полпути в казарму Сергея встретил младший лейтенант Петров и тоже попросил переговорить наедине. Разговор, к легкому удивлению и большой радости Сергея тоже пошел о сильном желании Игоря и его пограничников войти в группу лейтенанта Иванова на постоянной основе. Здесь, правда, с организацией процесса интеграции было похуже – после согласия Сергея, вместо списка бойцов он получил только широкую радостную улыбка Игоря, очень довольного результатом разговора. Поэтому, в качестве первого поручения в новом качестве постоянного заместителя командира группы, младший лейтенант Петров получил указание найти тоже уже постоянного старшину группы Авдеева и дать тому указание подготовить новый общий список группы для начальства. Судя по недоуменному виду, Игорь не совсем понял столь сложно сформулированное название списка, но Сергей успокоительно похлопал его по плечу – мол, старшина поймет, что нужно сделать. После того, как Петров, все еще сияя довольной улыбкой, умчался искать Авдеева, Сергей, уверенный, что на сегодня все встречи и разговоры окончены, снова направился в казарму, предвкушая короткий отдых. Однако жизнь снова внесла свои коррективы, и ему предстояла еще одна встреча. Встреча с Татьяной Соколовой, которая окликнула его из темноты у входа в казарму, еле-еле освещенного в целях обеспечения светомаскировки…