Малыш Николя и его друзья
Шрифт:
– Ну конечно же, дети, идите. Единственное, о чём я вас прошу, – играйте не на газонах, а только на аллейках. Развлекайтесь, но ведите себя как следует.
Корантен сказал, что мы пойдём играть в петанк [3] . Я очень люблю петанк, потому что я потрясающе меткий. Мы играли на аллейке, она была всего одна и не очень широкая, и надо признаться, что Корантен классно защищался.
– Осторожней, – попросил он меня, – если шар упадёт на газон, его уже не достанешь.
3
Петанк – игра в шары.
Потом
– Корантен! – закричал он. – Я сто раз говорил, чтобы ты был осторожен и не портил газон! Сколько недель над ним трудился садовник! А ты, как только вырываешься за город, становишься совершенно неуправляем! Довольно! Отправляйся к себе в комнату и сиди там до самого вечера!
Корантен заплакал и ушёл, и тогда я тоже вернулся в дом.
Но мы не слишком долго ещё там пробыли, потому что папа сказал, что предпочитает выехать пораньше, чтобы не угодить в пробки. Мсье Бонгрен ответил, что это действительно разумно и что они сами тоже скоро поедут – как только мадам Бонгрен закончит уборку.
Мсье и мадам Бонгрен проводили нас до машины. Папа и мама им сказали, что отлично провели этот день, который никогда не забудут, и, когда папа уже собирался трогаться с места, мсье Бонгрен подошёл к самой дверце.
– Почему бы тебе тоже, как и мне, не купить домик за городом? – предложил мсье Бонгрен. – Конечно, сам я мог бы без всего этого обойтись, но нельзя же быть таким эгоистом, старик! Ты себе просто не представляешь, какой это отличный отдых и как полезен для жены и моего парня глоток свежего воздуха каждое воскресенье!
Цветные карандаши
Сегодня утром, перед тем как мне уходить в школу, почтальон принёс для меня посылку – подарок от бабули. Он классный, наш почтальон!
Папа, который в это время как раз пил кофе с молоком, сказал:
– Ай-яй-яй, кажется, намечается катастрофа!
Но маме не понравилось, что папа так сказал, и она стала кричать, что всякий раз, когда её мама (моя бабуля) что-то делает, папа находит повод придраться, а папа ответил, что он хочет спокойно выпить свой кофе с молоком, а мама ему сказала, что, о, конечно, она ни на что другое не годится, как только готовить кофе с молоком и заниматься уборкой, и папа сказал, что он этого никогда не говорил, но имеет полное право рассчитывать на каплю покоя в доме, он, который работает в поте лица, чтобы маме было из чего готовить кофе с молоком.
Пока папа с мамой разговаривали, я открыл посылку, а там оказалось что-то потрясающее: коробка с цветными карандашами! Я так обрадовался, что схватил коробку и принялся бегать по столовой, прыгать и танцевать, и все карандаши рассыпались.
– Неплохо для начала! – заметил папа.
– Я не понимаю твоего отношения, – воскликнула мама. – А кроме того, не вижу, какую катастрофу может вызвать коробка цветных карандашей! Нет, совершенно не вижу!
– Увидишь, – ответил папа.
И он ушёл на работу. Мама велела мне быстро подобрать карандаши, потому что я мог опоздать в школу. Я быстренько собрал всё в коробку и спросил у мамы, можно ли мне взять их с собой. Мама разрешила, но сказала, чтобы я был поосторожней и чтобы из-за моих цветных карандашей не случилось каких-нибудь неприятностей. Я пообещал, положил коробку к себе в ранец и ушёл. Не понимаю я маму с папой: каждый раз, когда получаю подарок, они уверены, что я наделаю глупостей.
Я пришёл в школу как раз в тот момент, когда звенел звонок на урок. Я очень гордился своими цветными карандашами, и мне не терпелось показать их ребятам. На самом деле у нас в школе только Жоффруа всё время приносит разные новые вещи, которые ему покупает его очень богатый папа, и теперь я был ужасно доволен, что покажу этому Жоффруа, что не он один получает классные подарки, вот так, ясно вам, в конце концов, кроме шуток…
В классе учительница вызвала Клотера к доске, и, пока она его спрашивала, я показал коробку Альцесту, который сидит рядом со мной.
– Классно, – сказал Альцест.
– Мне их бабуля прислала, – объяснил я.
– Это что? – спросил Жоаким.
И Альцест передал коробку Жоакиму, который передал её Мексану, который передал её Эду, который передал её Руфюсу, который передал её Жоффруа, который скорчил дурацкую рожу.
Из-за того что все открывали коробку и доставали карандаши, чтобы посмотреть на них и попробовать, как они рисуют, я испугался, что учительница это заметит и всё отнимет. Тогда я стал по-всякому показывать Жоффруа, чтобы он вернул мне коробку, и тут учительница закричала:
– Николя! Что с тобой, почему ты крутишься и паясничаешь?
Она меня ужасно испугала, учительница, и я заплакал и объяснил ей, что это всё из-за коробки с цветными карандашами, которую прислала бабуля, и я хочу, чтобы мне её вернули. Учительница удивлённо на меня посмотрела, вздохнула и сказала:
– Хорошо. Пусть тот, у кого сейчас коробка Николя, вернёт её ему.
Жоффруа встал и принёс мне коробку. Я заглянул внутрь и увидел, что многих карандашей не хватает.
– Что ещё? – спросила меня учительница.
– Карандашей не хватает, – объяснил я.
– Те, у кого остались карандаши Николя, верните их ему, – велела учительница.
Тогда все ребята встали, чтобы подойти и вернуть мне карандаши. Учительница стала стучать по столу линейкой и всем назначила наказание – проспрягать глагол в предложении: «Я не должен использовать цветные карандаши как предлог, чтобы прерывать урок и сеять беспорядок в классе». Не наказали только Аньяна, любимчика учительницы, – его в этот день вообще не было в школе, потому что он болел свинкой, и ещё Клотера, который в это время как раз отвечал у доски. Но Клотера зато оставили без перемены: так всегда бывает, когда его вызывают к доске.
Прозвенел звонок на переменку, и я вышел из класса, прихватив с собой коробку с карандашами, чтобы можно было обсудить её с ребятами, не рискуя нарваться на неприятности. Во дворе я открыл коробку и увидел, что не хватает жёлтого карандаша.
– У меня жёлтого не хватает! – закричал я. – Верните мне жёлтый!
– Ты уже всем надоел со своими карандашами, – сказал Жоффруа. – Это из-за тебя всех наказали!