Малышка с секретом

Как вы думаете, вот какая она жизнь среднестатистической пенсионерки? Ну ничего особенного, я вам скажу, учитывая, что и дня не проходит: без ноющих ног, ломящей спины и как в моем случае, головных болей, но я, до того к этому привыкла, что для меня, это уже сопровождающий шум, а не особое событие. Жизнь моя, скучна и размерена, все в ней на своих местах, все идет по накатанной. День за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем. Утро этого вторника, для меня, ничем не отличалось от других дней, я встаю в шесть утра, готовлю завтрак для своих домашних и бегу на не пыльную работенку вахтером, а вечером домой. Живу я с дочкой, ее мужем Николаем и своим любимым внуком — Гошей, которого в семье,

Да кстати, забыла представиться, зовут меня Надеждой Валентиновной Бастрыкиной шестьдесят девять полных лет. Внешность обычная, хотя, какая внешность, в моем то возрасте? Но, это все мелочи. Так вот, я среднего роста старушка, хотя, со стороны уже больше похожа на вопросительный знак, волосы, средней длины, с проседью, которую систематически раз в две недели приходится подкрашивать, средней комплекции, понятное дело, в стратегических местах, уже пообвисшей. Да-а-а, годы берут свое и ничего, не поделаешь, а так хотелось ведь, по молодости, да и в среднем возрасте тоже, посмотреть мир, да или хотя бы, свою любимую и необъятную Россию — матушку, но не судьба, наверное. Рано выскочила замуж, как раз, после института, хорошо еще закончить успела.

Говорят, в СССР не было секса, так вот, дорогие мои, секс — был, просто, не для широкой общественности. И дети до брака, тоже не редкость, страна — то не религиозная была, грехом не считалось, главное, чтоб не подрывать авторитет среди товарищей, быстренько свадебку сыграйте.

С мужем моим, мы познакомились довольно прозаично, в очереди за сантехникой, ну если быть точнее, за унитазом.

Дядька мой любимый, по матери, Виктор, тогда квартиру получил, от машиностроительного завода. Вот и решил он, быстренько все, необходимое, приобретать, чтоб квартирку облагородить, для проживания семейства. Ну, а поскольку, общество у нас тогда, было коллективным, то и за унитазом этим проклятущим, мы стояли, всем нашим семейным коллективом, то бишь: дядька Виктор, его жена Вера, их старший сын Олег, который, на год старше меня был, моя мамка, отец, младшие сестры: Тонька с Раисой тоже как, со школы приходили, так же вклинивались, в этот нескончаемый поток желающих урвать свое белое, керамическое счастье.

Так вот, в один прекрасный, солнечный день, после мед. института, я тогда на пятом курсе училась, пришлось мне, сменить тетку Веру в очереди, ей тоже на работу нужно было, она в детском саду нянечкой работала, а это вам, не нынешние детские сады, где в пять часов ты дитятко свое обязан забрать, а иначе пожалеешь. Это были, ночные семидневки, поскольку все в то время, трудились на благо нашей необъятной и процветающей родины, детей своих видели, только по выходным и то по полдня, не больше.

Ну, вот и бегу я от трамвая, в сторону магазина, нахожу в очереди тетку Веру, забираю ордер на получение вожделенного всеми унитаза и сажусь на ее табуретку, поскольку стоять по три — четыре часа к ряду, ни у кого из нас, желания не было, то дядька притащил, нам всем, табурет. Так сказать, чтоб с комфортом время проводить. И тут вижу, у впереди стоящей тетки, спину которой, я успела за эти дни уже неплохо изучить, тоже сменка подходит. Светловолосый парень, очень даже симпатичный, на мой взгляд, раскланивается с ней, о чем — то переговаривает, и она уходит. И самое поразительное, что за время, что наша семья в этой клоаке простояла, парня этого, я не припомню. Ну не могла я, его не заметить ранее. Ну, думаю, раз такое дело, нужно познакомиться, на вид парень приличный, с портфельчиком, все время быстрее пролетит. Вот так и познакомились мы с моим мужем, Сергеем. Он тогда уже по распределению должен был уезжать, на место работы, а мне то и оставалось только доучиться и тоже выдвигаться, на место своего дальнейшего жительства. Ну и на фоне отсутствия, какого бы, то ни было, обилия времени, отношения наши, развивались очень стремительно, не выходя так сказать, непосредственно из той же очереди. Через полгода, мы подали заявление. Еще через полгода, родилась наша дочка Маша, еще через три года, сын Леонид, а после, не было у нас, ни времени, ни возможностей, ни родственников в других городах, чтобы совершить, хоть какой- то, вояж. Так и прожили, всю жизнь, в одном городе, не выезжая дальше области. Жили мы, как все: ссорились, мирились, расходились и сходились во мнениях, спорили, до недавнего времени…

Сергей умер год назад, отказало сердце, переживали все это, очень болезненно, тогда-то мы с дочкой и съехались, они с семьей перебрались в нашу трешку, а свою квартиру, стали сдавать внаем. Ну, а куда мне старой, одной, в таких хоромах, да и если честно, домашние хлопоты за моими любимыми, были только в радость, хоть, какая — то возможность переключится с мыслей о Сереже.

Я, всю жизнь, проработавшая врачом в приемном отделении обычной поликлиники, как никто, знаю, что все болезни начинаются, со стресса и волнений. И вот, не выдержало сердце у моего любимого, как узнал, что Леня переезжает жить в Америку. Ну что в этом плохого, скажете вы, ко не для советского человека, выросшего с лютой неприязнью, ко всему, зарубежному. Леня еще долго не мог себе простить, что во всем виноват его переезд, ну слава богу, мы с Машей, смогли его убедить, что это не так и уговорили, чтобы он не отказывался от такой возможности. С боем отправляли на самолет. Хорошо хоть, получилось, а то ведь вылитый Сережа, такой же принципиальный, в некоторых вопросах. Приготовив завтрак, я разбудила всех своих домочадцев, привела себя в порядок, глянула на часы.

Ох, вот и время уже семь утра, пора выдвигаться на работу, а то опоздаю. Работу эту, мне помог найти Николай, муж дочкин. Так- то, сократили меня уже лет семь назад, а то ж, молодым специалистам нужно рабочее место, да и поликлиника наша, уже давно в госпиталь переименована и зарплаты, я скажу вам, не идут в сравнение с зарплатами в обычных городских поликлиниках, а тут, сижу я, терапевт престарелый и место занимаю. И не лечат уже так, конечно, как по молодости моей было, и препаратов, видимо- невидимо, и болезней новых по открывали, что и не знаешь порой с какой стороны подступиться, да и сдавать я стала, возраст все- таки, а нагрузки все те же. Так что, теперь работаю вахтером, в жилом доме на проходной. Работа не пыльная, времени свободного навалом, так что, я даже себе увлечение завела, вяжу подарки моим домашним, все какая-то польза…

Выхожу из подъезда, до трамвайной остановки — пять минут, а там пешком, пару кварталов и уже на месте, здравствуй родная будка и любименький гибискус, ну все, вот и добралась. Так, где там моя любимая пряжа, осталось- то один рукав довязать и свитерок для Жожо, готов. Будет подарок на день рождения, там конечно и игрушек ему надарим, а свитер мой, хоть какая- то память, обо мне, останется.

О вот и жильцы, кто на работу, кто в школу да на занятия, разбредаются:

— Здравствуйте, Надежда Валентиновна, как здоровье, как семья?

— Здравствуй Мариночка, да ничего потихоньку, все хорошо, Машуньку вот повышают, Жожо скоро день рождения будет отмечать. А у тебя, что новенького?

— Да ничего, теть Надь, вот учеба, подработка да домой, вся моя жизнь…

— Ну да, ну не переживай будет и тебе счастье.

— Побежала я, теть Надь, удачного дня.

— И тебе…

Хорошая девочка Маринка, вежливая, обходительная, учится, да еще и работать успевает, но жизни и в правда никакой, времени в сутках и остается, разве, что поспать. Бедная нынешняя молодежь и деваться им не куда, а все эта перестройка, проклятая.

Ой, вот до чего же страну довели, эти изверги, бедным детям и податься не куда. У нас, хотя бы, будущее было, с очередями, пятилетками и прочим, но было. А у них, сейчас, что? Кабала, да рабство, только называется по-другому, кредит и ипотека. Вот, еще один признак старости, сама за собой стала замечать, прямо тянет, меня порой побрюзжать и вспомнить, как оно было…Но это все, дело житейское.

И вот так, каждый день: вязание, гибискус и перерыв на обед, а потом опять по кругу, только уже ужин — дома.