Мама для будущей злодейки
Шрифт:
Я оскалила зубы и произнесла громко и четко, чтобы слышали все вокруг.
– Уберите от меня руки!
Крики и оскорбления эту троицу бы только позабавили и привели в еще большее неистовство.
Требование не возымело никакого эффекта. Джош, высокий средних лет мужчина протянул руку и провел пальцами по моему лицу и губам, шее, потом ниже, его ладонь опустилась на грудь.
– Отпустите! – я не узнавала своего сдавленного голоса.
Меня потихоньку уводили наверх, в темноту, подальше от шума и отвратительной праздности. Я извивалась всем телом, а эта компания только посмеивались. Кто-то из них меня толкнул, я споткнулась за последнюю ступень и неожиданно вырвалась из хватки толстяка.
Падая, потянулась к карману, но опустить ладонь и достать единственную свою надежду, способную обеспечить мне шанс отсюда выбраться, было невозможно. Чьи-то сильные руки неожиданно подхватили мое ослабевшее от напряжения тело под мышками и не дали впечататься в пол на площадке второго этажа, прижали к себе так, чтобы нагрузка веса не опустилась на травмированную лодыжку.
Эти широкие плечи и теплые ладони были совершенно не похожи на мерзкие, потные костлявые пальцы Джоша и толстые горячие конечности его дружков, напоминающие склизкие щупальца.
– Вот ты где. А я уже принялся тебя искать, – произнес надо мной глубокий, с небольшой хрипотцой завораживающий мужской голос.
Мне было не до него. Я смотрела на троицу крыс, от которых собиралась делать ноги. Слишком далеко до выхода.
Но окно близко. Второй этаж, высота небольшая, однако риск сломать себе что-нибудь при неудачном падении велик. Вывернутая нога меня точно подведет, бежать, даже при удачном приземлении, я не смогу.
Незнакомец осторожно, это я почувствовала на каком-то инстинктивном уровне, приобнял меня за плечи, основная часть моего веса пришлась на его грудь.
Странно, но вопящие инстинкты немного притихли. Мне даже казалось, что он не намерен причинить вреда. Но мозг продолжало настойчиво кричать поплывшему сердцу, что доверять посетителям сего подпольного заведения – полный идиотизм.
Трое мужчин, насколько могло показаться в приглушенном свете, доносящемся с лестницы, побледнели. Видимо, моего спасителя они узнали. На лице толстяка, взирающего вверх, я заприметила страх.
– Благодарю, что проводили мою гостью. «Желаю вам насладиться вечером», – произнес снова тягучий с долей хрипотцы бархатный голос. Нескрываемая издевка и доля угрозы не осталась незамеченной никем.
Троица молча удалилась, только их спешные шаги вниз по лестнице напоминали о том, что мгновение назад все произошедшее и то, что могло произойти, было вполне реальным.
Отшатнулась, незнакомец и не пытался меня удержать. Боль от пострадавшей лодыжки сковывала все тело, просто стоять давалось с большим трудом. Я подняла голову, смаргивая выступившие на глаза непрошенные слезы.
Передо мной стоял мужчина удивительной красоты.
25
Вокруг незнакомца царила аура непринужденности и чувственного благородства. Он наверняка из знати. Причем не той, что сделала себе имя и состояние недавно: чувствовался неприсущий нуворишам лоск и достоинство. Произвести такое впечатление на окружающих одним лишь видом – это то, что ни за какие деньги не купить.
Темно-каштановые, словно шоколад с высоким содержанием какао, волосы, блестели в бьющем сквозь мутные стекла окна сиянии уличного фонаря, оттеняя светлую без изъянов кожу и серо-голубые, удивительно чистые словно северные озера в горах глаза. Даже приглушенно красное освещение не могло изменить их цвета.
Какое-то время мы молчали. Вряд ли простым «спасибо» можно обойтись в подобной ситуации. Боль затмевала часть моей рациональности, и тем не менее, отрешенным от нее сознанием я понимала, что одним лишь словом не передать всей той искренней признательности, что возникала у меня, стоило только вспомнить, как каких-то пять минут назад меня волокли наверх с отвратительным намерением.
И одновременно что-то в этом человеке меня настораживало. Может, то, что мотивы его нахождения в подпольном доме утех вряд ли столь благородны, в отличии от его облика?
Первое впечатление может быть обманчиво. Зачастую, так и происходит.
Заговорить не решалась, почему-то мне хотелось бежать от него прочь со всех ног; в идеале схватить Печеньку и покинуть столицу, а лучше империю, чтобы убедиться, что этот опасный мужчина никогда нас не найдет.
Так же, как я изучала его, незнакомец глядел на меня. Наконец, на его чувственных губах заиграла улыбка.
– И что же забыла благородная леди в подобном месте?
Словно в подтверждение его слов из-за ближайшей по коридору двери раздались стоны, не оставляющие простора воображению догадаться, что происходит внутри.
– Подруга позвала, – вру я, отодвигаясь осторожно в сторону окна.
– Сожалею, ибо вряд ли после сегодняшнего вы сможете называть ее подругой, – чарующий глубокий голос с бархатной хрипотцой обволакивал и тело, и, казалось, душу.
Любой актер дубляжа бы позавидовал производимому его обладателем эффекту.
Звук музыки снизу сделался тише, а потом и вовсе прекратился. Стоны из соседней комнаты стали громче.
Незнакомый спаситель был одет во все черное. Его одеяние явно пошито из неприлично дорогой ткани, так безукоризненно оно на нем сидело и выгодно подчеркивало выдающееся телосложение.
– И как же зовут твою подругу? – мужчина сделал шаг вперед.
Я прикусила губу от боли, но категорично не желала уменьшать образовавшуюся меж нами дистанцию.
Неужто избежав участи оказаться в лапах трех мерзких крыс, я попала в ловушку зверя, гораздо превышающего их коварством?
Мужчина усмехнулся, понимая, что ответа не дождется:
– Можете не благодарить меня за спасение, леди.
Его высокомерие раздражало, но крыть мне было нечем. Уж лучше так, чем он заломит цену, которую я буду не в состоянии ее оплатить.