Малыш на миллион
Шрифт:
— Не переживай, я тебя в любом случае не брошу и позабочусь! — подмигивает Ксана. — Не ломайся, ну же!
— Нет, такому человеку, как Георгий Владимирович, нельзя противиться.
— Ой, да ты просто трусишка! Всегда описываешься от страха перед нашим папочкой. Возможно, раньше он был суров. Но года, поверь, уже не те! — говорит надменно, подчеркивая. — Старость! План у меня стопроцентно сработает. Поверь… Помоги, умоляю!
Примерно пять минут сестра давит на жалость и слезами добивается моего неуверенного кивка.
—
— До плана мы еще доберемся! — отмахивается сестра.
— Может, не стоит рисковать? Сколько раз ты видела Багратова? Что знаешь о нем? Не хочешь замуж только из-за его татуировок и криминального прошлого?
— Криминал не остался в прошлом, я навела справки. Все говорят, что Багратов — на всю голову отбитый! Этот бандит нагло отбирает бизнес отца, отжимает… Брак ему нафиг не нужен. Только гарантии, чтобы папа не пошел против него!
— Мне жаль. Если не хочешь в брак, поговори с отцом. Он тебя любит и прислушается.
— Уже говорила. Он и слышать ничего не хочет. Только за свою шкуру переживает! Трясется, как припадочный, начал орать на меня, пуская пену изо рта! Кажется… — морщит хорошенький носик. — Ранее папа решил надуть Багратова, но это не сошло ему с рук. Представляешь! Он накосячил, но теперь мне расплачиваться… Разве это справедливо? Разве так поступают любящие родители?! Фимочка, помоги... Мы избавимся от этого ига раз и навсегда!
Я еще сомневаюсь, сестра добавляет причитаний:
— Сима, я живу как в аду! Папе моя судьба совсем неинтересна… Он только деньги, деньги, деньги свои проклятые считает! — смотрит мне прямо в глаза Ксана и пускает слезу.
В порыве чувств обнимаю Ксану.
Она издает испуганный писк и отскакивает, расправляя светлое льняное платье. Сестра с ужасом смотрит на коричневое пятно.
— Ты меня запачкала!
— Прости, это от моего рабочего фартука.
— Ужас… Какое уродливое, коричневое пятно, — поднимает платье, принюхиваясь. — Почему оно воняет дерьмом?!
— Это компост. Удобрение.
— Фима-а-а-а! — ревет. — День и без того ужасный, а ты… ты… Ты меня говном измазала?!
— Извини, я не хотела. Может быть, я могу чем-то помочь?
Ксана льет слезы, присадив попку на декоративную ограду. Она ревет в три ручья, но даже слезы ее не портят.
Ксана эффектная брюнетка. Высокая, статная, грудастая. Все мужики западают взглядом на ее фигуру, даже личный портной Баженова, про которого все говорят, что он нетрадиционной ориентации, капает слюнями в глубокие декольте Ксаны.
Она — богиня красоты, великолепна в любой момент!
А я… Мелкая, неприметная, худая. Лицо всегда бледное. Кожа тонкая, все вены под ней видно... Я брюнетка, но волосы у меня не такие блестящие, как у Ксаны.
— Не плачь, Ксана.
Тянусь к ее роскошным, темным волосам, переливающимся как шелк ночного неба. Вовремя вспоминаю, что я вообще-то в грязи работала, в земле. Даже несмотря на перчатки, в кожу въедается грязь. Прячу ладошку в карман фартука. Не хочу запачкать Ксану и расстроить ее еще больше. Ей и без того несладко сейчас.
— Скажи, если я могу тебе чем-нибудь помочь, я это сделаю.
— Нет-нет, не можешь! Хотя… — шмыгнув в последний раз красивым носиком, заявляет. — Вообще-то можешь! Папа считает меня дурой, но я кое-чему у него научилась. Нельзя сдаваться. Пусть он старый и стал совсем тюфяком, но я не такая! Я смогу избежать этого брака, а ты… — улыбается и осторожно целует мою щеку. — Ты, сестренка, мне в этом поможешь!
Проявление нежности и заботы от Ксаны трогает меня за сердце. Даже срезанный цветок кажется не такой глобальной катастрофой, как минуту назад.
— Ты же поможешь, да? Мы сестренки.
— Конечно, помогу! — обещаю щедро.
Ксана обнимает меня снова. Я таю.
Через миг понимаю, что не узнала главного.
— А как я тебе помогу?
— Очень просто, — улыбается Ксана. — Я сбегу, а ты, побудешь вместо меня!
— Что?!
Хлоп-хлоп ресницами.
— Я?!
— Ага! Все просто! Жвачку будешь? — протягивает подушечку. — Арбузная…
Не люблю арбузы. Жвачки тоже не люблю. Ксана, не дождавшись моего согласия, закидывает в рот две подушечки и активно размалывает их.
Обдумываю ее слова. Всегда считала себя достаточно сообразительной. По крайней мере, для той, что только девять классов школы окончила. Однако сейчас мозг отказывается работать. Его просто заклинило на стадии отрицания.
— Ты предлагаешь невозможное! — выдаю, наконец.
— Фигня, справимся! — отмахивается Ксана. — Все просто. Поверь, я уже придумала гениальный план.
— Гениальный?
— Да. Даже Илон Маск позавидовал бы такому плану!
Ого… Какая умная у меня сестра!
Вот только я ощущаю противное сосущее чувство внутри. Оно не дает мне покоя. Ни на секунду.
Прошло не так много времени, как я услышала предложение Ксаны, но чувствую себя ужасно.
Сомнения изматывают. Страх вгрызается под кожу, рвет нутро ржавыми крючьями.
У меня совсем нет опыта в аферах. Только по фильмам и прочитанным книгам могу судить. Там добро всегда побеждает зло. Но мы же не против зла воюем!
Ксана всего лишь не хочет замуж. За нелюбимого.
Наверное, очень прискорбно не иметь возможности быть с тем, кого любишь.
Мне-то откуда знать? Я никого не люблю, ни с кем не встречаюсь.
Как-то за мной начал ухлестывать первый помощник повара, Артем Сенькин. Но потом отцу, Георгию Владимировичу, ужин не понравился. Утка оказалась плохо прожаренной. Шеф-повара жестоко выпороли, помощника уволили. Штат кухонных работников обновился уже на следующий же день! Предыдущих работников выперли с треском и отказом в хороших рекомендациях.