Малой кровью
Шрифт:
– О, чёрт! – сказал он, увидев Сергеева. – Некрон! Как это понимать?
– Пришлось задержаться, – сквозь зубы процедил Сергеев.
– Вы меня обманули!
– Не только вас… а что прикажете делать, когда абсолютно точно понятно, что есть утечка, и никто не знает, где? Trust no one – так, кажется?
– Ладно, потом объяснимся. Что с ногами?
– Попал под лошадь… Да бросьте вы, Давид. Чихо вашего больше нет и не будет, так что – можно перевести дух. Как ваша-то фигня? Нашли?
– Вроде бы да, – неохотно сказал Давид. – Если всё верно посчитано, то отсюда – километров пять.
– Ну так пойдёмте посмотрим. По сравнению с этим какой-то там Чихо…
– Сколько с ним старой братвы?
– Человек восемь.
– То есть при желании кровей они нам могут пустить… В общем, не расслабляемся, друг полковник.
– Объясните наконец, что за хрень вы несёте? – рассвирепел Стриженов.
Давид посмотрел на Сергеева. Тот молчал, хмурился и кусал губу. Потом
– Нет, я сам.
…Это он, каперанг Сергеев Нестор Кронидович, Некрон, бывший начальник контрразведки Флота, теперь исполняющий подобные же функции при Бэре, создал из малоизвестного партизанского командира (да какой он, на хрен, партизан, простой бандит, крышевавший контрабандистов) Чихо-малахольного – великого и ужасного Дьявола Чихо, гениального стратега и завоевателя, Атиллу, Александра Великого и Аксак-Темира в одном флаконе, духовного лидера многих миров – и прочая, и прочая… Самому Чихо было внушено, что это он самолично обладает сверхъестественным даром завораживать людей, по хитрым каналам запущен был слух вовне, что всё дело в таинственном аппарате, обслуживаемом таинственными же людьми – а на самом деле причина заключалась в специально для этой операции созданном нановирусе, превращающем людей в энтузиастических рабов. Иммунитета, разумеется, не было… За полгода под знамёна Чихо встали около миллиона человек, а ещё около десяти миллионов оказались неактивированными носителями вируса. Те, кто под знамёнами, поспособствовали расшатыванию государственной власти – и, соответственно, тому, что имперцы, воспользовавшись беспределом, по-быстрому нахапали более семидесяти тысяч тех, инфицированных. Теперь, когда возникла прямая угроза проникновения Чихо в туннель и через него на Землю, на Тироне сработала программа дезинтеграции вируса. Через несколько дней здесь не останется и следов от него – в отличие от миров Империи, куда развезли заражённых тиронцев. Из-за большей скученности населения на планетах Империи число заражённых можно оценить на сегодняшний день в пятьдесят-семьдесят миллионов, и число их удваивается каждые два месяца. А там уже есть наши агенты, готовые поднять и развернуть знамёна, выкрикнуть лозунги и раздать оружие…
Потом Некрону стали накладывать шины, шевельнули сломанные кости – он вскрикнул и отключился. Его положили на носилки и понесли.
Стриженов трус`Ил по старой дороге во главе основных сил, метрах в ста за авангардом, которому предписало было как бы ротозейничать, а на самом деле особо бдить. А интересно, думал он, что я на самом деле чувствую – не что должен чувствовать по роли и не что получается чувствовать, поскольку разум затуманен, – а там, в глубине… ведь есть же у меня ещё глубина? Или уже нет? Нас использовали, да, но на войне всегда кого-то используют… в смысле «тратят». Отчитаться в использованных средствах… около пятисот землян и сколько-то туземцев, кто их считает, туземцев… Как странно складывались линии судьбы – не на ладони, а в пространстве, времени… Мы не рабы! Но кто тогда рабы? И кто тавро нам выжигал на темени? Есть рифмы, от которых не уйти: мессия или миссия народа ведут всегда по крестному пути и превращают в кровь святую воду – ни выпить, ни умыться, ни – свернуть. Где пастырь – там и кнут, и чувство стада. И кто-то пал на жёсткую стерню, а кто-то шёл – по трупам, вдоль ограды, под нож, на крест иль на святой костер… Не всё ль равно – как умирать за веру? И в позвонки врезается топор, горячей кровью окропив химеру… Это он сам переводил и страшно гордился этим переводом, но всё равно… написано было на сакральном тиронском, на языке священных книг – там не было, конечно, про крест, крестный путь и мессию, но ведь на то и перевод, чтобы стало понятно другим! – а главное, не подписано. У тиронцев нет великих писателей и поэтов, потому что всё, что запечатлено пером на бумаге, навсегда остаётся анонимным. Это творил народ…
Нас истратили. И их – потратили. Будем надеяться, что те, кто спланировал это и сделал, не продешевили. Потому что если они продешевили…
Он споткнулся и чуть не упал, а потом всё-таки упал, потому что началась пальба.
– …Действительность, милая барышня, – вещь чрезвычайно неприглядная, – подвёл итог старый марцал; звали его Маф, сокращённо от Мафусаил, такое вот абсолютно марцальское имечко. – Она неприглядна, и в ней никто не заботится о том, чтобы вам, или мне, или вот ему – не было обидно. Остались живы, и то хорошо. Обида выветрится, вы уж мне поверьте, я испытывал её столько раз…
– Да, – сказала Юлька. Ей было дурно, но она старалась держаться прямо.
Маф попал на Землю двести тридцать лет назад. Он не сказал, как. Да и вряд ли это было важно. Попал и попал. Со всеми своими дьявольскими умениями обольщать и распоряжаться. И со всякими маленькими приборчиками и инструментиками в жилетных карманах. Первых пятьдесят лет он прожил в Австралии и Новой Зеландии, не проявляя себя особо – изучал планету пребывания, будучи уверен, что времени у него впереди – вечность. Потом оказалось,
Маф затевал войны и революции, зная, что войны развивают технологию, а революции устраняют опасных конкурентов. Он поощрял врагов и предавал союзников – часто только для того, чтобы избежать паузы, передышки, остановки. Всё летело в конвертор, всё сгорало на благо. Он подозревал, он предвидел, он знал, что открытое вторжение Империи неминуемо, и хотел подготовиться к встрече врага.
Он почти успел. Америка стала непобедимым монстром. Ещё бы лет десять, ещё несколько шажков по пути технологической эволюции, и всё: был бы создан щит, который Империи не пробить. Компьютеры на квазиживых нейронах не боялись бы хроносдвига… Но «почти успел» – это в практическом смысле то же самое, что «и не начинал».
И тут появились другие марцалы. Маф перестал быть потаённым центром мира. Таких центров стало великое множество. И, естественно, мир покатился в тартарары, всё набирая скорость…
Что интересно: новые хозяева планеты в своем нарциссизме в упор не замечали Мафа. Не видели его, понятно? Не понимали, кто он и откуда. И не понимают до сих пор.
Он «прокачал» их примерно за год и понял, что ничего хорошего в будущем ждать не приходится. Как ни трудилась история, из марцалов так и не получилось единого народа, а только сумма индивидуалистов. Когда очень подпирало, они могли зажать себя в тиски и кое-как с грехом пополам народ изображать – но едва внешнее давление падало, все опять оказывались по отдельности, каждый в своём личном космосе. Чему мы были свидетелями, в частности, прошлым летом… и не только.
Что ж. Ещё тогда, в самом начале, ему стало понятно: нужно конструировать принципиально новую машину, используя и старые навыки, и самые последние достижения. Например, теорию децентрализованных информационных сетей. И кое-что ещё, завалявшееся в кармашках.
Нужен был и новый материал для деталей машины. Не сплав землян и марцалов – что неизбежно получалось, пойди события так, как они шли без вмешательства Мафа. Ещё неизвестно, что это был бы за сплав. Нет, скорее – нечто вроде композита, когда плюсы каждого компонента умножаются, а минусы нейтрализуются…
Если бы проект осуществился, Земля через недолгое время влилась бы в состав Империи на хороших условиях, а ещё через несколько лет её просто перестали бы замечать – вернее, как-то выделять из ряда прочих, – как сейчас на Земле никто не замечает Аляску, где на самом-то деле происходят неимоверно любопытные вещи. А лет через сто, не больше, как-то само собой Земля стала бы региональной столицей, центром многих миров.
Подготовительный процесс закончился, полигонные испытания прошли успешно, но…
Но тут, как чёртик из коробочки, выскочил откуда-то из небытия древний император Бэр, и всё пошло Большой Медведице под хвост.
Теперь прямой военный конфликт с Империей стал неизбежен, и в этом конфликте Земле и её союзникам победить не светило. Ни малейшего шанса. Ценой огромных усилий и огромных потерь войну можно было свести вничью. Разве что. В сложившихся условиях Маф решил повторить подвиг гаммельнского крысолова: вывезти с обречённой Земли детей – достаточное количество, чтобы в недоступном для Империи месте основать новую цивилизацию. И когда-нибудь отомстить. Детей подбирали с умыслом: по своим психофизиологическим характеристикам они должны быть как можно ближе к марцалам. Мало кто это знает, но особые качества марцалов не передаются просто по наследству, а прививаются и воспитываются – как прививается и воспитывается, например, сам разум. Это доступно не для всех – нужно что-то вроде абсолютного музыкального слуха; но для многих.