Мальтийский сокол
Шрифт:
– Бери стул и садись. Значит, Майлз вчера ночью получил последний в этой жизни подарок? – Ни его усталое лицо, ни достаточно высокий пронзительный голос не выражали никаких чувств.
– Угу, именно поэтому я и пришел. – Спейд нахмурился и откашлялся. – Кажется, мне придется послать коронера к дьяволу, Сид. Могу я спрятаться от законников за неприкосновенностью тайн моих клиентов или еще за чем-либо подобным?
Сид Уайз поднял плечи и опустил уголки губ.
– Почему бы и нет? Предварительное расследование – это еще не судебное разбирательство. В любом случае попытка не пытка. Раньше тебе сходили с рук и более рискованные выходки.
– Знаю, но Данди совсем распоясался, и теперь, боюсь, так просто от него не отвяжешься. Бери шляпу, Сид, и пойдем навестим кого следует. Я хочу себя обезопасить.
Сид Уайз бросил взгляд на кипы бумаг, крякнул, но все же встал со стула и подошел к шкафу, стоящему у окна.
– Ты сукин сын, Сэмми, – сказал он, снимая шляпу с крюка.
К себе в контору Спейд вернулся в десять минут шестого. Эффи Перин за его столом читала «Тайм». Спейд сел на стол и спросил:
– Что сногсшибательного в мире?
– В мире – ничего. А вот у тебя такой вид, будто ты миллион выиграл.
Он довольно ухмыльнулся.
– Кажется, все не так уж и плохо. Я всегда считал, что мы только выиграем, если Майлз исчезнет или умрет. Ты не возьмешь на себя труд послать цветы от моего имени?
– Уже послала.
– Цены тебе, ангел, нет. Хочешь проверить свою женскую интуицию?
– Чего тебе от меня надо?
– Какого ты мнения об Уондерли?
– Хорошего, – не колеблясь ответила девушка.
– Слишком уж много у нее имен, – задумчиво произнес Спейд. – Уондерли, Леблан, а теперь она говорит, что на самом деле ее зовут О'Шонесси.
– А мне все равно. Пусть она возьмет себе хоть все фамилии из телефонной книги. С ней все в порядке.
– Не знаю. – Спейд сонно смотрел из-под полуопущенных век на Эффи Перин. Потом тихонько рассмеялся. – Как бы то ни было, за два дня мы получили от нее семьсот долларов, и уж тут-то все в порядке.
Эффи Перин выпрямилась в кресле и сказала:
– Сэм, если эта девушка попала в беду и ты не выручишь ее или же воспользуешься ее трудностями и оберешь до нитки, я тебе этого никогда не прощу.
Спейд деланно улыбнулся. Потом столь же деланно нахмурился. Только он открыл рот, чтобы ответить, как услышал, что кто-то вошел в контору.
Эффи Перин встала и скрылась в приемной. Спейд снял шляпу и сел в свое кресло. Девушка вернулась с тисненой визитной карточкой, на которой он прочитал: «Мистер Джоэл Кэйро».
– Очень странный тип, – сказала она.
– Проси его, дорогая, – сказал Спейд.
Мистер Джоэл Кэйро оказался человеком среднего роста с мелкими чертами лица и черными прилизанными волосами. В его внешности было что-то левантийское. На темно-зеленом галстуке мерцал квадратный рубин, обрамленный четырьмя бриллиантами. Его черное пальто, скроенное точно по узким плечам, слегка расширялось у пухлого зада. Брюки облегали ноги чуть плотнее, чем того требовала мода. Верха его ботинок из натуральной кожи закрывали желто-коричневые гетры. Держа черный котелок рукой в замшевой перчатке, он шел к Спейду мелкими, смешными, прыгающими шажками. Вместе с ним в кабинет проник запах «шипра».
Спейд кивнул вошедшему, показал глазами на стул и сказал:
– Садитесь, мистер Кэйро.
Кэйро церемонно поклонился и произнес «благодарю вас» тонким голоском. Он сел неестественно прямо, скрестил ноги, положил шляпу на колени и начал снимать свои желтые перчатки.
Спейд откинулся на спинку кресла и спросил:
– Чем могу служить, мистер Кэйро? – Дружелюбная небрежность тона, поза в кресле – все было в точности таким же, как и накануне в разговоре с Бриджид О'Шонесси.
Кэйро перевернул свою шляпу, бросил в нее перчатки и поставил ее на угол стола. На указательном и безымянном пальцах его левой руки сверкнули бриллианты, а на среднем пальце правой загорелся рубин, даже бриллиантовым обрамлением похожий на тот, что торчал в галстуке. Мягкие и ухоженные руки из-за пухлых коротких пальцев казались неуклюжими. Потирая ладони, он сказал:
– Уместно ли незнакомому человеку выразить свои соболезнования по поводу безвременной кончины вашего компаньона?
– Благодарю.
– Могу ли я поинтересоваться, мистер Спейд, существует ли, как считают газеты, какая-либо… м-м-м… связь между этим печальным событием и последовавшей вскоре после этого смертью человека по имени Терзби?
В ответ Спейд красноречиво промолчал.
Кэйро встал и поклонился.
– Прошу прощения. – Он сел и положил руки на угол стола ладонями вниз. – Мой интерес, мистер Спейд, вызван отнюдь не праздным любопытством. Я пытаюсь возвратить некое… м-м-м… украшение, которое – если так можно выразиться – попало в чужие руки. Я считал и надеялся, что найду у вас помощь.
Спейд кивнул и вскинул брови в знак того, что внимательно слушает.
– Украшение это является статуэткой, – продолжал Кэйро, тщательно выбирая и выговаривая слова, – изображающей черную птицу.
Спейд снова вежливо кивнул.
– За возвращение этой статуэтки я готов заплатить от имени ее законного владельца сумму в пять тысяч долларов. – Кэйро снял со стола правую руку и ткнул в воздух кончиком уродливого указательного пальца с широким ногтем. – Я готов взять на себя обязательство – как бы это выразиться? – не задавать лишних вопросов. – Он положил правую руку на прежнее место и вежливо улыбнулся.
– Пять тысяч – немалые деньги, – заметил Спейд, задумчиво глядя на Кэйро… – Они…
Кто-то тихонько забарабанил в дверь пальцами.
Не успел Спейд сказать «войдите», как дверь отворилась, но ровно настолько, чтобы в щель смогли просунуться голова и плечи Эффи Перин. На ней была небольшая темная фетровая шляпка и темное пальто с серым меховым воротником.
– Я вам еще нужна? – спросила она.
– Нет. Всего доброго. Запри, пожалуйста, дверь, когда будешь уходить.
– Всего доброго, – ответила она, исчезая за дверью.
Спейд снова повернулся к Кэйро и сказал:
– Это очень заманчивая сумма.
До них донесся звук закрывшейся за Эффи Перин входной двери.
Кэйро улыбнулся и вынул из внутреннего кармана маленький плоский черный пистолет.
– Будьте добры, – сказал он, – поднимите, пожалуйста, ваши руки за голову.
Глава 5. Левантинец
На пистолет Спейд даже не взглянул. Он поднял руки, откинулся на спинку кресла и переплел пальцы рук за головой. Его спокойные бесстрастные глаза не отрывались от смуглого лица Кэйро.