Мальтийский сокол
Шрифт:
– Спасибо, Фрид. Ты говорил с ним?
– Нет. Когда я вечером пришел в отель, он сидел в холле. Я не стал с ним здороваться. Подумал, что, может, он работает, и, зная, как вы не любите, когда к вам пристают в таких случаях, молча прошел мимо. Это как-то связано с его…
– Не думаю, но пока мы точно не знаем. Как бы то ни было, постараемся, насколько возможно, не упоминать вашего заведения в связи с этим убийством.
– Спасибо.
– Не за что. Можешь дать ты мне сведения о бывшей гостье вашего отеля, а потом напрочь забыть о нашем разговоре?
– Конечно.
– Сегодня утром из отеля уехала некая мисс Уондерли. Мне бы хотелось знать подробности.
– Пошли, – сказал Фрид, – посмотрим, чем тебе можно помочь.
Спейд не двинулся с места, а лишь покачал головой.
– Я не хочу, чтобы тут торчали мои уши.
Фрид кивнул и вышел из алькова. В холле он неожиданно остановился и вернулся к Спейду.
– Вчера вечером у нас в отеле дежурил сыщик Харриман. Он наверняка видел Арчера. Может, стоит попросить его забыть об этом?
Спейд искоса взглянул на Фрида.
– Лучше не надо. Это не имеет никакого значения, пока имя Арчера никак не связано с этой Уондерли. Харриман – неплохой малый, но любит языком трепать, и мне бы не хотелось, чтобы он думал, будто здесь что-то пытаются зарыть.
Фрид снова кивнул и вышел. Через пятнадцать минут он вернулся.
– Она приехала в прошлый вторник, в регистрационной карточке написано, что из Нью-Йорка. Чемодана у нее не было, только сумки. К ней в номер никто не звонил, почты она, кажется, тоже не получала. Единственный, с кем ее однажды видели, – это высокий темноволосый человек лет тридцати пяти. Сегодня утром, в половине десятого, она куда-то ушла, через час вернулась, оплатила счет и попросила отнести ее сумки в машину. Мальчишка, который нес ее вещи, говорит, что машина была из туристического агентства Нэша, возможно, взята напрокат. С ее слов в карточке записано, что она уехала в Лос-Анджелес, отель «Амбассадор».
Поблагодарив Фрида, Спейд вышел из отеля.
Увидев Спейда, Эффи Перин оторвалась от машинки.
– Приходил твой друг Данди, – сказала она. – Хотел посмотреть на пистолеты.
– А ты что?
– Я попросила его прийти, когда ты будешь на месте.
– Умница. Но если он снова появится, покажи ему все мои пушки.
– Кроме того, звонила мисс Уондерли.
– Весьма кстати. Что она сказала?
– Сказала, что хочет встретиться с тобой. – Девушка взяла со стола листок бумаги и прочитала написанный карандашом текст: «Она остановилась в пансионе „Коронет“ на Калифорния-стрит, номер 1001. Спросить мисс Леблан».
Со словами «Дай-ка сюда» Спейд протянул руку. Получив листок, он вынул из кармана зажигалку, крутанул колесико, поднес пламя к бумаге и держал листок за угол до тех пор, пока он не превратился в темные завитки пепла, потом бросил остатки на линолеумный пол и растер их каблуком.
Девушка наблюдала за ним с укоризной во взгляде.
Он ухмыльнулся, произнес: «Вот так-то, дорогая» – и вышел.
Глава 4. Черная птица
Дверь номера 1001 в пансионе «Коронет» открыла сама мисс Уондерли, одетая в зеленое шелковое платье, подпоясанное ремешком. Темно-рыжие волосы, разделенные слева пробором и спадавшие волнами на правое плечо, были слегка растрепаны.
Сняв шляпу, Спейд сказал:
– Доброе утро.
Он улыбнулся, она робко улыбнулась в ответ. Но ее голубые, почти синие глаза смотрели тревожно. Наклонив голову, она неуверенно произнесла:
– Входите, мистер Спейд. – Мимо кухни, ванной и спальни она провела его в кремово-красную гостиную. – Все вверх дном. Я даже не закончила распаковывать вещи.
Она положила его шляпу на стол и села на кушетку орехового дерева. Он устроился напротив нее на обитом парчой стуле с овальной спинкой.
Она взглянула на свои пальцы, судорожно сцепила их и сказала:
– Мистер Спейд, я должна сделать ужасное… ужасное признание.
На это Спейд ответил вежливой улыбкой, которую она не увидела, так как не подняла глаз, но промолчал.
– Та… та история, что я рассказала вчера, была… выдумана, – пробормотала она, запинаясь, и только теперь посмотрела на него печально и испуганно.
– Ерунда, – сказал Спейд с ухмылкой. – Мы вам, собственно говоря, и не поверили.
– Значит?.. – К выражению горя и испуга в ее глазах добавилось теперь и недоумение.
– Мы поверили вашим двумстам долларам.
– Вы хотите сказать?.. – Она, судя по всему, не понимала, что он хотел сказать.
– Я хочу сказать, что вы заплатили больше, чем те, кто говорит правду, – объяснил он учтиво, – и настолько больше, что с вашей неправдой можно было смириться.
Она было приподнялась с кушетки, но снова села, разгладила платье на коленях, наклонилась вперед и заговорила с жэ ром:
– И даже сейчас вы не откажетесь?..
Спейд остановил ее, чуть подняв руку. Он хоть и насупил брови, но продолжал улыбаться.
– Это зависит от обстоятельств, – сказал он. – Самое паршивое, мисс… так кто вы на самом деле, Уондерли или Леблан?
Она зарделась и прошептала:
– На самом деле я – О'Шонесси… Бриджид О'Шонесси.
– Самое паршивое, мисс О'Шонесси, – это то, что два таких убийства подряд – она вздрогнула – всех настораживают, а полицию толкают на крайности, иметь дело с людьми стало трудно и дорого. Я не…
Он замолчал, поскольку она явно перестала слушать и просто ждала, когда он кончит.
– Скажите мне правду, мистер Спейд. – Голос ее почти срывался на истерический крик. – Я виновата в… в том, что случилось этой ночью?
Спейд покачал головой.
– Нет, если вы ничего от меня не скрываете, – сказал он. – Вы предупредили нас, что Терзби опасен. Вы, правда, наврали нам о сестре и обо всем прочем, но это неважно, потому что мы все равно вам не поверили. – Он пожал своими могучими плечами. – Я не думаю, что вы виноваты в этих убийствах.
Она очень тихо сказала: «Спасибо», а затем медленно покачала головой.