Малой кровью
Шрифт:
Потом один ботинок слабо дёрнулся. Будто его обладатель хотел шагнуть или поползти, но сил больше не было.
– Деркач, посмот… – начал было Стриженов, но Давид оборвал его:
– Нет. Стойте здесь, не двигайтесь. Пойду только я.
– Не понял, – сказал Стриженов. – Теперь ты командуешь?
– Ты, ты. К чёрту, Игорь. Я могу туда пойти, это безопасно – для меня. Для вас – не знаю.
– Не понял, – повторил Стриженов.
– Сейчас. Вытащу парня – и объясню. Хорошо? Врагов там нет, а просто… ну, такое место, что… В общем, стойте здесь. И светите получше.
Да, со светом в этом кем-то проклятом подземелье обстояло странно,
А звуки – наоборот. Они не становились громче, но – глубже, богаче, обрастали обертонами, оттенками, эхом…
Даже в свете трёх фонарей – и четвёртого, который нёс сам Давид – было плохо видно, что происходит внизу. Вроде бы Давид раздвинул створки дверей, вроде бы выволок за ноги кого-то… и видно плохо не потому, что темно, а потому, что как-то не резко, что ли…
Потом Давид наклонился, подхватил спасённого на руки и пошёл наверх.
– Отойдите, ребята… дайте воздуху…
Человек, которого он вынес, был в хамельонистом камуфляже размера на четыре больше, чем нужно. Незнакомое, очень старое и измождённое лицо. Длинные, в колтунах, седые волосы.
– Денис… – позвал Давид сдавленно. Голос у него был такой, что казалось: он вот-вот расплачется. – Денис, дружище…
Глубоко запавшие глаза медленно приоткрылись. И через секунду закрылись снова: Денису было невмоготу выдерживать такую нагрузку, такую непосильную тяжесть.
– Зачем же ты туда сунулся? – сказал Давид. – Зачем? Я же просил: только найти…
Лежащий медленно повернул голову чуть вправо и чуть влево. Губы его дрогнули, но слов никто не расслышал.
– Ему двадцать шесть лет, – сказал, ни к кому не обращаясь, Давид.
…Давно известно было, что имперцы владеют техникой постройки внепространственных туннелей, соединяющих некоторые их планеты с центром, с Тангу. Это была тщательно засекреченная и контролируемая технология. Но так же давно ходили слухи о разветвлённой нефункционирующей сети туннелей, оставшихся от старой Империи, от Архипелага. Этому, правда, находились только косвенные подтверждения. Живой реликт, древний император Бэр, эмигрировавший на Землю, почти ничего не смог рассказать, поскольку в его время такие разработки ещё только начинались. Очень мало дало изучение музея-библиотеки Архипелага, доставшегося землянам от Свободных – прежде всего потому, что это был фрагмент огромной экспозиции – и без каталога. Огромная коробка с газетными вырезками: попробуйте быстро найти то, что нужно… да и язык тангу – это что-то особенное… Но вот вроде бы повезло: нашли что-то вроде рекламного буклета с упоминанием туннелей, а главное – там была вскользь зацеплена связь между пользованием туннелем и способностью мысленно переговариваться с другими людьми. И ребята-аналитики предположили, что подданные после-Бэровской империи-Архипелага имели в организме встроенный микрочип, заменявший им удостоверение личности, телефон, безналичные платёжки – а также пропуск в туннель. И, вероятно, ещё многое.
Кроме того, известно было, что среди землян распространяется, как вирус, некий наночип, занесённый неизвестно когда и неизвестно кем. В частности, этот чип ответствен за появление такого количества телепатов и эмпатов…
Давид же свои эмпатические способности обнаружил ещё в ранней юности. И то, и другое сильно облегчило жизнь.
В общем, оставалось сложить два, два и два…
– И что? – спросил Стриженов. – Мы можем попасть на Землю?
– Не знаю, – сказал Давид. – Но… В общем, я что-то… чувствую, слышу… это без слов, я не могу объяснить…
Он встал. Взял на руки Дениса – так, будто тот ничего не весил.
– Пойдём, попробуем.
Был закат или восход? Дорога из жёлтого кирпича тянулась вперёд метров на сто, потом её затягивала трава. Слева и сзади высились невысокие пологие холмы, впереди и справа – тянулась ровная зелёная степь. На горизонте, на фоне длинного розового облака, угадывались вдали решётчатые вышки – наверное, ЛЭП. Из-за холма поднимался дымок, а на склоне его светилось несколько огоньков. Потом загорелось ещё несколько.
Значит, закат.
Пронзительно, надрывно пахло травой.
– И где это мы? – спросил, озираясь, один из солдат – Саша, а фамилию Стриженов опять не мог вспомнить. Похоже, действие «трея» заканчивалось быстрее, чем положено… – Это, что ли, Земля?
Давид огляделся ещё раз.
– Земля, – сказал он уверенно. – Вон…
Позади в небе висела бледная луна.
– А я её не узна`ю, – сказал Стриженов. – В смысле, на морду.
– Она перевёрнутая, – сказал Давид. – Мы или в южной Африке, или в Австралии.
– Ёшкин кот… – ойкнул кто-то.
– Ну что, разрешишь мне покомандовать? – спросил Давид.
– Валяй, – сказал Стриженов.
– Сержант. И вы, ребята. Берите моего парня – и до ближайшего населённого пункта. Подозреваю, это вон там… – он показал на огни. – Английским владеем?
– Так точно.
– Позаботьтесь о госпитализации – и сразу позвоните в Москву вот по этому телефону… – он быстро набросал на листке из блокнота номер, отдал Деркачу. – Мой здешний непосредственный начальник. Объясните ему всё, мужик нормальный, толковый, поймёт. И скажете, чтобы он связался с Легионом насчёт вас. Чтоб в дезертиры не записали… Чёрт! – он сморщился. – Отставить. До чего же я торможу. У нас же ещё есть раненые… Подождите здесь, я сейчас…
Он нырнул в туннель. Тёмный туман сомкнулся позади него.
– Товарищ полковник, – Деркач говорил вроде бы спокойно, однако вид у него был ошалелый. – Вы подтверждаете приказ?
– Подтверждаю, сержант. Доставите раненых, потом доложитесь. Если будут проблемы, обращайтесь напрямую к императору… – он усмехнулся. – Зря, что ли, вы его личного порученца на руках носили?
– Товарищ полковник, а вы?
– Пока назад. Там посмотрим.
Минут через десять вернулся Давид, ведя носильщиков с носилками и троих ходячих раненых. Некрон ворочал тяжёлой круглой башкой – похоже, пришёл в себя, но ещё плохо соображал и вообще напоминал долго пившего.
– Поправляйтесь, Сергеев, – сказал Стриженов. – Поможете потом ребятам.
– Так точно, – сказал Некрон и снова закрыл глаза.
Потом, когда дверь за начальством закрылась, исчезла, а мощёную дорогу вдруг вновь облепила густая трава, Деркач в эту траву сел, нахлобучил берет на глаза и завыл. Его лупили по спине, спрашивали: ты чего? – а он только рвал горстями траву и кусал её, и тёр ею лицо…