Малыш по договору. Подари мне счастье
Шрифт:
— Слушай, что я буду говорить тебе и запоминай. Не важно, кто из вас физически сильнее. Важно сохранять холодную голову и действовать чётко по инструкции. Поняла?
Кивнув, тяжело сглатываю, когда он кладёт руки мне на плечи… а в следующую секунду Воскресенский вдруг резко обхватывает меня одной рукой, разворачивает и рывком прижимает к себе, впечатывая спиной в свою грудную клетку.
С шумом выдыхаю, почувствовав, как его сердцебиение равномерными ударами бьёт по моим позвонкам. А вот моё, в противовес, разгоняется до нереальных сверх скоростей.
— Представь, что я на тебя напал, — начинаю дышать чаще, когда мужчина вдруг наклоняется к моему уху. Рецепторы тут же улавливают знакомый аромат его парфюма, кожа моментально покрывается мурашками, и единственное о чём я могу думать в этот момент — чтобы этого не заметили остальные. В частности, сам Воскресенский.
— Я держу тебя так, а ты должна схватить одной рукой мои пальцы и загнуть их в обратную сторону. Делай.
Осторожно поднимаю руку. Пальцы слегка подрагивают, когда я касаюсь ладони мужчины.
— Теперь обхвати и дёргай. Смелее. Вот так... Бёдра резко подавай назад, чтобы освободить корпус для удара в солнечное сплетение, и пяткой бей по моей стопе... Затем локтём вот в это место... — берёт мою руку, сгибает и показывает область под рёбрами, куда я должна его ударить.
Кожа в тех местах, где Воскресенский меня касается, начинает гореть, и я не понимаю, как на это реагировать.
И голова. Голова так кружится, что я с трудом заставляю себя фокусироваться на том, что он объясняет.
— Снова всё повторяем. Только чуть быстрее. Итак, пальцы…
На этот раз без его помощи загибаю его пальцы и неуверенно отвожу бёдра назад, чувствуя, как щёки в ту же секунду становятся пунцовыми, потому что я прекрасно понимаю, какими частями тела мы сейчас должны соприкоснуться.
— Резче, — Воскресенский кладёт одну руку мне на живот и резко дёргает на себя, практически вжимая в своё тело.— Теперь удар в ногу... И локоть под рёбра.
Под бешеные удары собственного сердца, делаю всё, как он сказал. Не знаю даже отчего нервничаю больше — от того, что Воскресенский продолжает прижимать меня к себе, или от того, что абсолютно все, кто находится сейчас в зале, на нас смотрят.
— Теперь руку под локтевой сгиб, мои пальцы жмёшь вниз, а свою руку давишь вверх, чтобы моя выворачивалась, и я не смог терпеть боль... И теперь разворот.
Делаю так, как он сказал и резко разворачиваюсь. Встречаюсь с ним лицом к лицу, ловя на себе тяжёлый тёмно-зелёный взгляд Воскресенского, совсем как тогда, на дороге, и делаю непроизвольный вдох, втягивая в лёгкие запах его одеколона.
— А теперь финальный аккорд — удар в пах кулаком или двумя пальцами в глаза. Ты всё поняла?
— Кажется… да, — киваю, хрипло выдохнув.
— Отлично. Теперь повторяем, ещё три круга до автоматизма и следующий приём.
Только сейчас понимаю, что всё это время Воскресенский продолжал удерживать меня за талию. Потому что в следующую секунду его руки разжимаются, и, резко отвернувшись, он отходит от меня на несколько шагов, начиная что-то громко объяснять всем собравшимся.
А я так и продолжаю стоять на месте, ловя себя на том, что после его ухода, почему-то стало очень холодно.
___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Глава 7
Глава 7
— Тебе сыр в макароны потереть? — тянусь за тёркой, но Ева её забирает и садится за стол.
— Давай я сама... Господи, как ноги гудят.
— Что, плохой день?
— Не то слово. Просто ужасный. Ты себе даже не представляешь… Мало того, что я проспала на работу, так мне ещё и пришлось через весь город пилить в химчистку за костюмом своего нового начальника. А потом снова через весь город добираться обратно в офис. И когда до работы оставалось каких-то несчастных двести метров, меня из лужи окатила машина. С ног до головы. Вместе с этим чёртовым костюмом! Но поверь, это не самое кошмарное, что со мной произошло. Хуже всего было, когда посреди конференции у меня на пятой точке треснула юбка, которую мой босс одолжил у своей секретарши. Прямо на глазах у него и ещё десятка инвесторов! В общем, мало того, что я опозорилась перед всем офисом, так ещё и юбку новую придётся секретарше босса покупать… А у тебя как день прошёл?
— Нормально, — поджав губы, опускаю взгляд на свою тарелку.
Почему-то рассказывать о том, что сегодня было совсем не хочется… Хотя, смена выдалась просто сумасшедшей. Вернувшись домой, я прямым ходом отправилась сразу в кровать. Единственное, на что у меня хватило сил перед тем, как отключиться — это оставить запись в своём дневнике.
И снова она была о Воскресенском… Точнее не конкретно о нём, а об уроке по самообороне, который он провёл.
Не знаю, как так получается, что в последнее время этот мужчина стал ключевым персонажем всех моих записей. Но если пролистать дневник, то он присутствует на каждой его странице с тех самых пор, как сбил меня тогда на дороге…
— Ты на работе уже была или только собираешься? Прости, всё время путаюсь в твоих графиках.
— Я сегодня в день работала, — вынырнув из собственных мыслей, перевожу рассеянный взгляд на Еву. — Завтра у меня выходной, так что я рано утром уеду к маме с Вадиком. Побуду с ними, в больницу сходим, а то мне что-то неспокойно. Он в последнее время чувствует себя как-то плохо. По ночам всё время просыпается. Плачет. Я боюсь, что… — договорить не успеваю, потому что в этот же момент за стеной раздаётся знакомая мелодия мобильного. — Это мой. Подожди, я сейчас…