Малыш от бывшего
Шрифт:
—Так мы идем? Андрей, идем я покажу тебе Пушка, — Настя схватила сына Аню за руку и уже начала открывать дверь.
—Пушку нужна психологическая помощь от такого количества постоянного внимания. Давайте в другой раз? Уже поздно, ребят. Пойдем, принцесса, — Ник помог вылезти малышке из машины и повел в дом, и Аня осталась наедине с сыном. Атмосфера быстро переключилась на серьезную.
—Мам, а расскажи о папе…
Аня чувствовала, что так просто это все не пройдет. Разумеется, сын захочет еще раз спросить. Еще не раз и не два, пока не докопается до истины. В конце концов, он был ее сыном, и понятно, что твердолобости
—Андрюш, ты хочешь сейчас об этом поговорить?
Андрей задрожал, и Аня сильнее прижала его к себе, утыкаясь лицом в растрепанные волосы. Она все понимала, все осознавала, но легче никому не становилось. Было бы намного проще просто сказать, что мол, вот так, малыш, это Ник действительно твой настоящий папа. И дело с концом. Но как быть уверенной в человеке, который однажды уже бросил на произвол судьбы? Как снова научиться дышать без оглушающей боли. Как забыть все то время, что она буквально ползла сквозь тернии? Никак. Вот и ответ. Забыть это невозможно и поверить человеку еще сложнее.
Особенно когда сердце мешает думать, оно как специально заставляет ее испытывать трепет. Ненужный. Тот, который она не хотела испытывать. Не к нему. Не снова.
Но жизнь словно в насмешку снова кинула ей преграду, перейти которую кажется невыполнимой задачей.
—У всех есть настоящий папа, кроме меня. У меня нет его и не будет, да? Это потому что я плохой мальчик? И иногда тебя не слушаюсь?
Дыхание девушки перекрыло, так, что легкие стянуло в узел. Да как вообще это можно слушать спокойно? И потом еще говорят, что это не влияет на детей. Еще как влияет! Они все примеряют на себя, во всем винят себя и думают, что причина проблемы может быть только в них, когда на самом деле все далеко не так.
—Что за глупости! Ты самый лучший в мире сын, запомни это. И никогда не смей думать иначе!
Андрей поднял голову, посмотрел на мать так пронзительно, что все внутри перевернулось. В уголках глаз ребенка заблестели слезы, когда надломленным голосом малыш спросил мать:
—Почему тогда у меня нет настоящего папы?
Такие простые слова, такой простой вопрос. Почему у него нет папы? Почему? Чем он хуже других детей, которые зачастую ведут себя хуже. Как показать ребенку, что он не хуже? Он для нее на первом месте. Всегда. Точка. Но ситуацию это не меняет. Ребенку нужен отец, который будет для него тем, что мать дать не сможет просто потому, что она не папа.
Внезапно хлопнула дверь, в машину сел Ник и посмотрел на Аню и Андрея тепло и с нежностью, отчего сердце девушки зашлось как ненормальное. «Успокойся, глупая! Ты сама копаешь себе яму. В нее ты прыгаешь с особым удовольствием». Это была чистая правда. Аня с каждым днем все сильнее вязла в Варшавском, понимая, что она не сможет ничего предпринять, чтобы не
—Так, а знаете, что я тут подумал? Пора заехать куда-то и прикупить целое ведро мороженого.
—А мне можно? —Андрей недоверчиво посмотрел на Ника, потом на мать, в глазах плескалась надежда. Он мороженое любил так сильно, что иногда от подобного ведерка и за уши не оттащить.
—Давай спросим маму, —Варшавский
—Ты только недавно болел.
—Мам, ну, пожалуйста, мы немного. И я его вообще нагрею…и буду дуть на него! Пожалуйста.
Сын схватил Аню за руку и так смотрел в глаза, что отказать ему в этот момент было бы кощунством, на которое Ветрова не была способна ни как человек в целом, ни как мать в частности.
—Пожалуйста!
—Ладно, давайте. Но только есть будем дома и немного!
Позволять слишком много сыну она не собиралась, да и с его слабым горлом нужно было сразу обозначить границы допустимого. Ник то и дело бросал на Аню и Андрея странные взгляды, внимательные и такие странные
—Да! Мамочка. Ты самая лучшая!
Малыш обнял девушку за шею и почти всю оставшуюся дорогу до магазина не слазил с ее рук. Обнимая сына в ответ, Аня то и дело ловила себя на мысли, что сейчас они втроем смотрелись совсем как настоящая семья. А ведь это могло бы быть правдой с самого начала, если бы…если бы тогда ситуация сложилась иначе. Если бы жизнь не разделилась на «до» и «после».
Прикрыв глаза, девушка поглаживала сына по спине, наслаждаясь моментом. Она могла позволить себе эту слабость, ведь в мысли никто не проберется, никто не узнает, как на самом деле ей приятно быть здесь и сейчас, несмотря на всю пережитую боль. Разве это нормально? Разве так может быть? Прикусив губу, Аня с ужасом посмотрела в свое отражение наглухо тонированной машины, увидев там потерянную девушку с горящим взглядом, сверкающим ярче любой звезды.
Она должна была сопротивляться, а не позволять себе снова…снова попасть в знакомую западню.
Мужчина покупали мороженое сами, сказав Ане сидеть и не думать ни о чем. Все-таки она устала, и это опять была чистая правда.
Как только они подъехали к дому, Андрей с Ником первые помчались в квартиру, шушукаясь о чем-то, оглядываясь на девушку периодически. В эти моменты у Ани замирало все, потому что Варшавский и ее сын были просто словно созданы под копирку. Поразительная схожесть.
О чем говорили эти двое Аня не знала, но мешать не хотелось. Она специально замедлила шаг, любуясь тем, как ее сын улыбался. Большего ей не надо, лишь бы он был счастлив. Ник держал за руку малыша и что-то с жаром рассказывал ему, держа в другой руке огромные пакеты с подарками. Аня же скромно несла шарики, которые надарили сыну. Яркие и запоминающиеся фольгированные шары разных форм Андрей любил очень сильно.
—Мам, а ты будешь? — разуваясь в квартире, спросил Андрей, толком даже не скинув с себя куртку.
—Будет-будет, ванильное, —Ник положил руки на плечи Ани, слегка сжав. —Да?
Сказать, что Аня пребывала в странном пограничном состоянии, не сказать ничего. Неужели помнил? Спустя столько лет?
Дыхание моментально сбилось, а мысли разбежались в разные стороны, вопя что-то нечленораздельное. Варшавский помог снять пальто, специально касаясь пальцами Ани, будоража и без того нестабильные мысли в ее голове. Заставляя полыхать от странных чувств, задавить которые не вышло.